Город грехов (СИ) - Траум Катерина (бесплатные книги полный формат .txt) 📗
— Бек? — окликнул её вдруг голос позади, — Не составишь компанию? Ты обещала, — несмело улыбнулся ей Арти, показавшись внизу ступенек.
— Конечно, — даже обрадовалась возможности не думать о Гранте хотя бы по дороге домой Ребекка, — Нам же, вроде, в одну сторону?
— Ага, — как-то грустно кивнул друг, вызвав очередной приступ жалости у девушки. Похоже, парню просто необходима компания сегодня. Бекки была не из тех, кто бросает друзей наедине с их проблемами.
— Сильно расстроился из-за Лайлы? — начала она не самый приятный разговор, чтобы Арти мог выговориться о наболевшем, — Если не хочешь, можешь не отвечать.
Они не спеша пошли по тёмной улице, каждый втихомолку радуясь приятной компании, отвлекающей от внутренних демонов. Даже смотреть на него было больно — плечи ссутулились, губы искусаны, а обычно яркий цвет шевелюры словно помрачнел.
— Да что тут говорить, — горько вздохнул он, — Лайла повела себя… отвратительно. Не знаю, в чём была сложность хотя бы нормально мне всё объяснить. Я бы понял.
— Она сказала, что у вас и не было отношений в полном понимании этого слова, — робко заметила Бекки.
— Да, всего-то пара поцелуев, кто сейчас обращает на такие мелочи внимание? — зло съязвил Арти, но тут же спохватился, — Прости. Ты не обязана выслушивать всё это. Мне просто реально больше некому… Никто не поймёт…
— Арти, всё в порядке. Ты можешь выговориться, — улыбнулась ему Бекки, тихо удивляясь себе. Почему же рядом с рыжеголовым другом нет никакого напряжения, нет желания коснуться, нет манеры анализировать каждое слово и тон, ловя малейшее изменение градуса?
Наверное, потому, что к нему не тянет, словно привязанную невидимым арканом.
— Спасибо, Бек. Правда. Ты не такая, как Лайла. Ты… настоящая, — с лёгким восхищением Арти протянул ладонь, словно собираясь взять её за руку. Но Бекки тут же сунула её в карман, якобы не заметив этого порыва.
— Кстати, у меня для тебя просьба, как к человеку, умеющему играть на гитаре, — ловко перевела она опасную тему, пока у самой не вышло ситуации, подобной конфузу подруги, — Я разучиваю одну новую песню, и мне не помешает твой талант. Выступишь со мной?
— О, я бы с радостью, — просиял он и с азартом поинтересовался, — А что за композиция, раз понадобилась гитара?
— Black Betty, — хищно и совсем не свойственно самой себе усмехнулась она, не заметив, как напрягся её провожатый.
***
«Кретин» — мысленная оплеуха самому себе, от которой не стало легче.
Эти милые улыбочки и то, как давил на жалость знакомый бармен, словно зная характер Бекки — поможет всем и всегда, наплевав на себя. Что-то горело внутри, распространяя зловонный ядовитый дым, душивший, как ледяные пальцы.
«Сволочь, ты не проснёшься этим утром» — хищная ухмылка, пока Грант перебирает все известные ему способы убийства от простой пули в лоб до четвертования и инквизиторских пыток вроде запихать наглеца в железную бочку и подвесить над пламенем, слушая крики варящегося заживо урода.
Две фигуры скрылись в ночи, и только тогда Заккари позволил себе выйти из тени. Смотреть, как она уходит с каким-то напыщенным придурком, было не просто противно, а действительно, почти что физически больно. Казалось, Грант знал всё о боли и мог прочитать лекцию о том, какой она может быть: ноющей и тупой; сводящей с ума и заставляющей кусать губы до крови; холодной и липкой, стискивающий свои мерзкие лапы на горле. Но такого ему не приходилось испытывать. Она прокатывалась по телу волнами, от середины пустующей груди вдоль натянутых нервов. Оседая в голове пониманием, что он не убьет глупого бармена, решив проблему привычным и вполне приемлемым для себя образом. Потому, что Бекки улыбается — а значит, этот олух ей дорог.
Нервно закурив, Грант ушёл в противоположную сладкой парочке сторону, с каждой затяжкой лишь раздирая что-то внутри на рваные неаккуратные клочки и давясь своими чувствами, которые пришлось осознать в полной мере. Он и не знал, как это называется, и есть ли вообще название той буре, что завывала в груди.
