Все дороги ведут сюда (ЛП) - Запата Мариана (читать книги без регистрации полные TXT, FB2) 📗

И все же он сделал.

Со временем и расстоянием я теперь точно знала, от чего ушла в конце концов. Я просто надеялась, что моя сверх независимая мама простит меня за то, что я опустилась так низко, чтобы удержать рядом кого-то, кто явно не хотел быть рядом. Но, по-видимому, любовь может заставить людей делать какие-то сумасшедшие вещи. И теперь мне пришлось прожить остаток жизни с этим позором.

Так или иначе, снова подумав об этом, я тщательно следовала указаниям своего навигатора обратно к квартире, потому что я все еще не запомнила каждый поворот, а подъезд к дому был не совсем явно обозначен. Пару ночей назад я попыталась вернуться без него и проехала примерно на четверть мили дальше, чем нужно, и мне пришлось заехать на чью-то подъездную дорожку, чтобы развернуться. После последнего поворота с грунтовой дороги хруст гравия под шинами запел песню, к которой я постепенно привыкала. На один короткий миг мне показалось, что слово «дом» начало обретать форму на моем языке, но ощущение исчезло почти мгновенно. Все было хорошо.

Я нахмурилась, когда из лобового стекла показался главный дом.

Потому что на ступеньках сидел Амос.

Что не имело бы большого значения — это был хороший день, особенно теперь, когда солнце не стояло прямо над головой и испепеляло все под своими лучами, — но он сгорбился, скрестив руки на животе, и не нужно быть телепатом, чтобы понять, что с ним что-то не так. Вчера я опять видела его на террасе, играющим в видеоигры.

Я наблюдала за ним, когда припарковалась сбоку от квартиры в гараже, прижав ее как можно ближе к зданию, чтобы его отец не испытывал неудобств.

Я вышла, схватив свою сумочку и думая о том, как этот мужчина, мистер Роудс, не хотел вспоминать, что я остановилась здесь….

Но когда я добралась до другой стороны, мальчик прижался лбом к коленям, свернувшись в клубочек примерно так, как мог бы человек, который не был акробатом.

Он был в порядке?

Я должна оставить его в покое.

Я действительно должна. Мне повезло, что меня не поймали в тот день, когда он делился со мной алоэ вера, или в другие дни, когда мы махали друг другу рукой. Оставить их в покое было единственным, о чем просил меня его отец, и меньше всего мне хотелось, чтобы меня выгнали раньше времени и… Парень издал звук, который звучал как чистое огорчение.

Дерьмо.

Я сделала два шага от двери, два шага ближе к главному дому и крикнула, колеблясь и готовясь спрятаться за задней частью здания, если по подъездной дорожке начнет ехать грузовик охотинспектора.

— Привет. Ты в порядке?

Нет ответа.

Он не оглянулся и не пошевелился.

Я сделала еще два шага и попробовала еще раз.

— Амос?

— Нормально, — выдавил парень так отрывисто, что я едва его поняла. В его голосе звучали слезы. О, нет.

Я подошла чуть ближе.

— Обычно, когда кто-то спрашивает меня, в порядке ли я, а я отвечаю, что со мной все в порядке, я совсем не в порядке, — сказала я, надеясь, что он понял, что я не хочу раздражать, но… ну… он был свернут в клубок и звучал неправильно.

Был здесь, делал это, но, надеюсь, по совсем другим причинам.

Он не двигался. Я даже не была уверена, что он дышит.

— Ты меня как бы пугаешь, — честно сказала я ему, наблюдая, как страх растет внутри меня.

Он дышал. Слишком громко, поняла я, когда сделала еще два шага ближе.

Он хмыкнул, протяжно и тихо, и ему потребовалось больше минуты, чтобы наконец ответить голосом, который я до сих пор едва понимала.

— Я в порядке. Жду папу.

Мой дядя сказал, что он был «в порядке», когда у него были камни в почках и слезы текли по его лицу, когда он сидел в кресле, игнорируя наши просьбы пойти к врачу.

Мой двоюродный брат однажды сказал, что он был «в порядке», когда он выпрыгнул из движущегося грузовика — не спрашивайте — и у него из ноги торчала кость из голени, когда он ревел от боли.

