Чудовища не ошибаются (СИ) - Эрос Эви (книги без регистрации бесплатно полностью TXT) 📗
От вскрика я всё же не удержалась.
В романах мужчины обычно чувствуют такие вещи, но мой босс ничего не почувствовал. Упал на меня и начал двигаться, как одержимый, одной рукой опираясь о стол, а другой сжимая грудь. Я обняла его за плечи, стараясь приноровиться к сжигающим меня изнутри движениям — и мне, кажется, это удалось… По крайней мере боль ушла, оставив после себя только лёгкий дискомфорт. И я даже почувствовала удовольствие. Не разрывающее на сотни осколков, конечно, но всё же было приятно.
С каждым толчком Разумовский задевал какую-то точку внутри меня, и от неё по телу шла волна тепла. Ощущений добавляли и его руки — я ощущала их то сжимающими грудь, то ласкающими чувствительный бугорок прямо над тем местом, где он был во мне.
Движения ускорились, и я поняла — сейчас… Последние толчки, словно пронзающие насквозь, стон и вскрик — и Разумовский остановился, глядя на меня тёмными, будто бы мутными глазами.
Ну, вот и всё. Сейчас меня уволят.
Но он молчал. Довольно долго молчал, просто смотрел на меня. Сначала в лицо, потом его взгляд спустился вниз, опаляя жаром грудь и бёдра. Мне стало неловко, захотелось прикрыться, но я понимала, что это глупо, поэтому не стала. Наверное, смотрит сейчас и удивляется — как вообще умудрился поиметь такую страшилу… Неэстетичный вид, да. Не модельный. Кости не гремят, в общем.
Разумовский так долго молчал, что я решила ему подсказать:
— Я уволена?
Брови босса поползли вверх.
— Нет.
Тут уже удивилась я.
— Но…
— Ты можешь помолчать? — выдохнул он. — Я после такого мощного оргазма еле соображаю.
— Опять молчать? Во время секса молчи, после тоже молчи…
— Да! — зарычал он и толкнулся бедрами вперёд. Я тут же вспомнила, что Разумовский до сих пор не вышел из меня, и охнула. А он как-то зловеще улыбнулся, наклонился и сказал: — По-моему, я кое-что упустил.
И поцеловал меня. Наверное, пытался подобным образом заставить замолчать. И ему это удалось…
Невероятный поцелуй. Не поцелуй, а половой акт какой-то… Его губы терзали мои, язык ласкал и утешал их, и я чуть не улетела в космос.
Но всё хорошее когда-нибудь заканчивается. И Разумовский отстранился, вышел из меня и сделал шаг назад. Секунда молчания — а потом недоуменный вопрос:
— Олеся, что это?
Я приподнялась на локтях. Босс сжимал в руке снятый презерватив. В темноте — единственным источником света по-прежнему оставался монитор — я плохо видела, что там не так, но мне и не надо было видеть.
Всё понятно…
— Поранились, наверное.
— Олеся! — взревел он, швыряя презерватив в мусорку. Ой, зря… Уборщицы тоже люди. — Ты почему не сказала?!
Хороший вопрос.
— Вы сами велели мне молчать, — не смогла не съязвить напоследок. Всё равно ведь уволит…
Губы его дрогнули. А потом Разумовский шагнул вперёд и обхватил ладонями моё лицо. Пальцы зарылись в волосы, лаская их, и это было безумно приятно…
— Дурочка ты, — вздохнул он. — Прости… Прости меня… Я просто выпил лишнего, а потом увидел тебя… Давно ведь могла уйти сегодня, а сидела в приёмной, как будто я рабовладелец… Я просто проучить тебя хотел, чтобы ты не спешила выполнять всё, что я скажу. Ты сказала, что на всё готова, и я просто хотел, чтобы ты поняла — нельзя так отвечать, Леся! Я не собирался… Просто не смог остановиться.
Я понимающе кивнула. Не смог и не смог. Бывает.
— Я уволена? — уточнила я. Это был логичный вывод из монолога босса. Но Разумовский моей проницательности не оценил.
— Нет! — рявкнул так, что стекла задрожали и в ушах зазвенело.
Я помолчала немного, подумала.
— Как так — нет? — спросила тихо. — Ведь…
— Так, всё! — процедил генеральный, глядя в моё недоумевающее лицо. — Одевайся, и пойдём. Точнее, поедем.
— Спасибо, я сама могу доехать… — лучше уж метро, чем по пробкам стоять…
— Не можешь. Мы ко мне поедем.
Чего-чего?!
