Исключительно моя (СИ) - Орлова Ника (читать книги онлайн бесплатно полностью .TXT, .FB2) 📗
— Идет, — сходу соглашается он. Выпивает полбокала и зависает на мне взглядом.
— Что тебя привело в наш город?
— Обстоятельства. Но озвучивать их не хочу.
— Стало быть, не радужные обстоятельства.
— Не радужные…
— Значит, ты сбежала.
— Можно и так сказать.
— Я тоже мечтаю поскорее свалить отсюда, тошнит уже все.
— Прямо все?
— Абсолютно. Вот только ты радуешь глаз. Другая, не похожая на всю эту бездумную массу.
— Матвей, у тебя самый высокий коэффициент IQ в группе, почему ты забиваешь на учебу?
— Так и понял, что решила в мою голову залезть. Думала я мажор малограмотный? — он улыбается сейчас так искренне, что кажется еще моложе.
— Я не сужу о людях поверхностно. Пыталась понять.
— Значит, небезразличен?
— Если ты о простых человеческих отношениях, то да.
— Я не о простых, Яна, ты знаешь.
— Какие у тебя отношения с родителями? — пропускаю его слова мимо.
— Никакие… Отца я не видел уже пятнадцать лет, и не горю желанием увидеть. А мать… У нас с ней все сложно, тех самых пятнадцать лет.
— Это как-то связано с отцом?
Он подливает вино, допивает его почти до дна и ставит на разнос.
— Мы жили раньше в Новосибирске. Материально не бедствовали, у отца был неплохо работающий бизнес. А в остальном, семью нельзя было назвать семьей. Отец был видный мужик, но с головой беда. Ревновал мать к каждому столбу. Сколько себя помню, рос в скандалах, разборках, битье посуды, короче в дурдоме.
А потом он стал ее бить. Сначала редко и не сильно, а дальше это превратилось в норму. Она носила синяки, плакала, но в итоге прощала его, ходила счастливая в какой-нибудь очередной обновке, по случаю примирения. А я не понимал, как можно любить того, кто приносит тебе боль. Все время просил ее уехать, позвонить дяде, чтобы он приехал и разобрался с отцом. Но мать была непрошибаема. Говорила, что он нас любит, просто у него такой характер. Когда она разговаривала по телефону со своим братом, постоянно врала, что у нас все хорошо. Помню, как меня это коробило. Ведь у него тогда уже были возможности поставить отца на место, но она каждый раз врала…
А однажды он избил меня, мне было шесть. Я пришел со школы с двойкой, а он был бухой и решил меня повоспитывать. Как сейчас помню, как мать плакала над красными полосами от ремня на моей спине и пятой точке. Но ни слова ему не сказала.
Когда это стало повторяться, я не выдержал, стащил у матери телефон, позвонил дядьке и все рассказал.
Он приехал на следующий день поздно вечером. Отцу досталось крепко, матери, кстати тоже за то, что скрывала. Он дал ей час на сборы, и на ночь глядя увез нас оттуда…
Он делает паузу, надпивает вино. Замерев, слушаю, в полном ошеломлении, что он настолько впускает меня в свои переживания.
— С тех пор мы живем здесь. И все меня устраивало бы в моей жизни, но мы с матерью постепенно стали чужими. Она переложила вину за то, что у нее забрали мужика, на меня, и продолжала винить много лет. Прямо, конечно, не говорила, но я чувствовал это во всем. Будучи ребенком, меня это злило, и она стала раздражать, а со временем стало просто плевать.
В моем понимании, нормальная женщина выбирает ребенка…. Даже старший брат не смог ей доказать, что она неправа. Она на него долго дулась. Но с него, как с гуся вода. Он ей однажды даже предложил — уезжай к нему. Оставляй Матвея и чеши. Но у отца уже была другая. Брату претензии предъявлять — дело неблагодарное, и камнем преткновения остался я. Так и живем под одной крышей, двое разных, почти чужих людей…
— А какие отношения были у твоей мамы с ее родителями?
— Они в раннем возрасте попали в детский дом. Родители погибли, когда дяде было пять, а матери три с половиной. Они их даже не помнят.
Вздыхаю, как все глубоко и неоднозначно. А на вид, даже не скажешь, что у парня внутри все в трещинах.
— Знаешь, Матвей, это многое объясняет. Определенная часть детдомовских ребят, несмотря на то, что сами страдают от нехватки родительского тепла, потом, во взрослой жизни также бросают своих детей. Или не умеют любить. У них нет этого ресурса, понимаешь? Они не видели, не прожили настоящую семью. Твоя мать не может дать тебе то, чего нет в ней самой. Так бывает…
— И что мне с этим делать? Ты же психолог, скажи.
— Это самая глубокая проблема. Неудавшиеся отношения с родителями люди прорабатывают годами, прежде чем наводят порядок в голове. Нет однозначного рецепта. Единственное, что могу тебе посоветовать — постарайся понять, что это у нее не специально, она сама заложница своего мировоззрения. Ее, скорее, нужно пожалеть, твоя мама явно заблудилась, и выхода так и не нашла. Сконцентрируй свою энергию на том, чтобы свою жизнь построить иначе. Чтобы твоя семья была другая, твоя женщина любима, а дети счастливы. И тогда ты сможешь, со временем, с этим жить.
Он наливает снова, делает несколько глотков и подсаживается совсем близко, смотрит в глаза.
— С тобой я бы смог, наверное.
— Матвей, — говорю предупреждающе.
— Ян, не надо нравоучений. Я все это уже слышал. Через полгода я закончу этот гребаный колледж, в который и заперла меня моя мать, и уеду в Москву. Ты больше не будешь моей училкой.
Он перекладывает руку через меня и опирается кулаком в шкуру. За спиной у меня диван, я в ловушке.
— Поехали со мной, — почти шепчет на ухо, и проходится носом по шее. Руками не трогает, но даже этот жест меня приводит в чувство.
— Матвей, ты обещал.
Он отстраняется. Черные глаза смотрят пьяно и с вожделением. Боже, нужно отсюда убираться.
— Поехали обратно, мне завтра на работу, уже полночь, Матвей.
Он кивает, нехотя поднимается с пола, поднимает за руку и меня.
Я давно не ездила за рулем, а за рулем такой дорогой машины вообще ни разу. Выехав на трассу, не без удовольствия, нажимаю на газ и улыбаюсь.
— Нравится? — Титов вошел в свой обычный образ засранца и тоже ловит кураж от ситуации. Прикольно, наверное, в его возрасте свозить свою училку на дачу, а потом посадить за руль своей тачки.
Но ладно он, а я! Но драйв от скорости дарит восторг, и я вхожу в азарт. Мне ведь тоже не тридцать, еще два с половиной года назад, я так же гоняла по ночному Питеру с Костей.
— Нравится!
— Где так водить научилась?
— Парень научил, правда твоя машина круче.
— Я и сам круче, — смеется он.
И я смеюсь в ответ, машу головой — невозможный.
Глушу мотор у своего подъезда, оглядываюсь нет ли кого вокруг. Выхожу и отдаю Титову ключ.
— Спасибо за то, что пришел на помощь. И за то, что домой доставил, тоже.
— До завтра, Яна Эдуардовна, — томно говорит он, наклоняясь ближе, забирает ключи и уезжает.
Глава 10
Яна
Сегодня у Давида и Лоры Романовых годовщина свадьбы. И поскольку она еще на костылях, решили отпраздновать небольшой компанией дома.
До сих пор не понимаю, каким образом я оказалась в списке приглашенных. Маша сказала, что Лора хотела со мной познакомиться, и Маша поддержала мое приглашение.
Надеваю, подаренное подругой, оливковое, свободно струящееся короткое платье, с воротником-стойкой. Узкий, но глубокий разрез на груди открывает декольте таким образом, что кажется и прилично, и одновременно смело.
— Вроде не вульгарно, — говорю Лере, крутясь перед зеркалом. Она минут сорок пыхтела над моей прической, получилось даже вполне профессионально.
— Янка, это просто бомба! Сюда бы длинные серьги и ты звезда.
— Я и так звезда, — запускаю в нее косметическим спонжем, — не обязательно мне указывать на недостаток украшений.
Лера смеется и швыряет спонж в меня обратно.
— Там, наверное, будут все такие-растакие. Но ты и без украшений их сделаешь, систер, не переживай. «Раздражайте, даже, если не планировали» — декламирует она.
Смеюсь.
— Там будут до десятка человек, Маша сказала только свои.
— Слушай, а правда, что на твоих парах наши мажоры с четвертого молча слушают лекции? Молва такая по колледжу ходит.
