Журнал «Компьютерра» № 47-48 от 19 декабря 2006 года - Компьютерра (читать книги онлайн полностью .TXT) 📗
Позже, уже в Лондоне, мы, конечно, эту ситуацию живо обсуждали: «Какой кошмар! Как можно! За кого они нас принимают…» А я стою и вдруг вижу — у одного из обсуждавших происшествие молодых людей в рюкзаке из накладного кармана-сеточки торчит огромный кинжал! И никто, никто его не остановил. Просто не обратили внимания. Видимо, все внимание без остатка ушло на несчастного владельца сувенира.
А недавно журналисты пронесли в самолет муляж бомбы, оставшись никем незамеченными. Таким образом службы тратят силы, борются с нормальными пассажирами вроде нас с вами. Но если кому-то надо что-нибудь пронести, то это, оказывается, совсем не трудно сделать. Скажите, зачем нам нужна такая «безопасность?»
Ситуация с вирусами очень похожа на ситуацию с мировым терроризмом.
В первый раз я испытал на себе действие вируса, когда у меня с жесткого диска исчезли все архивы с фотографиями. Часть удалось восстановить, но накопившиеся за последние пару недель снимки я перенести на компакт-диски не успел. И в первый момент очень корил себя. Но потом задался вопросом, почему я должен постоянно опасаться каких-то вирусов, троянов, спама, червей? Откуда берется такое количество этих достаточно высокотехнологичных разработок?
В свое время программы были очень маленькие, а программирование являлось настоящим искусством. Вспомните «Коммодор 64». В нем было установлено всего 64 Кбайт памяти, куда программисты умудрялись загрузить операционную систему и игры. У меня есть знакомый разработчик примерно такого уровня квалификации. И как-то он похвалился тем, что создал очень эффективный вирус из чистой любви к искусству. Говорил, что никак не может решить, выпускать его или нет.
Конечно, и сейчас остались энтузиасты, пишущие вирусы ради сомнительной славы. Но в основном, и здесь я соглашусь с Евгением Касперским, вирусы пишут профессионалы для борьбы с конкурентами или для рассылки спама. Звонкая монета не терпит романтики.
Очевидно, «безопасность» уже давно превратилась в прибыльный бизнес. Огромное количество компаний поднялись на этой волне буквально из ничего. Аналогично и в области программного обеспечения. Вырос большой и богатый рынок. Но это не создание новых сервисов. Это не улучшение качества продуктов. Появилась причина для высасывания из бюджетов огромных денег на войну, на сражение с вирусными атаками. Можно представить, сколько народу работает и получает зарплату в Microsoft только за устранение пробелов в безопасности и создание антивирусных заслонов.
Всевозможные вирусные эпидемии (или якобы эпидемии) предоставили IT-службам возможность получать не только нагоняи и выговоры от руководства, но и большие бюджеты на «укрепление вирусной обороны» и проекты по защите информации.
В качестве лекарств, кроме антивирусов, часто предлагают применять сетевые экраны. Лишь частично решая проблему, они являются хорошим примером, за счет чего это делается. Сотрудники компаний, где установлены мощные брандмауэры, лишены доступа ко многим интернет-сервисам. А я, например, никак не могу разослать красочное 3D-поздравление своим коллегам в других компаниях, потому что мое послание потеряется у них еще на пороге сети. Борьба с «сетевым» терроризмом опять ведется за счет ограничения свободы.
Ситуация не отличается от начавшейся намного раньше борьбы с вирусами человеческими. Защищать компьютеры антивирусами или прививать людей вакцинами от гриппа/полиомиелита/гепатита — очень большое и привлекательное поле для бизнеса. А сколько люди тратят денег на лечение того и другого! На фармакологическом рынке расплодилось огромное количество поддельных и просто бесполезных лекарств. И они даже кому-то помогают! Потому что их действие часто объясняется вовсе не химией, а психологией. Некоторым даже важнее чувство защищенности, чем сама защищенность. Наверняка появились или скоро появятся и поддельные/бесполезные антивирусные программы, декларирующие абсолютную защиту компьютера от вирусной угрозы. И тут нам тоже придется проявлять осторожность.
