Беспощадные намерения (ЛП) - Райт Сюзанна (чтение книг TXT) 📗
От сокращения имени, она удивлённо моргнула.
— Макенна. И мы, Белый Клык, говорили об этом — тебе стоит уважать мои границы.
— Может, но я не стану. — На секунду в её глазах блеснула дикость. Скорее всего, было неправильно, что её гнев заставил его член пульсировать. Но вся эта дикость… говорила с его волком, и Райан готов был поспорить, что в постели она такая же дикая. Он хотел это выяснить, хотел войти по самые яйца в неё, зажимая зубами бьющуюся на шее жилку.
— Перестань так на меня смотреть, — прошипела она.
— С чего это?
— Послушай, буду откровенна — у меня не так много свободного времени, поэтому ни с кем не встречаюсь, но и друзей по постели не завожу, потому что те требуют эксклюзива.
В его глазах блеснуло что-то тёмное и опасное — редкое проявление эмоций, от которого она напряглась.
— Никто, кроме меня, не тронет тебя. — Он говорил спокойно, но непреклонно.
Она выгнула на него бровь.
— О! И, скажи-ка на милость, с чего это?
— По той же причине, по какой я просил тебя быть осторожнее. Макенна, ты моя пара.
На мгновение в голове у неё помутилось. Он ведь пошутил, да? Это должно быть шуткой. Вот только… он не смеялся и не улыбался. Она прочистила внезапно пересохшее горло.
— Почему ты так думаешь?
— Я не думаю, а знаю. Все факты на лицо.
— Какие факты?
— С самого первого дня я думал только о том, как заняться с тобой сексом. Твой запах сводит меня с ума. Волку ненавистна разлука с тобой. Ты одиночка, но я готов убить, чтобы защитить тебя. И убью за то, чтобы обладать тобой. Я не собственник, Макенна, но хочу порезать Колтона на лоскуты за то, что касался тебя.
Макенна и не догадалась бы, что такое у него на уме. Он слишком хорошо умел скрывать эмоции. Волчица была непривычно тихой. Удивлена? Встревожена? Её раздирало любопытство? Макенна не могла сказать наверняка, а Райану ответила с такой же честностью:
— Не стану скрывать, что влечение не взаимно. Признаю, мне не нравится, когда другие женщины заглядываются на тебя. И мне не нравится мысль, что ты подвергаешь себя опасности. А волчица… ну, она чувствует то же самое. Но если бы мы были парой, сразу бы поняли это, почувствовали притяжение брачной связи.
— Нет, если частоту глушат ментальные барьеры или беспокойство стать чьей-то парой. — Желая… нет, нуждаясь в прикосновении к ней, Райан взял её за запястье, поглаживая большим пальцем вену, которая колотилась от бешеного пульса. — Чего ты боишься, Макенна? Что заставляет тебя бояться быть чьей-то парой?
Она выпрямилась.
— Кто сказал, что я боюсь?
— Я наблюдал за тобой. Много. Тебя нелегко читать. В основном потому, что ты действуешь и думаешь не так, как другие. — Почему она выглядела такой гордой, он не знал. — Ты тратишь много времени и сил на то, чтобы помогать другим, но не многих впускаешь в свою жизнь. Ты входишь в их жизнь, но не позволяете им войти в твою. — В этом было больше правды, чем ей хотелось бы. — Может, потому, что не хочешь раскрывать свои секреты. Может, потому, что однажды потеряла кого-то важного.
Покраснев, она попыталась отдёрнуть руку, но у него крепкая хватка.
— Уже можешь перестать анализировать меня.
— Такого рода проблемы могут заглушить частоту для пар.
— А тебе не приходило в голову — если мы с тобой пара — что, может, это ты глушишь частоту, а не я? Не хочешь же сказать, что у тебя нет проблем.
— Есть, но я не позволяю им не давать видеть правды.
Пока он смотрел на неё взглядом жестокого собственника, от которого сводило желудок, она сказала:
— Ты абсолютно в этом уверен?
— Не будь я уверен, не говорил бы об этом.
— И давно ты в это веришь?
— Со вчерашнего дня.
Что же, это объясняло его странное поведение. Он, наверное, как и она сейчас был в шоке. Честно говоря, Макенна никогда не представляла себя с кем-то в паре.
