Возвращение в Белоземицу (СИ) - Гольский Валентин (книги хорошем качестве бесплатно без регистрации TXT) 📗
– Спасибо, это было… приятно… Можно я тоже попробую?
И теперь Яна моет и намыливает мне голову, а я, беру губку, тру тело своей подруги.
– Не больно? Ты недавно обгорела на солнце, – спрашиваю я тихо, но она лишь мотает головой и просит:
– Только спину не надо...
Приоткрываем дверь, потому что становится слишком жарко, или это нам кажется – не понять. Ухаживаем друг за другом, намываем и растираем ладонями. В какой-то момент я щёлкаю застёжкой бюстгальтера, и подрагивающими руками мою её потрясающие груди, оглаживаю соски: они небольшими шариками скользят меж моими пальцами, прячутся в пене. Яна старается следовать моему примеру, потом она прижимается так, что я чувствую её грудь своей и натирает мою спину, а я глажу её ладонями.
Возбуждение такое, что, наверное, крови в голове совсем не осталось, она вся ушла туда, вниз. Член вышел из тесноты плавок и касается её животика, а девушка, вместо того, чтобы отодвинуться, вдруг опускает руки и начинает намыливать меня там, чувствую, как плавки скользят по ногам вниз, падают... Замираю от новых ощущений, с губ невольно срывается тихий стон наслаждения и от осознания, что дальше продвинуться нельзя, тянет зарычать, громко, в голос, как той ночью.
«А если она захочет?»
Мои ладони ныряют в её плавки и спускают их. Намыливаю попку, потом перебираюсь вперёд. Яна жмурится и кусает губы, чувствую какая она горячая и скользкая между ног. Мы пытаем друг друга, сладко, бесконечно. Касаюсь маленькой горошины под её лобком, и девушка дёргается, не выдержав тоже стонет. Испуганно открывает глаза, они у неё сейчас большие и тёмные, безумные.
– Милый… не сейчас, позже… Что мы делаем? Надо остановиться…
Она прижимается, сжимает меня в своих объятьях так, что не могу дышать – эта хрупкая леди на удивление сильная! Затем резко отворачивается и как есть, вся покрытая мыльной пеной, выходит из бани. В ушах стучит – это моё сердце отбивает ритм любви, ритм страсти, не ведая, что она уже ушла и ничего у нас не будет. Не сейчас. Но возможно позже?
Вываливаюсь в предбанник, сажусь рядом с Яной, не обращая внимания на своё возбуждение и на то, как призывно торчат соски её груди. В её взгляде испуганная вина и неутолённое желание. Целую её губы так, как никогда никого не целовал. Дарю всю свою нежность, нерастраченную страсть, всё, что меня сейчас переполняет, до звона в голове и пустоты в мыслях. Есть лишь она. Её язычок скользит меж моих губ, она опять стонет. Но потом поцелуй прерывается, мы пьём по очереди квас, прямо из бутылки, и всё-таки идём домываться.
Я напариваю Яну, так, как учил знакомый банщик: постепенно повышая температуру и ритм пляски веников, поддаю пар водой, в которую добавил немного кваса, от этого жар становится ароматным, а воздух в бане хлебным, наслаждаюсь её визгом и смехом, когда обливаю холодной водой из ковша её разгорячённое тело. Себя хлещу тоже, хотя бы иногда, как получится, а затем истекающие потом, с налипшими берёзовыми листьями, мы бежим в душ.
Стоим обнажённые под прохладными струями и опять оглаживаем тела друг друга. Молча глядя в глаза и счастливо улыбаясь. Потом я её целую и вернувшись в баню, мы опять паримся...
– Это было невероятно, – счастливо шепчу я.
Сидим обнявшись на шаткой лавочке во дворе. Полупустая бутыль кваса лежит на боку у наших ног, а из моего телефона доносится нечто медленное и красивое в исполнении Милен Фармер. Девушка, которую так хочется назвать моей, положив голову мне на плечо, кажется немного сомлела и тихо, возможно сама того не замечая, подпевает французской певице.
Нам хорошо...
Глава 15
Глава 15
Просыпаюсь от того, что Яна пихает меня в бок и канючит.
– Дим… Ди-и-им… Вставай, ну вставай…
– Что? – прочищаю горло и хриплым со сна голосом повторяю вопрос: – Что случилось?
