Слезы Тесс (ЛП) - Винтерс Пэппер (бесплатные полные книги .txt) 📗

Удивительно, когда Кью ушел, вернулся мой голод, и я набросилась на остывшие яйца пашот. Сюзетт от меня не отходила, и как только я закончила, она отвела меня в библиотеку, беспечно закрыв за собой дверь.

Она ушла, и я услышала, как щелкнул замок.

Она, может, и ушла со сладкой улыбкой, и моя клетка, возможно, стала более изысканной, включив в себя дорогие книги и хрустальные графины, но она по-прежнему осталась клеткой.

Мои мысли заполнил Кью. Куда он исчез? Вероятно, управлять империей, состоящей из незаконной деятельности и распущенности. Только работа, включающая в себя незаконную деятельность, могла предоставить такое богатство. Я бы не удивилась, если бы он был крупным наркоторговцем.

Погрузившись в воспоминания, я напряглась. Запах Кью окутал меня, ускоряя сердцебиение от ноток сандалового дерева, можжевельника и цитрусовых.

Горло сжалось, соединив его запах с несчастьем. Я хотела посмотреть из окна, чтобы продумать свой побег, но на окне в библиотеке были темные, кедровые ставни, которые не пропускали свет, защищая изящные книги внутри. В воздухе мерцали пятнышки пыли, и тоненькая полоска света превращала комнату в успокаивающий грот.

Несмотря на расслабляющую энергетику комнаты, я не могла сидеть спокойно. Угроза Кью, перед его отъездом, его слова: «До вечера, эсклава», проносились в моей голове. Я не стану терпеливо ждать того, что он там запланировал. Мне нужно продолжать действовать. Найти оружие. Найти свободу.

Я проверила дверь, но она была крепко заперта на замок. Я попробовала со ставнями, но как я ни старалась, они не открывались. Единственный выход — камин, но ползти по дымоходу абсолютно не вдохновляло меня.

Сходя с ума от необходимости сбежать, я повернулась к книгам, бегло просматривая корешки первых изданий бесценной литературы, в надежде, что слова помогли бы мне отрешиться. Но ничего не помогало. Захлопнув роман, я уставилась на огонь, задаваясь вопросом, если бы я сожгла все его книги, это послужило бы Кью уроком?

Я встала и пододвинула к огню книгу в красном кожаном переплете. Сделай это. Но мои пальцы отказались отпустить ее, и я села обратно в кресло. Я не могла этого сделать. Было бы кощунством, если бы я сожгла многовековую литературу, независимо от того, как сильно его ненавидела.

Если я здесь задержусь на какое-то время, эти книги развлекли бы меня.

Время бежало вперед на больших напольных часах в углу комнаты, отбивая каждые пятнадцать минут моей жизни, сигналя о каждом часе моей погибели.

Сколько пройдет времени до того, как вернется Кью? Сколько пройдет времени до того, как я смогу вернуться в свою крошечную комнатку и скрыться в забвении сна?

В животе заурчало к зимнему закату над французской деревней. Я несколько часов лежала на подоконнике, свернувшись калачиком, и всматриваясь в кедровые ставни, дразнившие меня маленькой щелочкой из внешнего мира. Крошечные воробушки приводили свои перышки в порядок в фонтане. Они были свободны, я нет.

Я никогда так не жаждала солнечного света. Уже больше недели его лучи не касались моей кожи. Я никогда не думала, что буду так жаждать улицу, особенно в такой холод, но я делала это. Это был тот зуд, который я не могла унять.

Мое сердце сжалось, когда два черных седана степенно проехали вниз по длинной, гравийной подъездной дорожке и остановились перед домом. Шофер выскочил из машины и открыл заднюю дверцу.

Кью вылез из машины, сдержанно улыбаясь мужчине. Он поправил свой черный тренч и сделал глубокий вдох, как будто готовил себя к входу в собственный дом. Тренч натянулся на его груди, показывая сильные и широкие плечи. Он повернул голову в сторону библиотеки, несомненно, выискивая меня, и одновременно, пальцами ослабляя узел галстука.

Порочный и несчастный взгляд отразился в чертах его лица. Я забилась в угол на подоконнике, скрытая ставнями и мраком, и попыталась представить себе историю его жизни.

