Возложение (ЛП) - Карделло Рут (чтение книг txt, fb2) 📗

— Правительство?

— Мой отец.

— Он записал тебя на программу?

— Нет. Он был обо мне недостаточно высокого мнения, чтобы поверить, будто я справлюсь в бою.

— Я не понимаю.

Обычно я предпочитал не говорить о своей семье, но я хочу, чтобы она узнала меня.

— Я думал, что служба своей стране, наконец, докажет моему отцу, что я достаточно хорош, чтобы считаться его первым сыном. Я предпочел погоню за одобрением мужчины, который никогда не любил меня, а не заботу о матери, которая всегда ставила мои потребности выше своих.

— Как думаешь, почему твой отец тебя не любил?

— Он был сильным человеком — дело превыше слов. Я родился слепым. Беспомощным… бесполезным для него.

Она прижимается ближе.

— Мне так жаль.

— Моя мать с лихвой восполнила то, чего ему не хватало. Я никогда ни в чем не нуждался. Она позаботилась о том, чтобы я получил образование в Лиге Плюща. Она наполнила мою жизнь людьми, которые научили меня выживать, но не смогла заставить отца принять меня, — я вздыхаю и отстраняюсь от боли, которая, боюсь, поглотит меня и превратит в ложку снова.

— Я ненавижу то, что не решил остаться с ней. Не защитил ее. Не отплатил за все, что она для меня сделала. Я бы так много сказал ей, если бы знал, что больше никогда не увижу. Я родился уязвимым, но никогда не чувствовал себя беспомощным, потому что она научила меня не быть таким. Я так и не поблагодарил ее за это.

— Я уверена, что ты сделал это — потому что был сыном, которым она гордилась.

— Я надеюсь на это.

— Знала ли она об экспериментах?

— Знала. Я улизнул, чтобы встретиться с ней. Не знаю, лучше мне от этого или хуже. Семьи остальных членов моего подразделения считали, что их сыновья погибли. Моя знала, что я жив, и я пообещал ей, что вернусь. Она поверила мне.

— Мы могли бы выяснить, что с ней случилось. Возможно, прямо сейчас.

Я напрягаюсь.

— Как?

— Помнишь тот телефон, которым ты сказал, что позволишь мне научить тебя пользоваться? Он также компьютер, который по беспроводной сети подключен ко многим другим компьютерам по всему миру через нечто, называемое Интернетом.

— Интернет?

— Да. Представь хранилище информации, к которому каждый может получить доступ.

— С телефона.

— С компьютеров в целом, но, да, с телефона тоже.

— И ты можешь показать мне, как это делается?

— Совершенно точно. Я увлекаюсь исследованиями, поэтому знаю, как обращаться с общедоступными архивами. Ничего не могу обещать, но есть большая вероятность, что менее чем за час мы сможем узнать о твоей семье больше, чем я знаю о своей.

— Например вернулся ли мой брат домой с войны?

— Это, вероятно, одна из самых простых вещей, что можно найти.

— А мои родители? Я хотел бы знать, что с ними случилось.

— Ведется учет рождений, смертей, браков и продаж недвижимости. Мы можем многое узнать за короткий промежуток времени, — ее улыбка нежна. — Но тебе придется отпустить меня, чтобы я могла взять наши телефоны.

Я прижимаюсь носом к ее шее, затем быстро целую в губы.

— Мне действительно нужна информация, но мне трудно тебя отпускать.

Она хихикает, целует меня, затем высвобождается.

— Я сейчас вернусь.

Вид ее обнаженной задницы, плавно удаляющейся прочь, стоит того, чтобы побыть без нее несколько минут. Когда она возвращается, я сажусь и приглашаю ее устроиться между моих ног спиной к груди. Она сразу же ныряет. Я натягиваю на нас одеяло, чтобы согреть, хотя знаю, что никогда не устану смотреть на ее голое тело.

Она поднимает одно маленькое устройство и говорит:

— Это мой телефон, — она протягивает мне похожий. — Это твой. Первое, что я тебе покажу — это как его включить.

Мой член дергается у нее на спине.

Спрячься, она говорила не о тебе.

Она придвигается ближе, и я больше не уверен, что смогу удержать член.

Она продолжает:

— Ты видел, как я включила свой? Сделай то же самое со своим.

