Фан-клуб - Уоллес Ирвин (мир книг txt) 📗
Прекрасно.
Поднимаясь по горной тропинке, Мэлон упивался этим случаем.
Дело Пельтцера было прототипом схемы, которую он придумал для Бруннера. Он расскажет Бруннеру о загадке Леона Пельтцера. Он убедит Бруннера сообщить своей жене, что, поскольку он подозревается в мошенничестве, ему надо исчезнуть до тех пор, пока не будет найден истинный виновник. Бруннер должен добиться помощи от жены. Затем, создав себе новую внешность, может быть, даже сделав пластическую операцию, взяв себе новое имя, как это сделал брат Пельтцера, устроившись в другой квартире и найдя себе другую работу, Бруннер сможет безбоязненно жить в Лос-Анджелесе и поддерживать контакт с женой. И через год-два или когда-нибудь в будущем, когда о похищении Шэрон Филдс все забудут, Бруннер сможет снова стать самим собой.
Он непременно должен рассказать об этом Бруннеру. Он знал, что Бруннеру это понравится и даже Шивли и Йост не будут против.
Освежив в памяти дело Пельтцера и развив его по отношению к Бруннеру, Мэлон почувствовал, что его настроение значительно улучшилось.
Затем он обнаружил, что добрался до знакомого участка леса — травяная прогалина, слева крутая скала, а справа густая чаща, где они спрятали багги.
Мэлон остановился, чтобы передохнуть, уверенный, что Бруннер уже недалеко и он догонит его через несколько минут. Он был особенно в этом уверен потому, что, в отличие от Шивли, которого беглец избегал, с ним Бруннер встретится с удовольствием. Бруннер знает, что Мэлон — его друг и союзник, который всегда был с ним заодно.
Собираясь уже было продолжить погоню, Мэлон ощутил внезапное беспокойство.
Шивли сказал, что с багги все в порядке — Бруннер на ней не уехал. И все же, если была верна теория Мэлона, то Бруннер спрятался где-то по дороге, позволил Шивли пройти мимо и убедиться, что с машиной все в порядке, подождал, пока Шивли не прекратит поиски и не вернется в домик. Если эта теория была верна, то Бруннер, вероятно, совсем недавно добрался до багги и уехал. В таком случае пешком его не догнать и Мэлону придется отказаться от погони.
Чтобы убедиться, что багги на месте, Мэлон повернул к небольшой рощице, состоявшей из кустов и деревьев. Оказавшись в чаще, он сразу же заметил приземистую машину под навесом из веток, там, где ее оставил Йост.
С облегчением Мэлон повернул обратно к тропе, но что-то привлекло его внимание. Он когда-то много читал про индейцев и следопытов, и все еще помнил, что они выискивали прежде всего. Они узнавали, что кто-то только что прошел по тропинке до них, даже если он не оставил следов, если видели перевернутый камешек. Если он был перевернут давно, то влажная нижняя часть успеет высохнуть. Если же он был перевернут недавно, то солнце не успеет его высушить.
И здесь, на пути, Мэлон увидел сквозь кусты несколько булыжников. Их нижние стороны были влажными.
Как интересно, подумал Мэлон, заходя дальше в чащу. Кто это мог быть? Может быть, Шивли, охотившийся за Бруннером. Может быть, сам Бруннер. Или — Мэлон похолодел — кто-то другой, посторонний…
Мэлон быстро пошел к месту, по которому недавно кто-то прошел. Опустившись на колени, он коснулся влажных камней, и в глаза ему бросился совершенно неожиданный предмет.
Подошвы от пары башмаков.
Он пополз вперед, обдирая руки о ветки ежевики, и, когда он добрался до башмаков, то увидел, что они не пустые. Он охнул и отшатнулся.
Вскочив на ноги, он стоял в оцепенении, но, наконец, заставил себя посмотреть. Раздвинув кусты, он увидел распростертое на траве тело.
Это был не кто иной, как Лео Бруннер, нелепо лежавший лицом вниз. В спинке его пиджака была проделана уродливая дыра, и кровь все еще медленно сочилась из смертельной раны.
Мэлон как во сне, спотыкаясь, двинулся вперед и заставил себя снова опуститься на колени, чтобы узнать, не осталось ли еще признаков жизни у его друга. Он повернул к себе его голову, увидел незрячие, закатившиеся вверх глаза, застывший разинутый рот, неподвижность смерти.
