Виртуальная любовь (СИ) - "goblinmarusya" (читать лучшие читаемые книги txt, fb2) 📗
— Да ладно тебе. Не сильно ты меня любил и до этого. Теперь повторю вопрос: на что ты готов, чтобы это видео осталось в моей коллекции и не пошло по рукам?
— А-а-а! Я понял! Вы шутите! Правда?!
— Правда в том, дорогой, что, в отличие от тебя, я предпочитаю мужчин. И такие блондинистые зайцы, как ты, даже очень в моем вкусе. И еще не очень приятная новость для тебя — я предпочитаю реальный секс.
Статуя по имени Ростик застыла посреди кабинета: «Он не шутит? Он не шутит! ОН НЕ ШУТИТ!»
Часть
— Мне нужно подумать, — что в ту секунду я мог еще сказать?
— Думай, дорогой. У тебя время до конца рабочего дня. И от тебя зависит, будет этот день для тебя последним с позорными последствиями. Или… Просто с последствиями.
Я вышел из его кабинета с одним вопросом: «Что делать?», но, когда сел на рабочее место, в голове стали всплывать части диалога, и вопросов стало еще больше. Моя голова просто не в силах сейчас обработать гигабайты этой информации! Наумов, давай начнем с того, какие последствия отказа: отец проломит мне голову. После инцидента с общагой, когда ему пришлось потратиться на лекарства, у меня плохие воспоминания. Врезал он тогда мне так, что пришлось покупать еще лекарства. Мама будет в шоке, она-то думает, что ее сын игроман. Черт! Что уже говорить об остальных контактах. Родственникам можно еще что-то объяснить, а клиентам, одноклассникам, сокурсникам… Это будет слишком. Этого нельзя допустить! Вторая сторона медали: лечь под мужика. Нет. Хуже! Под этого армянина с переизбытком тестостерона. Как это можно представить?! Хотя по женским меркам он внешне «нормальный». Назову это таким словом, но для меня это будет перебор. Что и как там у педиков происходит, я имею отдаленное представление. Сам факт — куда и чего они друг другу вставляют,- у меня вызывает отвращение. Но… Как вспомню побои отца… Что может быть хуже?
Вечером, когда все стали расходиться, сам пошел к нему. Постучал и молча вошел.
— Ты определился с выбором?
— Я бы хотел увидеть запись.
— Не веришь, значит? — он откинулся на стенку кресла. — Но это резонно. Ну, подойди, посмотришь.
Я обошел стол и встал рядом с его креслом. На экране пошло воспроизведение. Лучше бы я этого не видел! Все оказалось еще более непристойно, чем ожидалось.
— Это мне понравилось больше, чем твоя писанина, — я подскочил на месте, когда его рука опустилась мне на задницу, — а ты еще и прыгучий, заяц. Твой ответ?
Черт! Черт! Мой ответ!
— Что я должен делать? Мне нужна запись, и никаких копий.
— Деловой подход, дорогуша, мне нравится. Три месяца выполнять все мои желания.
— Что?! Я думал, один раз! Какие три месяца?!
— Думаю, ты не тот, кто диктует в этой ситуации условия.
— Но!.. — черт! — Что входит в эти «желания»?
— Тебе огласить весь список сразу? — его глаза сузились, как у довольного кота. Он смеется надо мной?!
— Никаких извращений!
— Пф-ф-ф! Ну, знаешь, два мужика… Многие уже это считают ненормальным, — да он издевается и не скрывает этого. — Ладно, хватит разговоров. Подойди.
— Зачем? — он не ответил, только глянул: «Что, и так не понятно?», — я так сразу не могу!
— Да не бойся, трахать неподготовленного я точно не стану, но товар нужно осмотреть, вдруг бракованный.
— Кто товар?! Я бракованный?! Да у меня даже зубы все на месте.
— Покажи.
— Что?
— Зубы, — он точно извращенец.
— Нате! Смотрите! — я наклонился и открыл рот, показав язык, — бе-бе-бе!
— Хороший язычок, остренький. Постараюсь найти ему применение! — моя выходка его ничуть не смутила, — а теперь член покажи.
— Нет!
— На три месяца забудь это слово. Я жду!
Черт! Если бы не эта запись!
Расстегнув молнию на брюках, вытащил член.
