В ритме сердца (СИ) - Майрон Тори (читать книги без сокращений .txt) 📗
Неважно! Это всё неважно. Что угодно, лишь бы Остин ничего не узнал.
— По-человечески? — криво усмехается. — Ты сама-то хоть раз способна себя по-человечески повести? Только и делаешь, что с кулаками постоянно налетаешь. Даже здесь, на званом вечере. Вон как вырядилась. Прям вся такая девушка голубых кровей. Смешно просто. Тебя в какое платье ни одень — всё безрезультатно, каким животным была, таким и останешься.
«Сам ты животное! Безмозглое, мерзкое, похотливое животное!» — хочется прокричать ему в рожу, но я сжимаю кулаки и молча терплю, наблюдая, как Марк подходит ко мне ближе, свысока жаля оценивающим взглядом — сальным, пачкающим, в точности таким же, какой я ощущаю на своём теле каждую ночь в «Атриуме».
— Правда, должен признать, в таком прикиде к твоему несносному характеру бесспорно добавляется один приятной бонус, — он наклоняется к моей щеке так близко, что в нос ударяет острый металлический запах крови вперемешку с парами алкоголя, отчего я еле удерживаюсь, чтобы не поморщиться. — Тебе очень сильно хочется вдуть. — А сейчас — чтобы не опустошить свой желудок прямо на него. — Может, именно это тебе и нужно, чтобы хоть немного выпустить свой дикий нрав? Я бы мог тебе с этим помочь прямо сейчас. Видишь ту столешницу? — он имеет в виду туалетный стол, густо заляпанный его кровью. — Она очень даже прочная. Я уже проверил, но можем протестировать её вместе ещё раз, — вкрадчиво шепчет Эндрюз, пока его пальцы неспешно скользят по открытой линии моих плеч, вынуждая меня окаменеть от злости и отвращения.
— Единственное, что мне от тебя нужно — это чтобы ты не выдавал меня Остину, — сдержанно произношу я, ведя плечом назад, пытаясь избежать новых прикосновений Марка.
На короткий момент он загадочно задумывается, прикусывая губу, а я неотрывно смотрю на него и поражаюсь, как парень со столь видной, красивой наружностью может вмещать в себе так много паскудного гнилья?
— И на что ты готова пойти, Никс, чтобы убедить меня этого не делать? — и этот вопрос вместе с алчной подоплёкой, что танцует бликами в его глазах, лишь подтверждает зародившиеся во мне опасения — в обмен на его молчание меня ждёт что-то совсем нехорошее.
— Говори, что ты хочешь, — перехожу сразу к делу, потому как времени тянуть резину у меня нет.
— Отсоси, — бросает он в воздух, которым я тут же захлёбываюсь.
— Что?
— Что-что? Отсоси мне, чего непонятного?
— Ты издеваешься?
— Издеваюсь? А разве похоже? — на полном серьёзе спрашивает Эндрюз, расстёгивая ремень на своих брюках.
— Марк! Я не… — голос от паники отказывается звучать.
— Ой вот не надо мне тут своих «не». Мне ли не известно, какие чудеса вы, девки, вытворяете в «Атриуме». Трахаться, может, ты с клиентами и не трахаешься, но от минетов тебе вряд ли удавалось отвертеться. Так что давай, покажи мне, малышка, чему ты там успела научиться, и если у тебя получится меня удивить, я ничего не скажу Остину.
— Ты точно повёрнутый на всю голову, если думаешь, что я буду это делать, — глухо рявкаю я, отодвигаясь от него вплоть до самой двери.
— А почему нет? Я тебе всего лишь член в рот предлагаю засунуть, а не обречь планету на конец света.
— Для меня твой член в рот запихнуть стоит на том же уровне, что самая мерзкая смерть.
— А у меня член стоит на тебя. И как нам теперь быть с этим? — Он придвигается ко мне и вбивает ладони в дверь над моими плечами. — Как по мне, так всё честно. Услуга за услугу. Моё молчание за бесплатный минет профессионалки. Так что можешь приступать к делу, Никс. Покажи, что ты умеешь, если не хочешь расстроить своего любимого брата. Расстегни ширинку и поработай ртом.
Мои нервы вмиг натягиваются, как струна, сердце начинает стучать молотом по рёбрам, а от парализующего шока я не могу ни вздохнуть, ни подвигаться. Лишь отчаянно желая отдалиться от него, сильнее вжимаюсь спиной в деревянную поверхность и хлопаю округлившимися глазами, стоя перед ним точно зашуганная зайка, совершенно не зная, что мне предпринять.
Я не буду этого делать! Я не буду сосать! Не буду! Он мне противен! Меня тошнит от него. Да и даже если бы не тошнило — никогда бы не стала ублажать кого-то ради услуг, одолжений, денег… Ни за что!
— Ну хорошо, так и быть, помогу — сам расстегну, — снисходительно выдыхает он, опуская руки к молнии на брюках.
Нет! Нет! Нет!
Он с ума сошёл?! Он же сейчас снимет с себя трусы! Нет!
