Звезда+1 (СИ) - Салах Алайна (читать книги онлайн без сокращений TXT) 📗
— Тебя обидел папа… — надувает губы Майкл. — поэтому ты не хочешь приезжать к нам.
— Твой папа совсем меня не обидел. Он у тебя очень хороший и очень о тебе заботится. А в ответ ты должен заботится о нем, потому что ты его семья.
— Готовы? — раздается из приоткрывшейся двери спальни голос Хейдена. Казалось бы, за две недели безответной влюбленности, которую я в себе открыла, пора бы перестать вздрагивать каждый раз, когда наши взгляды встречаются, но я все равно продолжаю это делать.
Звездулю и самого словно подменили: его обычная саркастичная ворчливость улетучилась даже по отношению к окружающим, и теперь он выглядит странно спокойным, хотя каким-то неживым.
— Я приглашаю Аврору к нам в гости, пап. — говорит Майкл, с надеждой во взгляде глядя на отца.
Взгляд Хейдена внимательно оглядывает мое лицо, от чего в душе разливается болезненно-сладкое чувство. Как будто съела пучок рукколы: вроде и горько, но почему-то хочется еще.
— А Аврора что ответила?
— Она сказала, что была бы рада, но у нее в Сиэтле много дел.
Уголки чемпионских губ понимающе ползут вверх, когда Хейден, не отводя от меня глаз, кивает.
— Думаю, тебе стоит поверить Авроре. Дома у нее своя жизнь, друзья и семья, которая по ней соскучилась.
Ох, уж этот взгляд доброго Гэндальфа. Лучше бы Хейдену вновь превратиться в говнюка Саурона, чтобы перед сном я перестала представлять как он встает передо мной на одно колено и умоляет за него выйти. В своих фантазиях я, конечно, ломаюсь и поначалу говорю «нет», чтобы отомстить за то, что чемпион меня отверг, но после, разумеется, соглашаюсь. А потом мы идем в Пиццу Хат и отмечаем помолвку, поглощая с десяток пепперони и запивая все Кока-колой. Мечтательная нянька Аврора.
— Ну что, пожелаешь мне удачи? — зажимая шлем и балаклаву, Хейден с улыбкой смотрит на Майкла и подтягивает его к себе свободной рукой.
— Порви всех, пап. — бодро восклицает тот и целует подставленную щеку.
— Ну и ты, Котенок, пожелаешь мне удачи?
Я дергаюсь, словно только что поручкалась с электрическим скатом и глазею в улыбающееся лицо. Конечно, я желаю ему удачи. Даже если говнюк и разбил мне сердце, я хочу чтобы у него всего было хорошо.
— Удачи вам, мистер Джонс. — бормочу от смущения, от чего чемпионский рот растягивается в забытой ироничной усмешке.
— Теперь можно не сомневаться, что я приду первым.
И он приходит, и я даже не помню, что когда-то вообще так радовалась. Все мои печали от неразделенной любви и о том, что самое яркое приключение в моей жизни подошло к концу, ненадолго стираются под впечатлением этого события. Потому что я знаю, что Хейден этой победы достоин как никто. Все таки я глубоко в него трескалась, раз даже моя собственная боль отошла на второй план.
Едва Хейден в расстегнутом комбинезоне и с мокрыми волосами появляется в поле моего зрения, не дав себе много времени подумать, со всех ног несусь к нему и повисаю у него на шее:
— Поздравляю, чемпион. — шепчу в мокрое ухо.
Испугавшись, что перешла границы, пытаюсь отстраниться, но тяжелая ладонь вдавливается в мою поясницу, прижимая крепче, а мятные губы на короткие секунды прижимаются к моему виску.
— Спасибо тебе, Котенок.
Спустя два часа поздравлений и атак спортивных журналистов, мы возвращаемся в отель и разбредаемся по номерам. Я начинаю паковать вещи в свой чемодан с кошками, не удерживаясь от того, что не покидать в него несколько бутылочек с отельным шампунем и кремом для лица. Вряд ли мне в ближайшее лет пять грозит намазать под глаза субстанцию от Булгари.
Когда я запихиваю в чемодан босоножки, в дверь раздается стук, от которого мое чертово неуемное воображение рисует очередную душещипательную картину: я открываю дверь, и обнаруживаю звезду на коленях, держащим в руках открытый сундук, в котором пульсирует влюбленное в меня сердце. Кажется, надо завязывать смотреть Пиратов Карибского моря на ночь.
Но на пороге и, правда, стоит звезда. Смотрит на меня в упор и переминается с ноги на ногу. Нервничает что ли?
— Проходи, — выдыхаю, впиваясь босыми ступнями в прохладный пол.
Кивнув, Хейден молча заходит внутрь и, сделав несколько шагов, резко оборачивается.
— Я знаю, что мы должны были лететь вместе… но обстоятельства изменились и мы с Майклом задержимся на один день дольше. — Выдергивает из-под подмышки конверт и кладет его на туалетный столик. — Это билет в бизнес-класс на завтрашнее утро. Водитель тебя отвезет.
А пока я глазею на конверт, пытаясь смириться с тем, что сейчас мы, очевидно прощаемся, Хейден лезет в задний карман и достает оттуда упакованный в бумагу сверток:
— А это небольшая премия от меня за то, что великолепно справилась со своими обязанностями.
Он вкладывает увесистый прямоугольник мне в мою безвольно повисшую руку и, быстро отшагнув назад, посылает мне теплую улыбку:
— О лучшей няне, чем ты Майкл не мог и мечтать.
— А ты? — почти вырывается из меня, но, к счастью, остатки чувства собственного достоинства вовремя закрывают мне рот.
— Учись хорошо, Котенок. Если тебе что-нибудь понадобится, ты всегда можешь мне позвонить. Ты ведь еще не удалила мой номер?
Закусив губу, чтобы снова не расплакаться, вымучиваю улыбку и мотаю головой.
— Вот и отлично. — улыбается Хейден и меня не отпускает мысль, что такую же улыбку хирург-ветеринар дарит псу, перед тем как его кастрировать. — Я очень рад, что познакомился с тобой, Аврора.
Повисает десятисекундная тишина, в течение которой я сосредоточенно изучаю остатки своего розового маникюра, а Хейден, судя по участившему дыханию, занят тем, что дышит. Затем слышится го тяжелый вздох, сменяющийся звуком удаляющихся шагов, и глухой хлопок входной двери.
Выждав, пока четкость зрения снова ко мне вернется, промакиваю глаза и разворачиваю сверток. На бумаге, которой перетянуты пачки купюр стоит синий штамп, информирующий о сумме моих премиальных: двадцать тысяч долларов. Поглазев на заоблачную сумму, на автопилоте иду к кровати, где лежит мой дорожный рюкзак и убираю туда деньги, после чего достаю из кармана телефон и нахожу номер Хейдена. Заношу палец и, поколебавшись мгновение, вдавливаю его в кнопку «Удалить».
26
Аврора
По возвращению в Сиэтл я подобно усталому хомяку попадаю в вращающееся колесо быта, который вопреки разбитому состоянию заставляет меня перебирать лапами: подъемы в половине шестого от топота ног заводной батарейки Кэрри, требующей свой вкусный завтрак с кукурузными звездочками и оладьями, уборка и стирка, а также встречи с друзьями. Та премия, что выдал мне Хейден пришлась как нельзя кстати: слабое утешение отвергнутому сердцу, но внушительное подспорье в том, чтобы до конца погасить ипотеку по дому и, наконец, освободить маму от необходимости надрываться на двух работах. А в качестве объяснения свалившейся на нас долларовой манне, я соврала, что именно такой была сумма оговоренного жалования. Мама, как не странно, в эту неправдоподобную байку поверила, очевидно, оценивая профессиональные навыки своей дочери никак не меньше уровня «Бог». И это хорошо, потому что будь мама менее доверчивой, могла бы заподозрить меня в торговле щедрыми дарами природы, потому что именно так я и подумала, если бы моя двадцатидвухлетняя дочь привезла из двухмесячного турне по блядской Европе улов в размере тридцати пяти тысяч долларов. К счастью, у моей ангельской мамы не такая гнилая душа.
Меньше чем через пару недель у меня вновь начнется учеба в университете, и я очень рассчитываю, что забуду об этом чертовом счастливом лете, доверчивых глазах малыша Майкла, выкину из головы белозубый звездный оскал, и моя вагина наконец уже поймет, что пять томов ее нытья в стихах уже никто никогда не услышит.
— Мам, я встречаюсь в Тэмми! — выкрикиваю из коридора, пока вдеваю ногу в кроссовок. — Мы выпьем кофе и я вернусь.
Мама выходит из своей спальни на втором этаже в цветастом халате с изображением колибри, пучком волос, собранных высоко на затылке и белой маской на лице, выглядя олицетворением американской гейши.