Всхлипнув, Мэлон отпустил его, откатился назад, вскочил на ноги и лихорадочно понесся из чащи на открытое пространство.
Лео Бруннер был хладнокровно убит в спину, уничтожен.
Когда Мэлон стоял на поляне, дрожа, несмотря на жару, прежде всего он подумал о самосохранении, ему захотелось сделать то, что собирался сделать Бруннер, — убежать, исчезнуть, навсегда оставить позади всю эту дикую ситуацию.
Но его удерживало воспоминание о Шэрон, о том, как он ее оставил в запертой комнате, о ее теплых губах и ее полной вере в него. Она полностью доверила ему свою жизнь, эта девушка, которую он любил так, как никого никогда не любил, и он поклялся защищать ее и удостовериться в том, что ее отпустят в целости и сохранности.
Он думал о ней, оставшейся в домике один на один с этим монстром.
Он оглянулся назад, на чащу, и его передернуло.
Этот кошмар был реальным, и он жил в нем. Но, может быть, его можно прогнать? Он был потрясен и испуган, но другого выбора не было. Он должен вернуться в Мас-а-Тьерра.
Повернувшись спиной к дороге на Арлингтон и к цивилизации, он медленно двинулся к месту их укрытия.
Поскольку Гавиланские холмы находились под юрисдикцией шерифа округа Риверсайд, а также потому, что многие из его патрульных были знакомы с местностью в районах озер Мокинберд и Мэтьюс, капитану Калпепперу пришлось пойти на то, чтобы позволить шерифу Варни производить поиск жертвы, в надежде что еще не все потеряно.
Сразу же начав действовать, шериф Варни собрал множество своих патрульных машин, уведомил резервные машины, которые должны были как можно быстрее собраться в Арлингтоне. Не тратя лишних слов, капитан Калпеппер рассказал о своей последней и единственной находке, и затем Варни раздал увеличенные фотографии покрышек Купер-Сикстиз-Рапид-Транзит, которые, как они полагали, были такими же, как на багги похитителей.
Аккуратные «седаны» отдела шерифа, с красным и желтым огнями и с сиреной на крышах, с радиопередатчиками и винтовками, вставленными в гнезда в полу, выехали в направлении Гавиланских холмов, чтобы искать следы, идентичные имевшимся у них на фотографиях.
Теперь, когда солнце уже садилось и быстро темнело, патрульная машина номер 34, с работающим мотором, стояла в воротах ранчо Маккарти. За рулем сидел заместитель шерифа Фоули и смотрел, как его напарник, следователь Робак, с фотографией в руке возвращается обратно к машине.
Забираясь в седан, Робак был явно разочарован.
— Несколько следов покрышек, одна от джипа, другая, похоже, от грузовичка «шевроле», но ничего похожего на Купер-Сикстиз…
— Ну что, куда дальше? — спросил Фоули с нескрываемой усталостью в голосе. Они ездили, останавливались, осматривали каждую проселочную дорогу, тропу, тропинку с южной стороны озера Мэтьюс и не нашли ничего. От долгой езды у них болели ягодицы и все мышцы.
— Думаю, мы могли бы проехать немного дальше, пока еще светло, — сказал Робак. — Мы должны были осмотреть все с того места, где мы начали, до поворота на каньон Темескаль.
— Давай тогда двигаться, — Фоули заработал рычагами и поехал через ранчо Маккарти. — Я здесь часто раньше бывал, но уже забыл, где какая дорога.
— Кажется, есть одна, которая начинается здесь и идет вниз, мимо Кэмп-Питер-Рок.
— Ах да, — вспомнил Фоули. — Хижина с индейским каменным членом перед ней. Помню, еще когда я учился, я был знаком с одной горячей штучкой, и я пригласил ее туда однажды вечером, чтобы перепихнуться и посмотреть, не возбудит ли ее эта каменная статуя.
— И как, возбудила?
— Да, но когда она посмотрела на этот камень, а потом на меня, она несомненно была разочарована. — Они оба рассмеялись, затем Фоули добавил: — Знаешь, сейчас, когда я вспоминаю о ней, мне кажется, что она была похожа на Шэрон Филдс.
Робак с сомнением покачал головой.
— Никто не может быть похожим на Шэрон Филдс. Да уж, Господь сделал ее совершенством. У меня внутри все переворачивается, когда я подумаю, что какой-нибудь из этих мерзавцев мог посметь коснуться ее. Ты только вообрази — похитить Шэрон Филдс. Ты только вообрази!