«Ты попал, Зак. Ты правда, в полном дерьме».
6. Чёрная Бетти
Дом был большой, четырёхэтажный, со старыми каменными фасадами и огромными глиняными вазами по бокам от резной двери, в которых, впрочем, никогда не было цветов. От самого порога всегда жуткой какофонией смешивались ароматы парфюма, алкоголя и табака. Заккари вздохнул и всё-таки постучал по благородному красному дереву специально предназначенной для этого тяжёлой металлической петлёй. Соблюдать приличия в публичном доме — ужасно странно, однако, хозяйка данного заведения была сторонницей строгого порядка, хотя сама буквально распространяла вокруг себя хаос.
Заезжие гастролёры часто удивлялись молодости матери грешниц Клифтона, а местные лишь помалкивали, не рискуя открывать рот. Когда-то фамилия Бакстер пользовалась в городе уважением и имела нешуточное влияние, но это было до войны, забравшей жизнь отца семьи Роберта, трагически погибшего в Пёрл-Харборе. После этого его вдове не пришло в голову лучшей идеи, кроме как открыть бордель на все оставшиеся сбережения. Однако пять лет назад и основательница дома разврата таинственным образом скончалась — газеты писали слезливые некрологи о не выдержавшем сердце. Слухов стало ещё больше, когда на похоронах матери её единственная дочь не проронила и слезинки, а сын-морпех лишь прислал открытку с соболезнованиями сестре. Тихо, чтобы ненароком не услышали вездесущие Змеи, взявшие молодую особу под своё крылышко, люди шептались о чересчур внезапной кончине совсем не старой вдовы, но открытых обвинений так никто и не предъявил, справедливо опасаясь, что ночью придут хмурые парни в чёрных плащах и заткнут навсегда…
Наконец, дверь распахнулась, предлагая вниманию Гранта саму хозяйку: неизменные огненно-рыжие волосы собраны в простой пучок, из которого совершенно несвойственно и неаккуратно выбились пряди; личико бледнее самой смерти, губы трясутся; красное расклешенное платье в странных тёмных пятнах — неужели это мисс Бакстер, всегда выглядящая безукоризненно и не устающая повторять, что она — лицо своего заведения?!
— Дайяна? — от неожиданности Зак даже обратился к ней без обычной вежливой отстранённости, — Что с тобой? Ко мне прибежала твоя служанка, но толком ничего не объяснила…
— Ты один? — взволнованно поинтересовалась Бакстер и посторонилась, пропуская гостя в дом, — Скорей, Грант. Зимний сад. Я понятия не имела, что делать, и потому обратилась к тебе. За тобой должок, сам знаешь: отмажешь меня, и мы в расчете.
Заккари поморщился: глупо было предполагать, что её молчание о том случае с Бекки было безвозмездным. Послушно прошёл за нервно оглядывающейся на него через каждые пару шагов Деи, петляя по коридорам и не уставая гадать. Что же такое могло произойти, что она сочла самым разумным обратиться именно к нему? Лёгкое беспокойство, закравшееся в грудь, когда его на полдороги к клубу «Полночь» перехватила запыхавшаяся незнакомая девушка и попросила прийти немедленно, уверенно перерастало в звенящую тревогу.
— Заходи, — Дайяна распахнула стеклянную дверь зимнего сада, но сама не спешила переступать порог, — Он в пяти шагах от входа, не споткнись.
— Он?
Но Бакстер оставила этот вопрос без внимания, лишь сложила руки на груди, и Зак заметил, наконец, как дрожит девушка, покрываясь мурашками. Отбросив сомнения, он прошёл в указанном направлении и сразу наткнулся на то, что и заставило этим вечером сменить планы не только хозяйку борделя.
— Эх, Билли… — только и вздохнул Грант, снимая свою шляпу в знак почтения усопшему. Присел на корточки, рассматривая труп поближе, чтобы не осталось сомнений в его узнавании, — Невезучий ты оказался сукин сын.
Эмоций не было никаких. Ни неестественно вывернутые конечности, ни синюшная кожа, говорящая, что смерть пришла к парню уже много часов назад, ни засохшая кровь на пиджаке, ни большая тёмная лужа под головой, ни перерезанное горло не вызывали у Гранта никакой жалости. С Билли он никогда не дружил и не общался, если не требовали дела. Впрочем, у него вообще не было друзей.
