Мистер Икс (ЛП) - Уайлд Кларисса (читаем книги .TXT) 📗

Я закрываю глаза и глубоко вдыхаю, в то время, когда касаюсь пальцами клитора и пытаюсь получить удовольствие от того, что делаю. Я знаю, чего он ждет, и я не смогу сделать этого, если не буду наслаждаться. Так что с закрытыми глазами я представляю, что его здесь нет.

— Открой глаза.

Его голос требовательный. Грубый.

Я открываю глаза, будто меня вытащили из самой откровенной фантазии. Чувствую себя так, будто меня только что поймали с поличным, что само по себе смехотворно потому, что он ни на секунду не выпускает меня из виду.

Я нахмуриваюсь, застывая на секунду. Мой палец до сих пор заманчиво скользкий, что заставляет меня осознать, что я делала. Я не хочу думать об этом. Я просто хочу сделать это, и не хочу, чтобы мне напоминали. Ему не нравится, когда все легко. Он любит грубо.

— Даже не думай снова закрывать их, — произносит он. – Я хочу, чтобы ты смотрела на меня, пока будешь себя трахать.

— Тогда я не смогу этого сделать, — отвечаю я.

— Ты сделаешь это.

— Я не могу.

Он отходит от стены, и хватает ремень. Мое дыхание сбивается. Он складывает его пополам, и подходит ко мне. Резко и беспощадно он ударяет меня по внутренней части бедра. Я морщусь от боли, и пытаюсь не подпрыгнуть, словно танцор на углях. Обжигающий след, который остается на моей коже, пробуждает все мои нервные окончания. За ним следует еще один, такой же щемящий. Кожу жжет и саднит, как только ремень отскакивает от моего бедра.

— Ты слушаешь меня, — шипит он. – Ты трахнешь себя пальцами. Я знаю, что ты уже делала это. А теперь покажи, насколько влажной ты можешь быть для меня.

Теперь он хлещет меня по внешней стороне бедра, и жжение настолько сильное, что мне хочется сжать ноги. Только он не позволит мне такой роскоши. Следует еще один удар, который стирает для меня все грани реальности. Мой мозг больше не в силах справляться с этим дерьмом. Меня никогда не били. По крайней мере, так. В моей жизни случалась пара пощечин, но это совершенно другое. Но он использует это, как способ исправить меня. Научить меня. Сделать послушной. Мне даже кажется, это имеет эротическую сторону. И будь я проклята, моей киске это нравится. Я чувствую пульсацию в клиторе после каждого удара, и мне становится интересно, сойду ли я от этого с ума.

— Не смей сдвигать их, — произносит он.

— Я стараюсь, — отвечаю я.

— Не. Мать. Твою. Достаточно, – он хлещет меня после каждого слова, заставляя съежиться и сдерживать слезы. Ремень испещряет мои бедра красными полосами. Икс смотрит на них, а потом улыбается, будто гордится тем, что превращает мою кожу в кровавое побоище. Назвать его улыбку извращенной, значит, не сказать ничего.

— Пожалуйста…— после десятого удара я пытаюсь произнести хоть что-нибудь.

— Тогда скажи, что ты раздвинешь ноги.

— Раздвину.

Он снова ударяет меня, отпуская ремень чуть дальше, чтобы достать до моего зада.

— Повтори!

— Раздвину, сэр.

— Хорошая девочка, – он усмехается. – Ты всегда будешь обращаться ко мне надлежащим образом.

— Да пошел ты!

Еще один удар приземляется на мою задницу. Я визжу и чувствую слезы во рту, пытаясь скрыть это от него. Одновременно я раздвигаю ноги потому, что знаю, что должна делать то, что он просит. Какая-то часть меня, все равно не желает его останавливать. Мое тело не хочет сопротивляться, даже если для меня в этом нет ничего хорошего.

— А теперь удовлетвори себя и позволь мне насладиться зрелищем, — говорит он, двигая ремнем таким образом, что я слышу парный щелчок. Он наблюдает за мной с выгнутой бровью, прикусив губу. Будто ожидает очередного моего бунта. Он очень хорошо меня знает.

Так что я продолжу играть пальцами столько, сколько он скажет.

Делая побольше вдох, я вожу пальцами по складкам, пытаясь не сдвинуть ноги. Это чертовски сложно, потому что с каждым разом, как я чувствую жар, мне хочется сдвинуть их. Но я не могу. Каждый раз, как только я пытаюсь, он хлещет меня, напоминая о себе. Я не могу сдаться. Я должна сделать это или ради его утехи, или ради досады. Я знаю, что бывает, когда этим человеком овладевает ярость. Я не хочу, чтобы меня выбросили в окно. Нет, по сравнению с такой перспективой, ласкать себя своими же пальцами – чертово удовольствие.

Я концентрируюсь на себе и выбрасываю Икса из своего разума, но опять слышу его голос.

— Два пальца. Не один. Трахни свою киску жестко.

Я вздыхаю.

— Да, сэр.

Его руки крепко сжимают ремень, когда он снова применяет его на мне. В этот раз удар приходится на сосок. Я вскрикиваю, пытаясь не сдвинуть ноги.

— Не надо мне льстить, птенчик. Произноси это так, как чувствуешь.

— Да, сэр, — заикаясь, произношу я.

— А теперь будь хорошей девочкой, и покажи, сколько может выдержать твоя киска. Я хочу видеть, на что ты способна до того, как возьму тебя, потому что, когда это произойдет, это будет настолько мучительно медленным, что ты будешь молить меня о том, чтоб кончить, – на его лице появляется улыбка. – Я очень люблю марафоны.

Из его уст это звучит так, будто я какая-то вещь, что-то, что покупают на аукционе и должны сначала проверить. Это вызывает во мне презрение, но в то же время, в груди я чувствую прилив адреналина от того, что у меня будет кто-то такой, как он. Не часто встретишь мужчину, который четко знает, чего он хочет. И, Бог мой, его грязные слова…

Я не знаю, почему они мне нравятся, но это так.

Вот теперь я, правда, схожу с ума.

— Сделай это мягко и неглубоко, — рычит он, пока ремень снова хлещет мой сосок. От его ударов они сморщились, и я чувствую острое пощипывание. Я погружаю в себя два пальца, и вращаю ими внутри. После я возвращаюсь к моему клитору и поглаживаю его, представляя, что Икса здесь нет. Если я собираюсь кончить, мне нужно обо всем забыть.

— Не. Смей. Отводить. Свои. Глаза, – произносит он низким и разозленным голосом, и перед тем, как продолжить, я смотрю на него. Я не хочу провоцировать его злость больше, чем я это уже сделала, хотя ненавижу смотреть на него, пока удовлетворяю себя. Я не могу выбросить из головы ни пистолет, ни ремень. Но на хрен все это, если я теряю рассудок. Мое тело содрогается, готовясь взорваться, но я не хочу отпускать его. Я знаю, что этого хочет он.

— Я хочу видеть, как ты кончишь, — произносит он, водя рукой по своему члену через ткань. Я вижу мокрое пятно на краю его боксеров. Эта картина позволяет мне легче справиться с задачей. Черт возьми, мне даже легче касаться себя и кончить потому, что мне нравится его член. Я не могу этого отрицать.