Заговоренные клады и кладоискатели - Цыбин Владимир Дмитриевич (читать книги бесплатно полностью txt) 📗
Без этих трав молитва не крепка, не услышана будет, клад не дается.
Эти цветы и травы имеют настолько необоримую силу, что даже случайная пыльца от них открывает клады.
В Белоруссии есть народное предание о мужике, которому цвет папоротника попал в лапоть. Этот счастливец знал, где закопанные клады, где лежали деньги. Но он как-то под хмельком потерял эту папоротниковую пыльцу, с этой поры сразу же исчезло все его знание о кладах.
Нечистая сила не отдает клада, хохочет, шабашит. Но не должно пугаться — папоротник охраняет. Такая в нем магическая сила, что если положить этот цветок в рот — и станешь невидимкой. Можно, конечно, поменяться во время Христовой заутрени своей шапкой с домовым — и тоже сделаться невидимкой, но это уже кощунство.
Клады просят себе на откуп даже самую никчемную вещь — кошку, белую собачку, хромого воробья. Н. Аристов приводит такой пример. Один бурлак, высаженный с расшивы за болезнью, сел на берегу' Волги на место клада, чтобы закусить сдобной лепешкой — а клад этот был положен с условием — отдаться тому, кто придет и сядет на него со сдобной лепешкой.
А один охотник бросил на незаметный холмик отрезанные у зайца две лапки (мешали или так — дурь?) да и присел, чтобы выпить из фляги глоток воды, а остальное выплеснул. А клад-то и был положен на того, кто принесет зайчиные ноги и напоит клад водой.
«Вороженцы», или — как их везде зовут — мастера кладового дела, умеющие вызывать клады, утверждают: чтобы клад дался, нужно обязательно отслужить молебен Иоанну Новгородскому, который за печатал беса в кувшине и ездил на бесе в Иерусалим. После молебна нужно отправиться к месту предполагаемого клада, захватив с собой девятичиновную просфору, а если тот клад откроется, то прежде чем брать клад, нужно окурить его ладаном и окропить святой водой.
У этих мастеров есть на такие случаи так называемые «выкупные» или «вызывные книги». Книги, в которых прописаны заклинательные молитвы из «Требника» Петра Могилы и прочие молитвы такого рода, которые нужно громко три раза прочесть ни месте нахождения к дала.
Некоторые заговоры на первый слух могут показаться пустыми, однако в них есть поэзия, своя распевность и образность, которые и создают магию заговора.
Вот некоторые из них.
«Пойду в чистое поле, во леса дремучие, за черные грязи через океан-море… А здесь стоит столб, а на нем сидит Спас — Пресвятая Богородица».
Когда отыскиваются сказочные цветы, произносится мольба, чтобы черт не шутил и не глумился над рабом Божиим.
В молитвах-самоделках на раскрытие клада заключена большая и охранная, и разрушительная сила.
Часто загадывался клад доброму человеку в пользу, а худому — на погибель. Или же опять с озорством: «Тому, что добро достанется, кто после моей смерти тотчас голым пропляшет».
Искателей таких кладов следует именовать — кладовызыватели. Они пользуются колдовской силой и силой молитв, записанных в «вызывных книгах», при помощи которых они «отчитывают» самый клад.
Но если клад захоронен под часовней или на нем стоит крест, или на золотой цепи висит икона Пресвятой Богородицы в золотой ризе — это требует особой благочестивости, даже если висит одна лампадка.
«Это «чистые» клады, без стражей нечистой смрадной силы, без всякой травы папороти».
Он открывается одной только силой православной молитвы. Такой клад обыкновенно завещан на богоугодное дело: строительство церквей или на содержание монастырей, а также для раздачи нищим и убогим. Даже некоторые клады разбойников, таких, как Кудеяр, Разин, положены под охрану креста и святой силы, иконы Богородицы.
Такие клады — явление сугубо русское, показывающее незамутненный дух нашего народа, святость помыслов, заботу о душе, а не о богатстве.
Берут такой клад крестом и молитвой, чаше всего он сам себя обозначает и дается в руки либо детям, либо богомольцам. Вору, вообще нечестивцу этот клад никогда не откроется. Разроет он место, где клад, падет ему завеса на глаза — будет смотреть на него и не увидит.