– Ты тоже это слышишь?
Только сейчас понимаю, что где-то недалеко поют. Несколько тонких, точно наглотались гелия из шариков голосов, выводят нечто печальное. Прислушавшись, даже удаётся разобрать слова:
…Не сложилося, да не вышло
Всё степным ковылём поросло.
Видно не было в свадьбе той смысла,
Поздно понял, жаль – время ушло…
Сажусь на кровати и тру лицо ладонями, пытаясь прогнать остатки сна.
– Ян, это что, у на во дворе? Или в огороде? Такое ощущение, что очень близко поют.
– Мне тоже так кажется, – голос девушки подрагивает. – Я сначала думала дети, – они какую-то смешную песенку пели, долго лежала и слушала, но они начали ругаться и спорить, даже матом, очень громко, а потом затянули вот эту...
Тем временем, грустная история про упущенное время закончилась.
– Во у тебя голосище! – с завистью пискнул высоким голосом некто.
– У меня в семействе все такие, – гордо подтвердил другой, на фоне писклявых собратьев, его голос звучал почти нормально.
– Вы опять забыли обо мне, – плаксивым фальцетом влез в разговор третий. – Муфтик, ты же обещал!
– Обещал – значит сейчас сделаем! Горло требуется промочить, а голос смягчить, ну-ка подлей…
Обладатель второго голоса крякнул, выдохнул нечто вроде «Аж печень дрогнула!» и затянул новую песню:
Я с девчонкою такой
Раньше не гулял,
Ой, да щёлочки такой,
Сроду не встречал!
Двое товарищей тут же радостно его поддержали, и три голоса вывели:
Есть у всех девчонок там
Волоса,
А у этой до земли
Там коса
Это было так неожиданно, что, скрючившись и уткнув голову в подушку, я затрясся от смеха, рядом вторила Яна. Едва мы начали успокаиваться, как следующий куплет отправил нас в новый приступ смеха.
– Ой, не могу… – пищала девушка не хуже уличных певцов.
Сами не зная зачем, мы старались не шуметь, возможно желая узнать, чем закончится история запутавшегося в косе парня. Лишь когда отзвучало последнее «ой люли-люли-люли», я шёпотом спросил:
– Пойдём смотреть кто это, или ещё послушаем?
– Теперь даже не знаю…
Яна смотрела на меня слезящимися от смеха глазами, а я вдруг подумал, что как-то очень уж хорошо вижу в темноте. Света в комнате практически не было, но при этом, я различал даже детали небольших предметов, пусть и в серых тонах. Вот и глаза девушки, вижу очень хорошо и футболочку короткую.
На улице тем временем, очередные обсуждения вопроса «что споём дальше» прервались новым гостем. Этот голос, был такой же писклявый, как и прочие, но вдобавок его обладатель шепелявил так, что его речь до нас дошла лишь в виде шипяще-шелестящих звуков. Зато, её поняли певцы, потому что затянули заунывную историю про «барыню, да вот не боярыню». Что-то там у этой барыни не складывалось, но что – мы так и не узнали, потому что один из исполнителей вдруг прервал своё пение и затараторил, ругаясь. Песня прервалась, а мы наконец решили пойти и посмотреть на эти писклявые таланты.
Наскоро одевшись, я вышел в обеденную, позади скрипнула доской пола девушка.
Во-первых, обнаружилось, что гости расположились не в саду, как я думал, а во дворе. Так хорошо их было слышно, из-за распахнутой двери в сени. Входная же дверь, сделанная из толстых, но сильно рассохшихся досок, элементом звукоизоляции не могла служить в принципе.
Во-вторых, гости были необычные...
В паре метров от крыльца, на выкошенной площадке двора, расположились крошечные мужички. Одного из них, я видел вчера днём на подоконнике кухни, остальные – незнакомые, и было их даже не четверо, а пятеро. Поставив рядом два перевёрнутых ведра, которые судя по всему стащили из бани, они сидели вокруг этих импровизированных столиков на каких-то деревянных чурбачках и банально бухали: стояло несколько маленьких, по пятьдесят миллилитров бутылочек, лежали неровно отломанные куски хлеба, и другая закуска, тут же находились крошечные, размером с напёрсток стаканчики.