Кем был этот мужчина? Это загадка, головоломка. Мужчина был молодым, но таким богатым. Мужчина, который брал себе женщин и жил один в окружении толпы прислуживающих ему людей. Мужчина, у которого было больше секретов, чем у меня когда-либо с Брэксом.

Он страдал? У него была жена? Я вообразила себе сказку из его ошибок и недостатков, которые можно было бы искупить. Возможно, он был добрым под этой грубой внешностью. Возможно, я могла бы обратиться к его сочувствию и спровоцировать его на то, чтобы он охотно освободил меня?

Возможно.

Возможно.

Возможно.

Я зажмурилась, желая, чтобы глаза остались сухими. Все мои истории были просто вымыслом. Мне нужно было оставаться в реальном мире. В мире, в котором я должна была сфокусироваться и подготовиться, чтобы сбежать и спастись.

Мой разум сосредоточился на других вещах. Таких как: что нужно собрать для побега. Мне нужна теплая одежда, запас еды и нож, чтобы снять браслет GPS с лодыжки. Эти вещи требовались мне для выживания, когда у меня появился бы удобный случай для побега.

Я в любом случае смогла бы добраться до австралийского посольства, где бы, черт побери, оно не находилось. Они бы спасли меня? Отправили бы домой. Домой к Брэксу и родителям, которым было плевать на меня. Родителям, которые ненавидели то, что я украла их спокойную жизнь на пенсии.

Входная дверь открылась, и Кью вошел в дом. Через стеклянные двери библиотеки было видно, как величественно и гордо как король, он вошел в свой замок. Вся атмосфера замешательства в выражение его лица испарилась.

Он не остановился, а направился прямиком к библиотеке и открыл дверь.

Я напряглась и обхватила руками коленки. Я втянула в себя воздух, когда он вошел в комнату.

Не прошло и минуты, как он заметил меня. Его тело напряглось, когда взглядом он сканировал комнату. Когда он нашел меня, он замер.

Что-то проскользнуло между нами, прокладывая осознание, искушение. Я мысленно боролась с этим, разрывая связь.

Его ноздри затрепетали, пока мы всматривались друг в друга с разных концов комнаты.

— Пошли, — приказал он, протягивая мне руку, и ожидая, что я повинуюсь и последую за ним. Как бы не так.

Я оскалилась, крепко обняв себя. Я не соизволила ему ответить; язык моего тела просто кричал обо всем, что ему следовало знать: я презираю его.

Он не потребовал вновь. Вместо этого, он стиснул зубы и набросился на меня. С силой, которой я испугалась, он заставил меня встать с подоконника, как будто я была непослушным ребенком. Он впился пальцам в мое плечо, когда тащил меня по плюшевому ковру и на выход из библиотеки.

Я извивалась, но не могла оторвать его от себя.

— Отпусти меня.

Он не ответил, пока тащил меня по дому. Я никого не заметила. Никаких признаков жизни, никакой видимой помощи.

Кью направился прямиком под голубую, покрытую бархатом лестницу. Моё дыхание перехватило, когда он ударил по темной, деревянной обшивке.

Я подскочила, когда обшивка открылась, и показалась дверь. Страх взорвался в моих венах. Наверху, в доме, у меня была иллюзия цивилизованности. Если он утащит меня туда, то там не будет ограничений. Мои, заполненные кошмарами видения, могли бы осуществиться.

— Нет, — я вывернула руку, заставляя Кью зарычать. У него не было выбора, кроме, как отпустить меня, либо заработать перелом запястья.

Я рванула вперед, но Кью был быстрее. Он бросился на меня, и мы врезались в стену. Мои ребра заныли, и я начала задыхаться, борясь с болью. Оказывается, я уже забыла урок, который преподал мне Кожаный Жилет: повиновение может быть ключом, но я не могла спуститься вниз по своей воле. Я бы лучше истекла кровью, пытаясь спасти себя.

Кью прижался бедрами к моим, заставив наши тела соприкоснуться.

— Прекрати бороться, эсклава.

Ему удалось схватить меня за руки. Татуировку начало саднить вместе с ранами от веревок. Коленом он раздвинул мои ноги, эффективно обездвижив меня.

Я хныкнула, когда мое тело вновь ослушалось меня и разогрелось под его прикосновениями. Мое сердце бешено заколотилось, когда Кью лбом прижался к моему. Его глаза проникали прямо внутрь меня.