— Но… — начала я, и Разумовский вновь рявкнул:
— Хватит! Собирайся и…
И тут уже рявкнула я, не выдержав:
— Нет, не хватит! Я никуда с вами не поеду! Мне домой надо!
— Зачем? Просто предупреди родителей…
— Нет! — отрезала я. — Маме завтра рано утром в больницу, мне нужно будет проследить, чтобы папа поел и не спалил при этом квартиру. Он постоянно ставит электрический чайник на плиту, понимаете? Я не могу никуда ехать. Я должна быть дома.
Разумовский меня удивил. Я думала, он будет настаивать, но вместо этого босс наклонился, крепко поцеловал меня в плотно сжатые от отчаяния губы, и сказал:
— Хорошо. Поедешь домой. Но в понедельник чтобы была на работе. Поняла?
Я кивнула. Чего тут непонятного. Если Разумовский считает, что секс работе не помеха, то ладно — я тоже буду так считать.
А лучше думать, что это был просто сон. Просто сон, и всё.
Так мне будет легче… наверное.
Я всё же поехала с боссом. Не к нему домой, нет, просто в одной машине.
Он меня удивил. Я думала, уткнётся в свой планшет и сделает вид, будто ничего не было. Ведь если он хочет, чтобы я пришла на работу в понедельник, так и надо себя вести. Всё же он генеральный, а я его секретарша.
Но Разумовский меня удивил. Как только мы сели и поехали, он вдруг придвинулся ближе, обнял меня, прижал к груди, коснулся губами виска.
— Леся… я не сделал тебе больно?
Что я могла ответить?
Ведь на самом деле это ерунда. Дальше будет больнее.
— Ну… немножко.
Он чуть наклонился, поцеловал меня в щёку.
— Только больно было, Лесь? Приятно… не было?
Разумовский осторожно погладил меня по голове, зарылся носом в волосы… Зачем он это делает?
— Было… — я всхлипнула, когда он прижался губами к шее — уже не столько нежно, сколько страстно. — А вам… было приятно?
Он засмеялся, развернул меня лицом к себе.
Стало неловко. Леся, ты дура всё-таки. Кто же такие вещи спрашивает у мужика, который час назад в тебе кончил.
— Очень, — сказал Разумовский и вдруг поцеловал меня. Так крепко, как будто не поцелуй — печать на мне ставил. Коснулся языком нижней губы, чуть прикусил… Кажется, я застонала.
Оставшееся время до того момента, как шофёр объявил, что на горизонте скоро покажется мой дом, мы с боссом увлечённо целовались. В процессе я чуть сознание не потеряла от удовольствия, а ведь он меня только целовал, не тискал даже… По спине немного поглаживал, но это всё.
— До понедельника, Леся.
— До понедельника… — я поймала его вопросительный взгляд и не смогла промолчать. — … Влад.
У меня не было ни одной подруги, с которой я могла бы поделиться переживаниями. Нет, когда я училась в школе, они, конечно, были, но потом постепенно растворились, погрузившись в свои весёлые студенческие жизни, а я осталась в своём унылом мире, где пахло лекарствами и постоянно не хватало денег.
С мамой я давно делилась только забавными историями, изо всех сил стараясь прятать любые переживания. У меня всё хорошо, есть работа, меня ценят коллеги, мне много платят… А что молодого человека нет — это ерунда. Мне всего-то двадцать два, не сорок же.
Наверное, тем, кто меня плохо знал, показалось бы, что я слишком спокойно всё воспринимаю. Ситуация-то была, мягко говоря, не совсем обычная, и не очень весёлая.
Конечно, я это понимала, и изо всех сил старалась не думать, не рассуждать, не надеяться и не верить.
Мне было настолько плохо, что поздно ночью, когда мама с папой уже легли, я закрылась в ванной, набрала воды, добавив в неё шампуня, и опустилась в густую белую пену. И так три раза…
Потом я взяла обычную пластиковую трубочку и маленький стаканчик, налила туда воды с жидким мылом, размешала и начала пускать пузыри, сидя на унитазе и наблюдая, как они кружат вокруг меня и лопаются, попадая на пол, стены или потолок.
Ну давай, Лесь. Что ты там скажешь в своё оправдание? Подумать не могла, что Разумовский захочет трахнуть секретаршу-бегемотика? Конечно, ты ведь дура набитая.
А ещё что? Даже если бы босс сказал о своих намерениях прямо — разве ты стала бы убегать и отказывать? Легла бы и ножки раздвинула, только бы не уволил…
