В твоем плену (СИ) - Сотникова Елена (серия книг txt) 📗
— Да что ты можешь знать обо мне!? — прошипел Арон, меняясь в лице. — Я, может, и рад был бы, да старые грехи не пускают. Тебя, идиота, пытаюсь уберечь, чтобы не наломал дров. Кто она, эта девка? Высокородная?
— Нет, — отчеканил твердо, — Леону повезло. Если бы я не подоспел вовремя, сломанным носом он бы не отделался, так что ему благодарить меня надо, а не бежать жаловаться.
— То есть, ты привел домой… обычную, простую девушку и Ради нее покалечил брата? — мрачно уставился на меня опекун.
— Да. Я решил разжиться личной акхе. Тебе же не нравится мой разгульный образ жизни.
— Мне не нравится твой блеск в глазах, Тамин. Ты теряешь голову. А это недопустимо. Хочешь личную игрушку? Твое право. Но — услышь меня — только с соблюдением всех условий! У тебя все в порядке на рудниках? — внезапно сменил тему Арон.
— Конечно! Почему ты спрашиваешь?
Он неопределенно мотнул головой.
— Так, кое какие слухи… И еще. Мне нужны парочка твоих самых надежных людей из разыскной службы. Свяжись с ними и направь ко мне. Век буду обязан, — погрузившись в свои мысли, задумчиво пробормотал он.
— Хорошо.
Я недоуменно пожал плечами. Стоило ради этого лететь черт знает куда? Проследил взглядом за удаляющейся фигурой Арона и, наконец, сел в свое законное кресло.
Сейчас меня занимал только один вопрос: где найти лучшее агентство по стерилизации? И я собирался заняться этим в первую очередь.
26. Армила
То, что я чувствовала по отношению к проклятому миаро не поддавалось логике.
Ненависть в первую очередь. Обжигающую. До ломоты в кистях рук, когда хотелось просто задушить его нагло ухмыляющуюся морду, что преследовала меня в мыслях даже в его отсутствие.
И отторжение, презрение к самой себе. Это же надо было так низко пасть, расстелиться и стечь лужицей к его ногам, позволить трогать везде и…
О дальнейшем вспоминать было еще хуже. Потому как к стыду примешивалось и совершенно непонятное мне чувство легкой дрожи в коленях и щекотание бабочек в животе. Предательниц. Во рту пересыхало, сердце начинало сбиваться с ритма, а внизу живота появлялась сладкая истома от воспоминаний того, что творил с моим телом Тамин.
Между ног все еще неприятно саднило, будто специально подбрасывая мне в памяти самые пикантные подробности произошедшего.
Но почему, почему я раньше не реагировала так на мужчин? Почему меня не тянуло настолько к Силаху и я не теряла голову от его прикосновений? От его поцелуев? От его пронзительных взглядов?
Ох, мама! Знала бы ты какую развратницу-дочь воспитала!
Но даже не это сейчас волновало больше всего.
Мне нужно было бежать! Забиться в какую-нибудь глушь, маленький городок или даже деревню и сидеть тихо как мышь.
Наивно полагать, конечно, что мне удастся сбежать от сильнейшего миаро. В его руках власть, деньги, службы. А у меня?
Правильно — ни-че-го. Далеко я смогу уйти при таком раскладе?
Но другого выхода я не видела. Ждать своего приговора я согласна ровно до тех пор, пока у меня не появится шанс.
В мужском халате и без денег, босая, я привлеку больше внимания. Значит, нужно действовать тоньше.
В голове это рисовалось легко, да вот сумею ли сыграть так, что бы Тамин поверил, когда я врать никогда не умела!?
Но к обеду миаро так и не появился. И к ужину тоже. Трапезничала я в одиночестве в огромной столовой за большим овальным столом.
Наверняка у них большая семья и по праздникам они любят собираться в этом доме, вдали от суеты, приезжая с женами, мужьями, детьми. Дружно и чинно обедая за этим столом. По крайней мере, сознание сразу нарисовало такую картину.
Тоскливо стало и неуютно, почувствовала себя лишней, чужой, словно занимала чье-то место.
А учитывая то, что по договору я должна была согласиться на то, чтобы из меня сделали недоженщину и я теряла возможность в будущем завести семью, становилось вообще тошно. Обида, гнев, раздражение вспыхивали подобно спичке, жгли и заставляли искать пути выхода.