Райан прав: она не знала, как открываться людям. Какая-то её часть после смерти матери перестала функционировать. Сколько Макенна себя помнила, они всегда были вдвоём против всего мира — Фионна Рэй для Макенны была всем — её опорой и безопасным местом. А потом она умерла, и Макенна потерялась. Настолько потерялась, что искала убежища в волчьем облике, отчаянно пытаясь избежать боли и горя. Волчица — такая же обнищалая — наполовину одичала. Когда социальные службы поместили её в приют, Дон и Мэдисон, вывели ее из того состояния и заставили горевать по-человечески. Но, даже вернувшись к человеческому облику, она какое-то время оставалась дикой, и это состояние усиливало мучившие чувства.
Дон и Мэдисон предложили ей жилетку, в которую можно выплакаться, но Макенна не воспользовалась ею. Она ни с кем не делилась своим горем, а обратилась в себя и стала сама себе опорой. Она ни в чём не полагалась на других, и ей это нравилось. А вот пара никогда этого не примет. Поэтому заявление Райана пугало.
И всё же, из-за долгого одиночества, она тянулась к нему и желала, чтобы его слова были правдой. Независимость давала силу, чувство безопасности и контроля, но в то же время она чувствовала себя очень одинокой.
Макенна смирилась с этим и честно думала, что справится. Только в этот самый момент она поняла, что чувствует себя такой же неполноценной, как и её волчица, а может быть, и больше. И всё же не знала, хочет ли снова позволить кому-то стать для неё опорой. Сила и самообладание Райана притягивали. Было бы очень заманчиво опереться на него. Но что, если она попробует, позволит себе надеяться и окажется, что он ошибается? Макенна не хотела вновь потеряться.
Волчицу не волновали проблемы Макенны, она думала стихийно — хотя и не признавала в нём свою истинную пару, её это не смутило. Она видела сильного, доминирующего, надёжного, преданного самца, который станет отличным партнёром и даст ей то, что она хочет, включая стаю.
— Скажи, о чём думаешь, — потребовал Райан. — Я с тобой был очень честен.
Она глубоко вздохнула.
— Вижу, ты на сто процентов уверен, что мы пара. Но, Райан… Я не могу сказать то же самое, прости. — Какая-то одинокая часть души тоже сожалела об этом.
Его волк зарычал на отказ, но Райан просто сказал:
— Ладно. — Отпустил её руку и взял за подбородок. — Ты на сто процентов уверена, что мы не пара?
Она глотнула.
— Нет.
Он кратко кивнул.
— Пока этого достаточно. — На каком-то уровне, она открыта для этой возможности, и Райан мог работать с таким. Это даже больше, чем он надеялся. Но ему не понравилось странное выражение, появившееся на лице Макенны. — В чём дело?
— Не обижайся и не рычи, но не стоит об этом распространяться.
— Нет.
— Ради Зака. Если он подумает, что я — та, кому он доверяет — могу присоединиться к твоей стае, под давлением поступит так же. Он должен сам прийти к такому решению, а не, потому что думает, раз я буду там, то смогу его защитить. — Особенно, что велика вероятность ошибки Райана насчёт того, что они пара. — Кроме того, он должен чувствовать, что твоё внимание сосредоточено на нём, что он — твой приоритет. Как только ты завоюешь его доверие, всё станет иначе. А пока…
В Райане боролись злость и гордость. Ему не нравилась идея молчать о своей паре, но Макенна права насчёт Зака, и он гордился тем, что она готова поставить ребёнка на первое место. Типичная Макенна, ставит других превыше себя. Но это его и раздражало…
— Согласен, что мы должны сосредоточиться на Заке. Пока.
Но его стая не из идиотов состоит. Они увидят, что с Макенной он другой и сложат два и два. Оставалось надеяться, что Макенна скоро придёт к такому же выводу. Он сомневался, что пока Макенна не почувствует это через связь, не поверить, что они пара. А значит, ему придётся уничтожить то, что глушит частоту. Для этого ему придётся завоевать её доверие, заставить открыться ему и поделиться секретами, которые служили стеной между ними. Только тогда он сможет стать частью её жизни. Будет нелегко. Райан находился в крайне невыгодном положении, когда дело доходило до общения с людьми, поскольку не любил разговаривать. Он не из доверчивых, и в основном сам всё решал. Но не мог ждать, что Макенна откроется, если он не сделает того же.