Есть такая уральская легенда. Был такой купец Большаков Фома, всю жизнь провел в купеческих делах, а перед Смертью поставил на свои средства часовню, а под нею заложил клад — бочку золота. «Будут трудные времена у России. — сказал, — ох, какие трудные. Как они наступят, пусть мой клад дастся радетелю земли родной». Так и лежал клад девяносто лет.
В двадцатые годы городской комиссар приезжал, больно вертлявый и нервный. Приказал копать — ничего: не утерпел, сам взялся копать. Ему лицо и скорежило: ухо подтянуло к глазу, а плечо подбросило к этому уху. Прикалечило, значит… Такой своим духом рассердил клад.
А пришла война, церкви открыли, опахнуло Русь Святым Духом. Вот пошла одна богомолица-старушка на место порушенной часовни, помолилась за своих сыновей и всех русских сыновей. А тут перед ней девочка появилась:
— Благослови, бабушка.
Старушка ее и перекрестила. Видим: вместо девочки лежит золото. Сдогадило богомолицу, чей это клад и на что завещан. Так она и поступила.
Когда же клад выходит из-под земли каким-нибудь животным или человеком, его бьют (как уже описывалось выше) наотмашь, произнеся: «Аминь-аминь, рассыпься». Именно заклинательная сила этих слов рассыпает явленный живым клад, на золото и серебро. Заклинание перерождает качество клада, возвращая ему прежнюю сущность.
И в этом им помогают черные «вызывные книги».
Как правило, все эти люди — кладоискатели — неудачники. Счастливцев среди них нет, как и среди кладовызывателей, кроме оговоренных в нашем рассказе ранее.
С. Максимов приводит одно любопытное преданье, как напослед пензенскому дьякону во всякое время являлся неведомый мужик со всклокоченными волосами и бородой, в синей изорванной рубахе и таких же портках. Мужик, явно всполошенный неведомой силой: «Появится — убежит в саран и пропадет, и все на одном и том же месте». Смекнул дьякон, в чем дело, и стал рыть в том месте землю. Вырыл яму в сажень глубиной и наткнулся на пивной котел, прикрытый сковородкой Хотел было его вытаскивать, да вдруг услышал чей-то грубый голос:
— А что ты тут, добрый человек, делаешь?
— Тебе-то какого черта нужно? — ответил дьякон.
И тотчас услышал, как в руках его дрыгнул котел и затем медленно и тяжело начал погружаться в землю. Догадайся дьякон позвать того человека на помощь — и стал бы богачом…
У других неудачников случается и по-иному. Роют двое, сговорившись поделиться поровну, да стоит одному подумать про себя, как бы нарушить уговор, — тотчас же полуоткрытый клад загремит и провалится.
Многим даже удавалось примести домой открытое сокровище, давших на радостях зарок какую-то часть клада (половину чаше всего) пожертвовать церкви и бедным. Но вот приходят они домой, раскладывают сокровища: золотое сияние, искристый блеск драгоценных камней! — залюбуются, закорыстничают. забудут о зароке, раздумают делиться — и тогда у них вместо всего этого останутся лишь «черепки разбитого горшка либо стекольные верешки от бутылок».
Но тот, кто вооружен «черной наукой», рассчитывает, конечно, на несомненный успех.
«Вызывные книги» заключали в себе переиначенные и самосочиненные молитвы и тайные сказания. Это такие книги, как «Немая строка», «Шестокрыл», «Аристотелевы врата», «Остромий», «Звездочетьи».
Сам чернокнижник, по народному представлению, — чародей, закланник нечистого духа, кудесник, ведун, волхв. «Заключая с духом условие на жизнь и душу, — пишет И. П. Сахаров, — они получают от них (чертей. — В. Ц.) черную книгу, исписанную заговорами, чарами, обаяниями. Всякий чернокнижник, умирая, обязан передать эту книгу или родственникам, или друзьям».
Те же, которые забыли передать эту книгу или не смогли, остаются возле этой книги, их не принимают в загробную жизнь и они приходят, в полночь к своим родичам в белых, нетленных саванах и предлагают им взять себе черную книгу. Ведут они себя во всем как живые люди, разговаривают охотно и очень прожорливы — они шарят повсюду, находят съестное и съедают подчистую. А озлобясь за отказ взять книгу, режут домашний скот, душат кур, ломают двери вплоть до пения петухов. «Запел кочет — нечистую скорчит», — сказано в народе и по этому случаю.
