Журнал «Компьютерра» № 13 от 03 апреля 2007 года - Компьютерра (читать хорошую книгу полностью TXT) 📗
Изложенная информация, будучи сопоставима привкусом с начинкой литературных пирожков Голубицкого, имеет прямое отношение к рассматриваемому сегодня фотошоп-плагину SnapArt от фундаменталиста графических утилит www.alienskin.com.
Не беда, что производитель позиционирует свою новинку в качестве конвертера фотографий в рисунки, акварели и прочую живопись. И дело не в том, что результаты обработки портретов иногда проходят тест Тьюринга у людей, знакомых с живописью. В этой заметке мы предлагаем использовать недокументированные возможности SnapArt с несколько неожиданной целью — для имитации рукописных шрифтов.
Может статься, что после публикации рассматриваемая программа послужит совершенствованию методики сегрегирования живых посетителей сайтов и роботов по уровню возможности распознавания зашумленного текста. Ведь нельзя исключить, что OCR-программы уже научились решать привычные ребусы.
Иное дело — рукопись, где за всю жизнь мы даже собственный автограф не способны повторить со стопроцентной тождественностью. Потому усилия по созданию программ распознавания почерка столь велики, что должны были бы, как всякое действие, породить не только коммерческий продукт, но и противодействие.
Вектор противодействия следует искать в направлении генерации псевдорукописных шрифтов с плавающим начертанием букв. Например, шрифт может динамически меняться в зависимости от манеры набора текста на клавиатуре конкретным оператором (уверенно, импульсивно, торопливо и т. п.). Однако намеченного противодействия усилиям по распознаванию почерка в софтверной индустрии не наблюдается, что говорит как минимум об ином направлении приложения декларируемых [Например в диссертации Давида Яна, руководителя ABBYY] усилий.
Восполним пробел впереди паровоза. Программно сымитируем основное свойство рукописного текста — повторяющуюся неповторимость каждой буквы (например, "w" на рис. 1).
Из средств SnapArt лучше всего использовать для этой цели фильтр Stylize (с учетом рекомендаций из упомянутых «Основ графологии»). Опытным путем (подробнее см. публикацию «FineReader как детектор лжи» в «Домашнем Компьютере») установлена наибольшая стойкость к алгоритму OCR у контурных букв. Именно такие, нет, не шрифты, а исходники для их создания, генерирует фильтр Stylize практически из любых начертаний, сохраненных в растровом формате. Собственно, для означенной цели этих букв-картинок достаточно [Процесс создания шрифта из растровых заготовок подробно описан в материале «Чтение? Дело привычки» в «Домашнем компьютере»].
Остается отметить постпраздничную актуальность использования рассмотренного пакета фильтров по прямому назначению. Во-первых, размытые тремором рук кадры обрабатываются столь же четко, как и идеальные студийные фотографии. Во-вторых, «отдых», запечатленный «маслом» (рис. 2), смотрится гораздо изящнее документального снимка (который я даже не стану приводить в уменьшенном масштабе).
ЦФК или КПЗ?
Автор: Алексей Климов
Когда фотоаппараты стали называть «камерами», мое отношение к ним изменилось. Потому что я давно забыл оптические законы камеры-обскуры, формирующей изображение окружающего мира на своей внутренней стенке через маленький глазок в ставнях. А вот законы камеры обычной, с глазком в дверях, средства массовой информации нам ежедневно напоминают.
«Ботать по фене» становится модным и вполне приличным. Язык в сознании читателя выворачивается наизнанку, переосмысливается, мутируя в «новую речь». А вместе с языком мутируют вековые общечеловеческие ценности и подменяются прямо противоположными.
www.aferizm.ru
Учитывая, что снимки периодически перекачиваются из камеры в компьютер, место временного содержания задержанных мгновений правильнее именовать КПЗ — «камера предварительного заключения». Дабы акцентировать мобильность, логично продолжить ассоциацию и вспомнить автозак или милицейский воронок — «камеры» передвижные. Развив тему аналогии, отметим именование цифровых снимков номерами, на манер матерых сидельцев.
А вот EXIF-татуировка протокола «задержания» графического файла (время, условия освещенности, зона фокусировки…) правоохранительными органами к живым людям (пока?) не применяется — слишком строго, прямо как в «Матрице».
А почему названием фильма выбрана именно эта деталь цифрового мира, хотя розничному покупателю она знакома гораздо меньше, скажем, флэшки? Дело в том, что фотоматрица видит и запоминает мир «за решеткой»! Решеткой, которая разделяет пикселы и, собственно, задает размерность матрицы.
В первоапрельском номере допустимо пояснять серьезные технические вопросы смешными гуманитарными отступлениями. Поэтому рассмотрим психоделические аспекты попадания вашего портрета не только «в камеру», но и за матричную решетку на примере из жизни «одного художника», которому заказали плакат с лицом тогдашнего вождя на всю стену. Плоттеров еще не было, проекторов тоже. Взял халтурщик за образец портрет из газеты и стал переносить на стену «с увеличением» старым казацким способом «по клеточкам». То есть расчертил исходную картинку сеткой карандашных линий, эдак 16х16. И такой же размерности матрицу на стене набросал, только клетки раз в двадцать побольше. Перерисовать содержимое каждой ячейки гораздо проще, чем соблюсти пропорции лица целиком, стоя где-нибудь между ноздрями плаката.
Но госзаказчик, принимая работу, в глазомере безымянного мастера усомнился: «Непохож!» — говорит. Художник возмущен: «Сравнивайте сами!» — и исходник протягивает. А решетку-то карандашную не стер — заказчику прищур вождя из-за нее сразу как-то по-другому увиделся. Попал ли тот художник за работу в КПЗ или в гламурную галерею, зависит от года пересказа байки. В пятилетку расцвета культа вуду его и в асфальт закатать могли, чтоб не каркал.
Короче, вы поняли: надо что-то противопоставить негативной парадигме попадания частицы души снимаемого «за решетку», «в камеру». Изменим направление движения процесса съемки с "в" на «из». Ведь цифровые камеры в момент открытия затвора излучают много больше, чем поглощают. Во избежание объяснений, что именно излучают объективы цифровиков (а металлические корпуса задерживают), вновь обратимся к гуманитарной аналогии.
Вспомним русофильную «птичку», которая, по заверениям студийных мастеров, вылетит из скворечника на треноге, как только будет снята крышка. Выражения лиц многих поколений детей, впервые пришедших в фотоателье, сформированы секундами веры именно в эту байку. Надо признать, что выражения получались более адекватными по сравнению с результатами воздействия глумливой просьбы «Сы-ы-ыр!» во времена дефицита сыра.
Сегодняшние дети, позируя фотографу, не ждут «птичку», потому что смотрящие на них камеры меньше виденных ими птичек, да и скворечники редко кто делает, ну разве в 3DS Max. Что же сказать ребенку, пытливо, словно надзиратель, всматривающемуся в глазок камеры? «Сейчас вылетит агент Смит!»?
Предлагаю читателям самим найти новые имена для цифровых фотоаппаратов и действий с их использованием. Потому что я больше не сажаю в камеру своих близких и «на себе не показываю» — примета плохая.
КОСМОС: Если завтра на Марс
Автор: Александр Бумагин
