(Не)реальный (СИ) - Шэй Джина "Pippilotta" (читать полные книги онлайн бесплатно .txt) 📗
— Пойде-е-ем, — протянула Аленка, спрыгнувшая со стола, пока Макс отключал панель, — а то я уж начала бояться, что мне сегодня ночью только кофе поспать и не даст.
— Зараза… — Макс качнулся вперед, снова сгребая эту нахалку в охапку и прижимая к себе, — вот неймется тебе, да?
— Моя задница хочет приключений, — хихикнула Аленка. Ох, какое неосторожное заявление. Ох, какое неосторожное и многообещающее заявление.
— Сейчас мы ей все организуем, — усмехнулся Макс, — воля клиента — закон!
Глава 19
Влюбленность надо было запретить как факт, как опасное биологическое оружие. Потому что она превращала взрослую умную (вроде как) и слегка самоуверенную женщину в отчаянную девчонку, которая чувствовала себя неуклюжей. Во флирте, в постели — и каждый чертов день. Стоило только Максу появиться в поле зрения, и Аленка, которая могла обстебать кого хочешь, превращалась в стеснительную выпускницу и не знала, как связать пару слов. И речи не шло, чтобы оборжать Макса, как того же Темыча, у Аленки едва хватало духу хоть на какие-то подколки.
И вообще-то это было ужасно грустно, потому что… Потому что Макса она может разочаровать. Ну что это — весь год была этакой языкастой заразой, а приехала и пытается закосить под девственницу. Ну и кому такое чудовище нужно? Скучно же!
Эти мысли делали Аленке больно. Потому что, честно говоря, она ужасно хотела в кои-то веки понравиться не той язвой, какой была в режиме «активной защиты», а тем мирным зверьком, которым была под этим панцирем. Может… Может, тогда не она бы одна наслаждалась этой тишиной, этим вибрирующим между ней и Максом спокойствием, отсутствием вечной войны. Аленка давно устала воевать. Аленка хотела сдаться — причем только Максу, и больше никому. Остальные варианты «завоевателей» даже не рассматривались. И сейчас… Сейчас Аленка сдавалась Максу — снова вынудив его пойти в активное наступление. Так и хотелось сказать: «Завоевывай меня, милый, как хочешь — так и завоевывай». Ему себя хотелось отдать целиком. Даром.
Игра началась, как только Макс закрыл дверь спальни. Как только защелкнулся внутренний замок, а у Аленки в груди заплясало суицидальное предчувствие «приключений». И лишь в эту секунду Аленка полностью поняла, как соскучилась по Максу за весь этот чертов день, как изголодалась по его желанию, по его телу и по нему самому, целиком.
Аленка сидела на кровати и в царящем в комнате полумраке глядела на Макса. А Макс — неторопливый, грациозный, как охотящийся гепард, шагнул к Аленке, опуская ладонь ей на щеку. Большой палец скользнул по губам — и уже от этого кожу закололо от предвкушения, а внизу живота начал разливаться жар. Ох, нельзя было так проваливаться в мужчину, ох нельзя…
— Значит, хочешь «приключений»? — вкрадчиво улыбнулся Макс…
— Хочу-у-у, — протянула Аленка, слабо представляя, что этот «изобретатель» хочет ей устроить, — ужасно хочу, Макс…
— Ох, Сан, — Макс усмехнулся — это отразилось в голосе, — ты таким эротичным тоном это все говоришь, что мне тебя хочется драть, не прекращая.
— Думаешь, устанешь это реализовывать? — Аленка отважно хихикнула, запрокидывая голову.
— Сейчас проверим, кто быстрей устанет, — опасно улыбнулся Макс.
В этом соревновании Аленка бы на себя не поставила. Но не поддразнить просто не могла. Это было ужасно извращенно — практически как ложиться в лапы к хищнику и умолять о том, чтобы он с тобой разделался, делать для этого все, что можешь, дразнить и искушать. Все, лишь бы он уже сожрал тебя целиком, без трепета, без церемоний — чтобы все, что есть в душе, все наслаждалось этой «предсмертной агонией».
— Давай уже, — выдохнула она, чуть привставая, сгребая Макса за грудки рубашки и роняя его на себя — а себя на кровать.
На этом «предварительные пляски» закончились — антилопа подставилась, а гепард на неё набросился. Аленка же осталась без джинс гораздо быстрее, чем успела опомниться. Ей-богу, Макс с неё их так резко содрал, что было даже удивительно, как они не разлетелись в клочья. И все, «укрощение» случилось, и язвительная зараза, в миру известная, как Алена Андреевна Яковлева, превратилась в постанывающую, извивающуюся, изнемогающую от желания женщину.
Когда хотят описать безвыходное положение мужчины, говорят, что его «взяли за яйца». Аленку же с тем же результатом твердые беспощадные пальцы Макса прихватили за клитор, и все — ей стало ни до чего. Все, что она могла — только прикусывать губы Макса в голодном исступлении, да трепыхаться — потому что неподвижно лежать было невозможно, но всякое движение ничуть эту «пытку» не облегчало, лишь все сильнее раскаляло мир добела.
Было жарко, было чертовски жарко, и жажду, раздиравшую тело, можно было утолять только поцелуями, которые, черт побери, — ничего не утоляли, но без них было попросту невозможно. И внутри — каждая чертова складка, каждый миллиметр лона уже изнемогали от нетерпения. И пальцы Макса скользили по девичьим губам, уже маслянистым от смазки.
— Засадишь мне? — выдохнула Аленка в отчаянии, впиваясь в плечи Макса, потому что казалось, что терпеть — сил нет. Она сейчас могла растопить айсберг, только уложив на него свою перегретую, раскаленную тушку.
— О да, — фыркнул Макс, — только добавим кое-что…
Он на пару мучительно долгих секунд отвлекся от Аленки, потянулся куда-то за пределы кровати, и Аленке оставалось лишь пытаться вывернуться из-под его жестоких пальцев, которые продолжали её мучить, впиваясь в набухший клитор. И от этого было восхитительно жарко. Аленке даже нравилось заводиться, нравилось хотеть именно Макса…
Что он хочет добавить, а? Вроде все было предельно ясно — ну по крайней мере Аленка была уверена, как именно её сегодня поимеют — в конце концов, сама же на это настойчиво намекала. Была вполне не прочь попробовать и анальный секс — с этим конкретным мужчиной, который настолько сносил крышу. Раз уж даже обычный с Максом оказался настолько космическим, кто знает, может, и «необычный» произведет такое же впечатление? Тем более, что Аленка помнила — еще по общению в личке, — Макс-то этот вид утех весьма ценил.
Ожидания оправдались — Макс закончил там свою возню и провел скользкими от кремовой смазки пальцами по ягодицам — и от этого Аленка все-таки сжалась — как душой, так и телом.
— Ну-ну, сладкая моя, не бойся, — мягко шепнул Макс, а его руки продолжали творить непотребство.
Господи, ну вот, Яковлева, кто тебя тянул за язык, ну вот скажи?
Пальцы Макса — скользкие, но еще более нежные из-за лубриканта — осторожно толкнулись в задний проход, и Аленка ужасно хотела заорать. Если бы еще не было угрозы разбудить «императрицу»… Терпи, Яковлева, терпи, раз уж напросилась, тем более, что, бо-о-оже, какой же обдолбанный этот кайф… Звезды на темном небе выплясывали брейкданс и готовились устроить самый грандиозный звездопад, которого вселенная Аленки Яковлевой еще не видела.
Блин! Блин-блин-блин… Это было почти больно — но лишь почти, а еще это было… приятно, да… Странно, но, черт его раздери, приятно — и, наверное, только извращенцы бы кайфовали от того, что им осторожно, нежно, но все-таки довольно глубоко толкаются пальцами в анус, растягивая чувствительную дырочку, подготавливая её.
Нет, все-таки в сексе ужасно важны эмоции… Не будь такого совпадения в эмоциональном плане, не будь Аленка по уши влюблена в этого несносного экспериментатора — хрена с два она бы согласилась на подобные вещи. Но с ним… Ему — можно было все. Каждую ночь с ним хотелось врезать в память. И Аленка сама понимала, что так нельзя — мужика только спугнешь такой глубокой влюбленностью, граничащей с зависимостью. Ну, правда, разве мужик не был завоевателем? Разве ему не было принципиально важно покорять, желательно долго и упорно, и вот чем дольше и упорней — тем лучше, тем крепче ты западала в его сердце. Ну, по крайней мере, Аленка слышала именно такую версию. Что она, мол, слишком легко сдается, слишком легко влюбляется. Потом разучила себя так влюбляться, так проваливаться, научилась видеть мужские недостатки, но вот тут — хрена с два, не было тех недостатков, и крыша съезжала так отчаянно и торопливо, что хотелось предъявить ей иск за такое предательство. Боже, только бы не надоесть своей влюбленностью Максу раньше, хоть бы он не устал от неё, не пресытился Аленкой до конца её отпуска. Хотя бы полторы недели бы выдержать рядом с ним, потом хотя бы будет что вспомнить… Каждый момент с ним — такой вот острый и в то же время сладкий, раскаляющий с каждой секундой все сильнее. Аленка вцепилась зубами в плечо Макса — потому что это было нечестно, совершенно нечестно. Она тут изнемогала, а он над ней издевался.