— Не так. Приспусти брюки и трусы, — пришлось выполнить, — приподними рубашку… Сколько он сантиметров в возбужденном состоянии? — я промолчал. — Повернись задом. Хорошо… Свободен. — Это все? — Чего стоишь, проваливай, иначе завалю на этом столе.
Второй раз повторять мне не нужно. Едва ли не вприпрыжку стал натаскивать брюки.
— В десять зайдешь в игру. Ты понял меня?
— Будет исполнено, — мой господин! Чтоб тебя!
Часть
Одно дело - войти в игру, зная, что это всего лишь способ хорошо провести время, совсем другое — знать, что тебя хотят унизить и уничтожить, как личность. Как всегда, закрывшись в своей комнате, нажал кнопку пуск.
«Вам пришло новое приглашение на свидание»
Спасибо. Я в курсе.
Ничего нового, все тот же бар. Странно, но блондинки не оказалось. Я даже посмотрел, который час на экране.
— Ростик, зайчонок, ты не узнал меня? — ко мне подошел совсем другой персонаж: худой блондин.
— Алина?
— Давай будем называть все своими именами. Ты — Ростик, я — Алик.
— Алик Грантович, что за игру вы ведете?
— Называй меня по имени, а то я начинаю чувствовать себя старым. Представляю, как ты стонешь подо мной: «Алик Грантович! Алик Грантович!». Как-то не очень звучит, правда?
— Фраза: «Стонешь подо мной» мне тоже не нравится.
— Понравится, дорогой, поверь мне. Я тут несколько дней изучал историю твоих подвигов в игре. И пришел к выводу, что тебе нужен секс. Но не виртуальный, а с живым, реальным человеком.
— А кому он не нужен? Это не значит, что мне подойдет любой партнер, даже мужчина.
— Могу поспорить с тобой. Сейчас, секунду, — минуту не было ответа, а потом пришло сообщение, что вывело меня из себя.
«Ну, же! Хочу тебя! Грубее, сильнее! Укуси меня, хочу почувствовать тебя. Люблю грубых девочек!» — мерзавец, это я писал однозначно не блондинке.
— Ты взломал всю мою переписку?!
— Ты еще ничего не понял? Это я создал этот мир. Это моя игра, все, что ты тут видишь, было придумано мной.
Сказать, что удивлен — ничего не сказать.
— Ты придумал эту игру?!
— Да.
Во мне сейчас боролись противоречивые чувства: мне хотелось выразить восхищение, но в то же время я осознавал, что этот человек опасен.
— Ты проделал огромную работу, — больше не нашлось слов.
— Согласен. Времени я потратил много, сказать по правде, стало уже надоедать.
— И ты решил примерить на себя роль лесбиянки?
— Не совсем. Для создания роботов мне нужны были материалы. Можно сказать, это был сбор информации.
— А я тебе зачем? Вместо лабораторного кролика?
— Зайца. Хочу тебя исследовать всего. Побывать внутри, погрузиться в твое податливое тело, — переписка перешла на интимную, — сжимать в ладонях твою белоснежную попку. И чтобы ты повторял: «Хочу тебя! Грубее, сильнее! Укуси меня, хочу почувствовать тебя».
Читая это, мне становилось не по себе: жарко, душно, пальцы задрожали, и я растерялся, не соображая, что ответить.
Зазвонил мобильный. Я даже не удивился, увидев его номер.
— Да?
— Почему ты не отвечаешь на мое сообщение? — твердый голос с легким акцентом.
— Я не знаю, что писать.
— Не ври! Я же читал твою переписку.
— Но я не могу написать ничего, как представлю ваше лицо, сразу забываю все слова.
— Что, я такой страшный?
— Ну… Женщина из вас вышла бы страшненькая.
- Ты нарываешься! Хватит мне выкать! — на экране монитора высветилось сообщение: «Видеосвязь», — нажми «ответить».
Его голос звучал строго, я понял, что спорить бесполезно. Надев наушники, нажал принять.
— Ты специально выключил свет? Ну, ничего, так даже еще интимнее, — по ту сторону экрана сидел мой начальник в футболке и домашних штанах. В отличие от меня он не выключил свет, даже выбрал такое расстояние, что его было видно почти целиком. — Ты носишь очки?
Черт! Совсем забыл.
— Только дома.
— Это мне тоже нравится. Соблазнение очкарика, — это он меня так соблазняет? — Покажи мне его.