Но пока я начинаю в отрицании покачивать головой, Марк уже заканчивает справляться с ширинкой. Ещё немного и я морально готовлюсь увидеть его обнажённый и вновь готовый к приключениям орган, как вдруг он останавливается, а я вздрагиваю от его внезапного громкого ржания.
— Твоё лицо — это нечто бесценное, — выдаёт он, срываясь на гомерический смех, а я торопею ещё сильнее, глядя, как этот придурок чуть ли не давится своим беспричинным весельем, словно самый натуральный псих.
— Ты больной? — дрогнувшим голосом спрашиваю я, не понимая, как воспринимать его непредсказуемое поведение.
— А то ты не знала, — отвечает он и, угомонив свой идиотский гогот, неожиданно застёгивает ширинку, а вслед за ней и ремень. — Постебаться над тобой — сплошное удовольствие, но я не настолько больной, чтобы из-за одного минета лишаться денег.
— Чего? — вконец недоумеваю я. — О чём ты вообще говоришь? Каких ещё денег?
— А вот таких. Моему папаше кто-то доложил о нашем небольшом инциденте с твоим клиентом, и потому тот пригрозил мне лишением всех средств, если я ещё хоть что-то вытворю на этом приёме.
— Он не мой клиент!
— Да хватит уже врать, Никс, это бессмысленно! Эрик поведал мне, какую крупную сумму Харт за тебя отвалил ему, чтобы он отпустил тебя со смены.
— Ему он, может, что-то и отвалил, но я не получу ни копейки. Я здесь не из-за денег, а по своему собственному желанию, — убеждаю я, сама ещё до конца не веря, что после всех своих сегодняшних сопротивлений произношу подобные слова.
— Ой, да можешь так сильно не распинаться. Меня совершенно не волнует, зачем и почему ты здесь. Мне достаточно уже того, что я узнал. И раз ты добровольно сосать отказываешься, принуждать тебя делать это насильно я не собираюсь. Я и так рискую схлопотать по полной от твоего ухажёра, разговаривая тут сейчас с тобой ни о чём, поэтому свали на хрен с дороги и начинай уже готовиться к разгрому, который устроит тебе Остин, — ядовито заявляет Марк, порываясь сдвинуть меня со своей дороги, но я не позволяю, приставляя руки к его груди.
— Нет, подожди…
— Что?! Передумала?
— Нет, я не буду делать ничего подобного.
— Тогда говорить нам больше не о чем. Отошла в сторону!
— Да нет, Марк, ну пожалуйста, ты же меня терпеть не можешь, так же как и я тебя. Это у нас взаимное. Проси всё что угодно, кроме секса, минетов и всей этой темы, — миролюбиво прошу я, надеясь всё-таки достучаться до него.
— Правильно подмечено: я тебя терпеть не могу, поэтому сдам тебя Риду со всеми потрохами. И не называй меня нечеловечным. Я дал тебе шанс быстренько всё исправить, но раз нет, так нет! Свободна, — отрезает он, но я не собираюсь сдаваться.
— Стой! Подожди! Если тебе плевать на меня, подумай об Остине!
— А что мне о нём думать? Он взрослый мальчик, уж как-то справится с новостью о том, что его сестра — шлюха.
— Я не шлюха! — громко выкрикиваю, тут же ругая себя за это. — Чёрт! Прекрати думать обо мне так! Не шлюха я. И прошу, не говори ему ничего. Ты же знаешь, какой Остин в гневе. Он может натворить всякой ерунды, а этого ни в коем случае нельзя допустить. Особенно сейчас, когда в моей жизни появился Адам.
— В твоей жизни появился Адам? — вскидывая брови, передразнивает меня Марк. — Ничего себе поворот! Ты в самом деле такая дура и веришь, что для него ты не обычная девка на один вечер?
Шумно выдыхаю и, игнорируя неприятный осадок от его слов, заклинаю себя потерпеть ещё немного без ответных огрызаний.
— Сейчас не важно, во что верю я или ты, Марк. Важно то, что у Адама какой-то особенный пункт по поводу мужчин в моей жизни, а точнее, чтобы их вообще не было поблизости со мной. Мне едва удалось убедить его, что Остин мой брат. И до тех пор, пока я не надоем ему, как любая другая «девка на один вечер», будет лучше, чтобы Остин не привлекал к себе его внимание. Понимаешь, о чём я говорю? Если Адаму что-то не понравится в его поведении, боюсь, он может разрушить его начинающуюся карьеру по щелчку пальцев, — вкладываю всю убедительность в голос, ведь в самом деле верю, что Адам вполне способен это сделать. — Тебе же прекрасно известно, как долго и упорно Остин работал все эти годы. Ты хочешь, чтобы все труды твоего лучшего друга попусту исчезли из-за моей лжи и твоего настойчивого желания отомстить мне? — обеспокоенно задаю вопрос я, к своему счастью замечая, как на лице Марка впервые проявляется озадаченное выражение. И в стремлении дожать его до конца я торопливо добавляю: — Проси всё что хочешь, Марк. Я уверена, твоей изобретательности хватит, чтобы насолить мне другим способом, не втягивая в это Остина.
