Финал (ЛП) - Эдвардс Скарлетт (бесплатные версии книг TXT) 📗
Он садится на кровать. Он похлопывает по месту рядом с собой. Но когда он пытается обнять меня, я невольно уклоняюсь. На его лице мелькает удивление, смешанное с едва заметной хмуростью.
- Мне жаль, - быстро говорю я. - Просто, я просто не хочу, чтобы меня трогали. Ещё нет.
Он кивает и уступает мне место.
- Я все понимаю. Ты проявила невероятную силу, Лилли. Я так зол, и мне так жаль, что тебе пришлось пройти через всё это. Это всё из-за меня.
- Не сердись, - говорю я. - Ты не мог.
- Я мог бы, - перебивает он меня. - Что бы ты там ни собиралась сказать, я мог бы это сделать. Я позволил увести тебя прямо из-под носа. Ты не понимаешь, как я волновался, Лилли. Каким отчаянным я становился с каждым днем. Я задействовал все свои ресурсы, буквально все, что у меня были, чтобы найти тебя. И я не мог сделать этого раньше. Вот о чем я сожалею. Что я позволил тебе страдать так, так сильно..., - он делает движение, чтобы коснуться моей щеки, но, вспомнив о моей просьбе, останавливает себя.
- Мне очень жаль, - шепотом заканчивает он.
Я кусаю губу и беру его за руку.
- Ты спас меня, - говорю я. - Я до сих пор поверить не могу, что это реально. Я боюсь, что закрою глаза..., - выдыхаю я. - Противоядие! У тебя оно есть? Нужно ли мне больше? Ты же знаешь, что они сделали. Они отравили меня. Теперь я разрушена, сломлена...
Мной одолевает отчаяние.
- ...неуравновешенная, поврежденная, безумная, совсем как Пол, совсем как мой отец. Только теперь я понимаю, что произошло. Теперь я знаю…
- Лилли, - Джереми вмешивается в мою истерику. - Лилли, ты в безопасности. Ведь ты со мной. Как только я тебя вытащил, мы сделали тебе укол. Это медленнодействующий эфир того же препарата для ремиссии, который содержится в противоядии. За исключением того, что у него более длительный период полураспада - недели, а не часы. Тебе нужно будет ставить инъекции всю оставшуюся жизнь. Но мы можем это контролировать. Мой брат разработал этот эфир. Он полностью нейтрализует действие лекарств, которые тебе дал мой отец. - Не волнуйся.
Я пристально смотрю на него.
- Это...невероятно, - бормочу я. Я дотрагиваюсь до своей головы. - Ты хочешь сказать, что мне действительно не нужно беспокоиться о видениях? А иллюзии? А фантазии?
- Нет, - говорит Джереми. - Тебе больше никогда не придется беспокоиться о своем здравомыслии.
- Спасибо, - выдыхаю я. Я чувствую легкое головокружение, почти в шоке. - Мне нужно прилечь.
- Сюда, моя драгоценная Лилли-цветок, - говорит мне Джереми. - Отдыхай.
Он притягивает меня к себе, и я ему это позволяю. Я закрываю глаза и прижимаюсь носом к его груди.
- Отдыхай. Эти демоны никогда больше не тронут тебя.
Я прихожу в себя. Сейчас середина ночи.
На груди и шее у меня что-то сжимается. На одно безумное мгновение мне кажется, что я снова связана, снова стала пленницей. Я срываю с себя простыни. Обливаясь холодным потом, я хватаюсь за ошейник, висящий у меня на шее. Мои руки ничего не находят. Я впиваюсь ногтями в пустую кожу, пытаясь сорвать его, зная, просто зная, что он все еще там.
- Лилли, - кто-то произносит мое имя. Глубокий мужской голос, который мне кажется знакомым. - Лилли, остановись!
Руки сомкнулись над моими. Я борюсь с ними. Я все время пытаюсь схватиться за шею, снять ошейник, снять, снять...
- Лилли! - крик Джереми заставляет меня подпрыгнуть.
Я смотрю на него, он находится рядом со мной, его сильные руки держат мои, мускулы его обнаженной верхней части тела кажутся менее реальными, чем уверенность в том, что ошейник все еще на мне... Я понимаю, что делаю. Я перестаю бороться. Я в изнеможении откидываюсь на спинку кровати.
Джереми ослабляет хватку. Он начинает ласково поглаживать мои пальцы.
- Расскажи мне, что случилось, - умоляет он.
Я качаю головой, пристыженная и смущенная. Я не могу озвучить свои мысли.
- Ты же царапала шею.
Он дотрагивается до того места, где мои ногти кровоточат. Я вздрагиваю.
- Но почему?
- Я думала...я думала, что ошейник все еще на мне, - бормочу я.
Джереми подносит мои руки к своим губам. Он целует мои пальцы один за другим. Мягкость этого жеста заставляет меня чувствовать себя вдвойне смущенной, вдвойне пристыженной.
- Его нет, - твердо говорит Джереми. - Его нет, Лилли. Они все были уничтожены. В мире не осталось ни одного человека, который мог бы причинить тебе вред. Я об этом позаботился.
- Как? - шепчу я.
- Как? - смеется Джереми. - Легко. Я знал, где они все находятся.
- А...Пола? - задаюсь я вопросом.
- И Пола тоже, как я и обещал тебе.
- Но..., - я все еще не могу прийти в себя, все еще пытаюсь осмыслить все, что произошло со мной в последнее время. - Но Эстебан. У него был один. Он надел его на меня. И на тебя! Как же Эстебан, Хью и Роза. Что с ними? Ты до сих пор ничего не рассказал мне о спасении!
- Хью и Роза..., - Джереми замолкает на мгновение, - ... умерли.
- Что? - я резко выпрямляюсь. - Нет! Как?
- Они выбрали путь труса, - Джереми качает головой. - Ты помнишь историю, которую я рассказывал тебе о своей матери, отце и пистолете?
- Конечно, - тихо отвечаю я. - Такое невозможно забыть.
- Значит, ты знаешь, каким человеком был мой отец. Встреча, которая была устроена между мной и тобой, должна была стать его величайшим достижением. Это была кульминация всего, что он замышлял. Он нашел союзника в лице Эстебана. И ты это прекрасно знаешь. Но его настоящей сообщницей была Роза.
Джереми крепче сжимает мои руки.
- Черт, - говорит он. - Я должен был это предвидеть. Но я был неосторожен, и это едва не стоило мне тебя.
Он нежно прикасается к моей щеке.
- Теперь ты снова со мной. Слава Богу.
- