Паучьи сети (СИ) - Шматова Вера (бесплатные книги онлайн без регистрации .TXT) 📗
Как бы то ни было, Мария мертва. Моя замечательная, любимая подруга, столько раз помогавшая и вытаскивавшая из различных эмоциональных передряг теперь лежит в морге. И самое малое, что я могла сделать, это как следует подумать, кто же мог ее убить.
Через несколько минут подошел полицейский и предложил подвезти до дома. Пока мы ехали, я вспомнила о назначенном на вечер свидании. Ганс взял трубку со второго гудка, словно ждал звонка.
— Привет. Прости, но сегодня не получится встретиться, — контролировать голос оказалось трудно. После потрясения постепенно наступал откат и на глазах закипали слезы.
— Что случилось?
— Мария умерла, — слова дались с трудом и последний слог прорвался в судорожном вздохе. Горячая влага все же потекла по щекам, вызвав сочувствующий взгляд полицейского за рулем.
— О боже, — проговорил Ганс на том конце провода. — Как это случилось?
— Кто-то убил ее, перерезав горло, — слезы потекли по проторенным дорожкам непрекращающимся потоком.
— Боже, — повторил мужчина потрясенно. — Как ты? Может, мне приехать?
Это неподдельное участие вызвало волну тепла, впрочем тут же угасшую. Увы, но Ганс не был тем человеком, которому можно было бы доверить душевные переживания. Скорее уж Люба приедет из Брно.
— Нет, не стоит. Мне нужно побыть сегодня одной.
— Ты уверена?
— На все сто. Извини за испорченное свидание.
— Позвони, если понадобится какая-то помощь. Я готов приехать в любое время.
— Спасибо.
Телефон замолчал и я откинулась на сиденье машины.
— Хотите салфетку? — прервал молчание полицейский. — Возьмите в бардачке.
— Спасибо, не откажусь, — я достала пакетик с бумажными платками и промакнула глаза.
— Сочувствую вашему горю, — продолжил мужчина. Он смотрел на дорогу, но в голосе звучало истинное сожаление. Полицейский был невысоким, темноволосым мужчиной лет тридцати с небольшим. Довольно взрослый для стажера, но я могла поспорить, что именно им он и являлся. Проработавшие дольше перестают обращать внимание на слезы.
— Спасибо, — слова благодарности прозвучали очень тихо. В голову пришла неожиданная мысль, которую стоило опробовать. Раз уж мне повезло встретить сочувствующего стажера, то и информации из него можно вытянуть больше. — Кто же мог сотворить этот ужас?
— Будет проводиться расследование, — заученно ответил мужчина, не сводя взгляд с дороги. — Не переживайте, мы обязательно найдем подонка.
— Я не знаю, кто мог желать Марии зла, — совершенно искренне произнесла я, нервно комкая платок в кулаке. Слезы вновь подступили к глазам, но сила воли оказалась сильнее. Не буду плакать, только не так, в машине. — Что за зверь мог такое сотворить?
— У нас пока нет предположений, — произнес полицейский, сворачивая на подъездную дорожку дома. — Честно говоря, первый раз вижу такое. Но будьте уверены, что мы найдем того, что это сделал.
— Не сомневаюсь, — я слабо улыбнулась. Как и предполагалось, стажер проговорился. Если у них нет зацепок, это значит, что подобное убийство случилось в Вене впервые. Стоило над этим подумать. — Спасибо, что подвезли.
— Не за что. Если что-то вспомните касательно дела, сразу звоните в участок. Любая информация пригодится.
— Непременно.
2
Дома накатила запоздалая истерика. Плакать я не любила, но сейчас ничего не могла с собой поделать. Подруга, коллега, просто очень хороший человек… Кто же совершил это зверство? Ненависть боролись в душе со страхом, а пришедшая на ум догадка не давала покоя. Если Паук жив и убил Марию, то следующей в списке должна оказаться я. Вот только какой тогда смысл в смерти подруги? Предупреждение? Или безумие окончательно подкосило и без того не самую устойчивую психику маньяка?
Одни вопросы порождали другие. Если бы Паук действительно выжил, он бы вряд ли начал с Марии. Я знала убийцу достаточно хорошо, чтобы быть уверенной — пока в его списке есть незаконченное дело, он не примется за новое. Да и в конце концов, почему именно этот маньяк? Может же существовать сумасшедший, готовый повторить подвиги так и не пойманного Паука. Или все это вообще не имело отношения к серии преступлений в Чехии, а перерезанное горло — всего лишь совпадение. Эта нестыковка несколько успокаивала разбушевавшееся воображение.
