Волчья Свадьба (ЛП) - Мистри Шарлотта (читаемые книги читать онлайн бесплатно .TXT) 📗
Остается надеяться, что он не натворил каких-нибудь глупостей, но трудно сказать наверняка.
Больше всего на свете ему хочется стакан воды.
На столе стоит кувшин, но он в другом конце комнаты, и Торвальд недовольно щурится. Судя по солнцу еще рано. Только-только рассвело, если верить слабо-розовому оттенку падающего в окно света. Других людей не слышно.
Наконец он стискивает зубы, соскальзывает с постели и, пошатываясь, идет к столу. Вода внутри чистая и прохладная, и он даже не думает о стакане. Вместо этого он сползает на пол посреди лужи ужасного солнечного света, глотая воду прямо из кувшина и жалея себя, пока головная боль постепенно не утихает.
Он оживает и понимает, что разбросанные части доспехов аккуратно сложены, а сапоги по-военному ровно стоят в ногах кровати. Он на мгновение задумывается. Наверное, кто-то из слуг все сложил и расставил. Хотя ощущение странное. Он привык к военным лагерям, где ты убираешь за собой сам, если не хочешь получить нагоняй или понижение в звании.
Торвальд никогда не занимал столь высокого положения, чтобы иметь камердинера. Странно осознавать, что теперь вокруг есть люди, которые выполняют за него подобную работу и незаметно ходят по дворцу, когда он не видит.
Он ставит кувшин на стол, встает на ноги и начинает снимать с себя остатки одежды. Кожаные доспехи такие же, как обычно, но сорочка так сильно воняет потом, что он морщит нос. Сложив, он оставляет ее на столе и остатками воды смывает с себя вчерашний пот.
Закончив, Торвальд голышом стоит посреди своих комнат — влажная загорелая кожа блестит в утреннем свете — и думает, что же теперь делать.
Именно в этот момент дверь приоткрывается. Он резко разворачивается, ожидая… он сам не знает чего, наверное, нападения — а видит удивленную служанку, которая замирает, краснеет, роняя на пол целую стопку постельного белья.
— Ой! — пищит она.
Смутившись и сам, Торвальд стягивает с постели простыню и обматывает вокруг талии. К тому времени девушка уже на коленях собирает упавшие вещи и, запинаясь, рассыпается в извинениях. Он внутренне стонет. Ну неужели нельзя хотя бы пять минут прожить, не падая задом в грязь, выражаясь метафорически.
— Ничего страшного, — уверяет ее Торвальд, тоже садясь на корточки и подбирая полотенца, но когда он тянет к ней руку, она отшатывается. Торвальд замирает. Девушка выглядит… Она выглядит испуганной, он застывает, прежде чем убрать руку.
Девушка снова начинает собирать вещи и постоянно косится на него.
— Я не сделаю тебе больно.
Она подхватывает остатки белья и встает.
— Конечно, нет, сэр! — Ее голос звучит почти истерично.
И она убегает, а растерянный Торвальд остается один. Что это было? Неужели одно его присутствие вселяет такой страх? Или она ждала, что он сейчас обрастет шерстью, отрастит клыки и перегрызет ей горло?
Он вздыхает и снова поднимается на ноги. А потом вытягивает перед собой руку. Да, ногти и зубы у него даже в двуногой форме немного длиннее и острее, чем у людей, но он же не монстр какой-нибудь.
Может, дело в том, что он тот, кто он есть; видимо, в сознании этих людей от дикаря до бешеного зверя всего один шаг. Помрачнев, Торвальд закрывает дверь и бросает простыню на кровать. И только тогда понимает, что девушка забыла — или нарочно оставила? — какую-то одежду.
Торвальд наклоняется за ней. Это мужской столичный костюм, отлично скроенный.
Предмет за предметом Торвальд надевает его на себя и понимает, что тот ему как раз по размеру.
В отличие от распространенной в столице одежды, однако, этот костюм не кричаще-радужных, а приглушенных тонов — в зеленовато-коричнево-серой гамме. И покрой у него очень простой, но все же не старомодный. Очень в стиле Торвальда, и ему становится интересно, кто же сделал для него этот костюм.
Более-менее приведя себя в порядок, он выбирается в коридор, и к нему тотчас подлетает еще один слуга. Этот старше, к тому же мужчина, возможно, дворецкий.
— Вас приглашают в восточный обеденный зал, сэр Лайфссон.
Торвальд не рыцарь и не лорд, его звания тут ничего не значат. До недавнего продвижения по службе он был всего лишь капитаном, но повысили его, только потому что больше выживших не было, и ему до сих пор не по себе, когда с ним обращаются, как с вышестоящим. Хотя поправлять здесь всех без толку… все равно никто не запомнит.
Впрочем, он довольно голоден и не может отказаться.
— Проводите меня.
Восточный обеденный зал меньше, чем он ожидал, что, впрочем, к лучшему, потому что людей здесь всего трое: Торвальд, принц Стефан и слуга, который вручает ему тарелку с омлетом и копченой говядиной, как только он садится.
В комнате высокие арочные окна, из которых виден сад и в которые ярко светит солнце.
Почувствовав вдруг, что умирает с голоду, Торвальд самозабвенно зарывается вилкой в яйца, пока не соображает — с набитым ртом и локтями на столе — что принц насмешливо смотрит на него, а все уроки этикета прошли зря. Он глотает и смущенно откладывает вилку.
— Ох, прошу прощения.
— Нет, нет, продолжайте. Вы же проголодались. Не стоит обращать на меня внимания.
Торвальд снова поднимает вилку, и на тот раз не забывает есть маленькими кусочками. Омлет очень вкусный, пористый и легкий, а ветчина — приятно соленая. Он старается не говорить с полным ртом и следить за тем, чтобы локти не касались скатерти. Непросто забыть целую жизнь, когда тебя подобное не заботило.
— Для меня все это непривычно, — неловко признается Торвальд. — Мне никогда не приходилось думать о том… как я выгляжу со стороны… Прежде.
— Несмотря на это, выглядите вы отлично. Портные постарались на славу.
Торвальд секунду оглядывает себя, свою новую одежду.
— Это ваша работа?
— Моя? Я не смог бы и пуговицу пришить, даже если бы от этого зависела моя жизнь. Я просто приказал сделать этот костюм… Благодарить надо не меня. — Принц накалывает маленький печеный помидор на вилку и закидывает его в рот. — Вам нужно было хоть что-то, помимо доспехов, в конце концов. Конечно, появление в них в первый раз несет определенную выгоду, они безусловно привлекают всеобщее внимание, но после первого всплеска цветов, лучше немного смягчить тон красок. Передайте, пожалуйста, кофе.
Торвальд протягивает ему высокий серебряный кофейник, и принц наливает темную исходящую паром жидкость в две тонкие белые чашечки. Одну он передает Торвальду, и Торвальд настороженно делает глоток. Напиток горячий и горький, но определенно помогает проснуться.
— А теперь, — продолжает принц, — нам нужно обсудить стратегию. Ситуация у нас все еще ненадежная, вы ведь понимаете.
Торвальд задумывается на мгновение, а потом делает еще глоток кофе, чтобы скрыть растерянность.
— Стратегию? Разве мы просто не… — он неопределенно взмахивает рукой, — вступаем в брак? Зачем тут стратегия?
Принц отодвигает в сторону тарелку, и слуга тут же незаметно убирает ее со стола. Принц Стефан наклоняется вперед, положив локти на чистую белую скатерть (то есть теперь так можно?), а подбородок — на руки.
— За всем. Как вы сказали вчера вечером, эта свадьба — фикция, но мне надо, чтобы все у нас получилось. Однако теперь, когда я не отказал вам сразу, вмешаются внешние силы. Не все хотят, чтобы эта война закончилась.
Торвальду стоило это предвидеть.
Проблема в том, что он всегда ставил перед собой элементарные стратегические задачи — как, например, сохранить жизнь своим людям на поле битвы, и совершенно не разбирался в сложных политических играх. Хотя ему, как и всем, известно, что результат подобных игр может быть столь же смертельно опасным, как орудийный огонь.
— А король и королева в этом не замешаны?
На мгновение принц странно поджимает губы.
— Этот вопрос… оставили лично мне. Считайте это проверкой моей изобретательности.
Это явно не вся правда, даже и близко не вся. Скорее всего правда с этим ответом и рядом не лежала. И все же Торвальд почти уверен, что это лучшее объяснение, на которое он может рассчитывать. И тот факт, что они вдвоем должны выкручиваться сами по себе, второстепенен.