Я качаю головой. Телефон. Мы говорим о телефонах.

Она поднимает на меня взгляд.

— Я выключу свой и включу снова. На этот раз будь внимателен.

Я хихикаю и целую ее обнаженное плечо.

— Я пытаюсь. Может быть, если ты перестанешь двигаться, я смогу сосредоточиться на том, что ты говоришь, а не на том, как сильно я хочу трахнуть тебя снова.

Ее рот округляется.

— Ох, — затем она смеется. — Мне надеть что-нибудь?

Я рычу и сильнее прижимаю ее, пока мой возбужденный член не оказывается у нее между ягодиц. — Нет, это прекрасно.

— Так и есть, — бормочет она, затем легонько хлопает меня по бедру. — А теперь смотри, вот как ты включаешь телефон.

— Телефон, — вторю я.

Изучение того, как использовать эту новую технологию, может занять очень много времени.

Глава пятнадцатая

‡

Шерил

Провиденс, Род-Айленд

2024

Я решаю начать с Джека. Когда я не могу найти никаких записей о его рождении или смерти, он объясняет, что не использовал свое настоящее имя с тех пор, как зарегистрировался в проекте «Чернильница». Запись о смерти Джексона Чатфилда подтверждает его слова о том, что правительство могло инсценировать его смерть.

Затем мы ищем его отца. Джек, похоже, не расстроен новостью о том, что тот не пережил войну. Он погиб при взрыве автоколонны и похоронен в Арлингтоне.

Джека охватывает явное облегчение, когда мы находим документы о выписке его брата Пола, а затем свидетельство о смерти, датированное многими годами позже. Мы оба улыбаемся, когда мне удается найти фотографии Пола на его свадьбе и даже некоторые с их матерью.

— Это Фарли, — говорит Джек, указывая на пожилого мужчину, который, кажется, рядом с его матерью на каждой фотографии.

— Кем он был?

Джек вздыхает.

— Он стал мне отцом, каким родной никогда не был. Он также хорошо заботился о моей матери.

Я быстро просматриваю информацию и подпрыгиваю от радости.

— Похоже, он женился на ней.

Джек хватает мой телефон и вздрагивает.

— Он женился на ней, — когда он шмыгает носом, я вытягиваю шею, чтобы увидеть его лицо. Его глаза сияют от эмоций. — Молодец, Фарли. Молодец.

Он возвращает телефон, и я показываю, как искать дополнительную информацию о них. Фотографии и записи становится легче находить по мере того, как наш поиск проходит через десятилетия.

— У твоего брата было двое детей, — говорю я, просматривая генеалогический сайт. — Их звали Тимоти и Дейзи. Они оба женились и завели детей. Оба мертвы, но их дети живы. Один из них в Монтане, а другой… в Коннектикуте. Не слишком далеко. Мы могли бы поехать, чтобы встретиться с ним, когда ты будешь готов.

— Шерил, я не думаю, что ты понимаешь, как много это для меня значит, — его руки обвиваются вокруг и почти выбивают из меня воздух. — Спасибо.

— Не за что.

Он снова целует меня в плечо.

— Есть несколько вещей, которые мне нужно сделать, прежде чем я навещу кого-либо. Во-первых, необходимо убедиться, что это безопасно.

Страх пробегает мурашками по моей спине.

— Ты прав, что должен быть осторожен. Кто-то все еще может желать твоей смерти.

Он тяжело вздыхает.

— Все, что они с нами делали, все, что мы делали… все это стоило того, когда мы думали, что спасаем мир. Если бы ты знала, что мы сделали…

— Мне все равно.

— Ты должна знать. Я счастлив с тобой больше, чем когда-либо, но я не могу не спросить себя, заслуживаю ли я этого. Фарли заслуживал. Он всегда был хорошим человеком, — он глубоко вдыхает. — Но я? Может быть, я заслужил тюрьму, в которую они меня заперли.

Я поворачиваюсь и опускаюсь на колени, рукой обхватывая его лицо.

— Тебе лгали в ужасный период истории. Ты сделал то, что, по твоему мнению, должен был. И ты действительно спас нас. Мы все еще здесь благодаря таким мужчинам, как ты, и тем жертвам, которые вы принесли.

— Но стоило ли это того? Все эти гражданские…