Выпив стакан теплого молока, я закуталась в мягкое одеяло и попыталась отрешиться от неспокойных мыслей. Сон, как назло, не шел. Вроде бы и усталость свинцовой волной прижимает к кровати, но мозг никак не хотел отключаться. Ворочаясь с боку на бок в тщетной попытке найти оптимальную позу для сна, я против воли прислушивалась. В пустой квартире, погруженной в ночную тишину, мной начинали овладевать иррациональные страхи. Мерещились шорохи, тихие шаги на кухне, скрип далекой двери. Привычные предметы в темноте приобретали новые, угрожающие очертания, вновь и вновь заставляющие сердце биться быстрее. Пролежав около часа, я решила прибегнуть к верному средству против бессонницы — банально напиться. Если не засну, так хоть время скоротаю и хотя бы на секунду отвлекусь от произошедшего вечером кошмара.
В шкафу в гостиной хранилась бутылка хорошего виски для особых случаев. Притрагивалась я к ней редко. Во-первых, не так уж много поводов давала жизнь, а во-вторых, вкус напитка невольно возвращал к воспоминаниям о Пауке. Первый вечер, проведенный в его доме, когда внутренности сводило от страха, особенно четко врезался в память. Стоило сделать глоток, прикрыть глаза и прошлое оживало с поразительной ясностью. Казалось, еще секунда и плеча коснется горячая ладонь, а хриплый голос прошепчет, что виски пьют не торопясь, смакуя каждую каплю.
Свет в гостиной я зажигать не стала, хватало и того, что горел в спальне. Комната в полумраке выглядела жутковато. Диван посреди отбрасывал жутковатую глубокую тень, шкафы вдоль стены зияли темными пастями полок, в глубине которых поблескивали вещи, приобретавшие ночью совсем другой вид. Мои ноги утопали в ворсе темно-зеленого ковра, который сейчас казался почти черным и напоминал разлитую кровь. Возможно, во всем виновато разыгравшееся воображение, но чужое присутствие буквально витало в воздухе. Это ощущение было так сильно, что волоски в основании шеи встали дыбом, а по коже прошлись мурашки. Наверное, стоит завести собаку. Когда в доме есть хоть кто-то еще, страх уже не имеет над тобой такой власти.
И в тот самый момент, как мои пальцы сомкнулись на горлышке бутылки, за спиной послышался явственный шорох. Сердце пропустило удар, оставив в груди болезненную пустоту. Резко обернувшись, я не успела ничего сделать, буквально врезавшись в появившегося человека. Непроизвольный вскрик заглушила чужая ладонь, беспардонно прижатая к губам. Одно движение и сильное тело уже прижимает меня спиной к шкафу, лишая возможности сопротивляться. Расширившимися от ужаса глазами я смотрела на того, кого уже никогда не надеялась увидеть живым.
— Здравствуй, малышка, — хриплый шепот раздался у самого уха, мгновенно парализовав мысли.
Света было мало, чтобы разглядеть лицо, но все остальное… Голос, приникавший, казалось, в самую душу, ореол непокорных жестких волос и травяной, горький запах, который не спутать ни с чем. Сердце подождало минутку, а затем забилось как сумасшедшее, словно стремилось проломить брешь в грудной клетке и вырваться на волю.
— Я отпущу тебя, если обещаешь вести себя тихо, — вкрадчиво произнес мужчина.
После судорожного кивка руки исчезли с талии исчезли и я чуть было не сползла на пол от неожиданности. Колени внезапно ослабели, отказываясь держать тело в вертикальном положении. Пришлось схватиться за ручку шкафа, чтобы придать себе дополнительную точку опоры. Мысли, словно шарики на лакированном полу, раскатывались в разные стороны, решительно отказываясь собираться во что-то рациональное.
— Паук, — шепотом произнесла я, словно пробуя слово на вкус. Мужчина, стоявший передо мной был реален. Или это лишь очередной сон? Но разве может сон содержать так много деталей? Звук дыхания, запах, след тепла на лице, где еще секунду назад находилась его ладонь? О нет, маньяк был жив и вернулся, чтобы закончить начатое.