Поэтому на следующий день я все-таки выпросила у Норы платье экономки и попыталась проверить лазейки, чтобы в нужный момент незаметно улизнуть.
Но, увы, меня ждало разочарование. Везде и всегда, стоило мне только попытаться приблизиться к ограде, как словно из ниоткуда появлялся садовник, или прачка, или сама экономка и мягко предупреждали не выходить за пределы имения.
Тамин не появился и в этот день. Волнение росло, смешиваясь с ожиданием и неопределенностью. В груди ныло, не давая успокоиться, а в сочетании с безделием, становилось совсем невыносимо. Часы тянулись издевательски медленно.
Ночью я опять попыталась попробовать уйти из дома, благо первый этаж, не обязательно выходить через дверь.
Но, стоило моим ступням коснуться рыхлой земли под окном, как сзади раздалось звериное рычание и отчаянный собачий лай поднял на ноги весь дом и перебудив в такое позднее время всех в округе.
Пришлось позорно шмыгнуть обратно в окно и больше не высовываться.
Странно, днем я нигде не видела в саду собак. Видимо, их держат на привязи и только ночью спускают с поводка.
На третий день я уже начала переживать. И не за себя.
Нет, я не была такого высокого мнения, чтобы утверждать, что раз Тамин не появляется как обещал, значит, у него обязательно что-то случилось, а не "он просто забыл обо мне".
Но сердце почему-то болело и в груди поселилась щемящая тревога, которую хотелось голыми руками выдрать с корнем, только бы перестала травить душу.
Ожидание становилось пыткой.
Интуиция вопила в полный голос о чем-то нехорошем, переливаясь на все лады в моей голове, и мне действительно становилось страшно за Тамина.
И, когда ближе к вечеру третьего дня я услышала в гостиной голоса, то не задумываясь выбежала в коридор убедиться, что мне это не мерещится.
Слух меня не обманул. Это был он!
— Тамин! — выдохнула, захлебнувшись эмоциями.
Секунду мы молча смотрели друг на друга, а потом он налетел подобно вихрю, схватив меня за пояс, подняв в воздух и тут же прижал к себе, жадно вдыхая, втягивая воздух, носом поведя у самой шеи.
Стиснул в объятиях крепко, что дышать стало тяжело.
— Мила! Как же я соскучился, как хотел тебя увидеть все это время, ты даже не представляешь!
И пальцы по моей спине заскользили. Взгляд такой голодный, ощупывает каждую черточку лица, вглядывается, словно я и правда настолько важна ему, будто серьезно минуты считал в ожидании нашей встречи.
Сердце гулко застучало, заколотилось в горле, встав колючим комком. Смотрела на него, а сказать ничего не могла.
Все слова замерли на языке и разрыдаться, как дурочке, от счастья вдруг захотелось.
Что навыдумывала себе невесть всякое пока его не было.
А Тамин по-прежнему отпустить меня не решается.
— Ждала? — вглядывается пытливо в глаза.
Кивнула едва уловимо и все-таки не выдержала, почувствовав как слезы начинают обжигать глаза, а вслипы рвутся наружу. Закусила губу изнутри и прижалась щекой к его груди. Живой! Рядом!
От его рубашки пахло пылью и потом. А местами остались бурые пятна, похожие на… кровь?
— Что у тебя стряслось? — теперь уже немного отстранившись и внимательно разглядывая его потрепаную одежду, задала мучивший последние дни меня вопрос.
— На одном из рудников произошел обвал, — нахмурился ивин, — погибли люди. Мы пробирались к тем, кто остался в живых.
— Вы руками разбирали завал?
Подобное не могло уложиться в моей голове. Чтобы миаро и собственной персоной, вручную, наравне с простыми работягами..?
— Местами да. Каждый человек на счету был.
— Но как?
— Люди говорят, что был несильный хлопок, а потом посыпалось. Еще предстоит разбираться. Ситуация очень неоднозначная, погибло много народа и это смахивает на то, что все было подстроено заранее. Вот только кому это надо и зачем?
Тамин запустил пальцы в свою шевелюру, ероша и так взлохмаченные волосы. Отросшая щетина, темные круги под глазами и впалые щеки говорили о том, как сложно ему дались последние дни. Только взгляд все тот же, горящий и отливающий серебром.