А главная причина обострения ситуации — поменялась среда, в которой мы живем. Конечно, партизанское движение существовало давно. И это был в какой-то мере терроризм. С тех пор очень изменились и расширились технические средства. Но осталась главная проблема терроризма — к нему нельзя быть заранее готовым. Удар может быть нанесен с любого направления, в том числе и из Интернета. Компьютер был задуман как помощник человека, а превратился в оружие. Так же, как это случилось с самолетами в 2001-м и с полонием-210 (ранее использовавшимся преимущественно в медицинских целях) в 2006-м…
Это наша плата за свободу. Которую в угаре борьбы за безопасность начинают у нас потихоньку отбирать. Я десять раз подумаю, стоит ли мне лететь в Штаты или нет, зная какие унизительные процедуры проверки там придется проходить. И хочется пожелать, чтобы в будущем году ситуация изменилась. Пусть не кардинальным образом, но в лучшую сторону. Когда под флагом борьбы «за безопасность» нас не будут заставлять раздеваться догола в аэропорту или демонстрировать «компетентным органам» личные фотографии в домашнем компьютере.
СЕЛО ЩЕПЕТНЕВКА: Пять процентов
Автор: Василий Щепетнев
Четвертого февраля 1969 года на уроке географии я сделал открытие. Сначала-то была история. Я скучал, разглядывал картинки в учебнике. Одна картинка зацепила и никак не отпускала. На ней изображено было крестьянство накануне коллективизации. Бедняки, самые хорошие люди, высоколобые, с умными, но скорбными лицами, середняки, из названия понятно, что людишки так себе, серединка наполовинку, и кулаки — злобного вида бородатые, толстощекие, пузатые, с поросячьими глазками мужики в поддевках, сапогах и непременных картузах на головах.
Было кулаков всего пять процентов от деревенского населения. Зато вредили они вместе со своими прихвостнями-подкулачниками изрядно. А на географии нам рассказали, что в современной Великобритании сельским хозяйством занимаются пять процентов населения.
Тут-то меня и осенило: на истории пять процентов, и здесь, на географии, тоже пять. Не значит ли это, что к сельскому хозяйству особенно хорошо приспособлены пять процентов любого населения в любой стране?
Так родилась частная теория пяти процентов.
Потом пришла пора и общей. Почти в каждом классе есть один-два человека, превосходящие остальных на голову в каком-либо умении — рисовать, петь, драться, играть в футбол, решать тригонометрические задачи, наушничать, стрелять из всего, что стреляет, заниматься пионерскими и комсомольскими делами, воровать, выращивать кактусы, собирать радиоприемники…
Вероятно, заключил я, один человек из двадцати будет заметно выделяться среди остальных в любой области человеческой деятельности. Один из двадцати — те же пять процентов!
И тут же на ум пришло первое следствие «пятипроцентного закона» — эффективность любой деятельности снижается, если в ней заняты более пяти процентов пригодного к тому населения. Вот, к примеру, комсомол: пока принимали в него лучших, была живая, активная организация, а сейчас, когда в нее чуть не палкой загоняют — фанера.
Мне не терпелось поделиться открытием с народом, однако первые попытки просветить окружающих большого восторга не встретили. Как это — лишь каждый двадцатый призывник достоин служить в армии? Ты, конечно, этим двадцатым не будешь, верно? Сам в институт намыливаешься, пусть другие отдуваются!
Я шумел, пытаясь доказать: пять процентов отдуваться — в смысле мучаться — не будут. Для них служба станет не мучением, а радостью. На пенсию силой увольнять придется. И потом, отчего же солдату не пойти в институт — танковое училище, сержантскую академию? Наши люди в космос летают, атомные ледоколы строят, моря рукотворные создают, скоро водопровод в школу проведут с канализацией, а в армии как шагали по плацу, так и шагают. Брат Петькин рассказывал: за службу три раза из автомата пострелял, вот и вся боевая подготовка. Скучно.