Что мне нужно было сделать, так это заняться своими делами, развернуться и пойти в квартиру. Я знала это. Мое пребывание здесь — ходьба по тонкому льду, даже если Роудс был порядочным и помог мне с моим разряженным аккумулятором — я все еще не избавилась от коррозии, насколько я помню. Мне нужно было сделать это в следующий выходной.

К сожалению, я никогда в жизни не могла игнорировать нуждающегося. Кого-то в боли. В основном потому, что у меня были люди, которые не игнорировали меня, когда я так себя чувствовала.

Вместо того, чтобы следовать своей интуиции, я сделала еще два шага к подростку, который прежде пошел за спиной своего отца и дал мне возможность остановиться здесь. Это был безумный, подлый поступок… но я восхищалась им за это, особенно если он сделал это, чтобы купить гитару.

— Ты съел что-то плохое?

Я была почти уверена, что он попытался пожать плечами, но он так сильно напрягся и так громко хмыкнул, что ненормально.

— Хочешь, я принесу тебе что-нибудь? — спросила я, пристально глядя на него, во мне все еще кипела тревога из-за того, что он издавал такие звуки. На нем была другая большая черная футболка, темные джинсы и поношенные белые кеды. Хотя ничего из этого не тревожило. Только оттенок его кожи.

— Принял пепто (прим. это препарат, используемый для лечения изжоги, нарушений пищеварения, расстройства желудка, тошноты), — выдохнул он, прежде чем, я клянусь жизнью, он заскулил и сильнее схватился за живот.

О, черт возьми. Я сократила дистанцию и остановилась прямо перед ним. У меня несколько раз в жизни был желудочный грипп, и это дерьмо было чем-то, но это… это казалось неправильным. Он пугал меня сейчас.

— Тебя вырвало?

Я едва расслышала его «нет». Я не поверила ему.

— У тебя была диарея?

Его голова дернулась, но он ничего не сказал.

— У всех бывает диарея.

Ладно, какой незнакомец — особенно мальчик-подросток — захочет поговорить о диарее с кем-то, кого он буквально встретил меньше месяца назад?

Может быть, только я.

— Знаешь, я отправилась бутербродом, который купила на заправке в Юте месяц назад, и мне пришлось провести лишнюю ночь в Моаве, потому что я не могла перестать ходить в туалет. Клянусь, я похудела на десять фунтов только за ту ночь…

Парень издал задыхающийся звук, который я не могла понять, был ли это смех или стон боли, но он звучал немного тише, когда пробормотал:

— Не было.

Он снова издал дикий, болезненный звук.

Плохое предчувствие охватило мою шею сзади, когда парень сгорбился еще больше за мгновение до того, как начал тяжело дышать через рот.

Хорошо.

Я присела перед ним.

— Где болит?

Он как-то указал на свой живот… подбородком?

— Были колики?

Этот сдавленный звук снова вырвался из его горла.

— Больно слева, справа или посередине?

Его слова были тверды.

— Вроде справа.

Я вытащила свой телефон и выругалась на тот факт, что у меня есть только одна полоска сотовой связи в этом месте. Недостаточно, чтобы использовать Интернет, но, надеюсь, достаточно для звонка. Был Wi-Fi, но… Я не собиралась спрашивать пароль, когда он едва мог говорить.

Я набрала контакт Юки, думая, что она была единственным человеком, которого я знала, у которого постоянно был ее телефон, и, к счастью, она ответила на втором звонке.

— Ора-Ора-Бо-Бора! Что ты делаешь? Я только думала о тебе, — ответила одна из моих самых лучших подруг, и это звучало чертовски бодро. Но, конечно, она должна. Ее альбом занял первое место три недели назад и до сих пор держится там.

— Юки, — сказала я, — мне нужна твоя помощь. С какой стороны у тебя аппендикс?

Должно быть, она услышала страдание в моем голосе, потому что юмор исчез из ее голоса.

— Позволь мне узнать. Подожди.

Она что-то прошептала тому, кто должен был быть ее менеджером или помощником, прежде чем через несколько секунд снова поднести телефон к лицу и сказать:

— Здесь сказано середина живота, правая нижняя часть живота, зачем? Ты в порядке? У ТЕБЯ АППЕДИЦИТ? — начала кричать она.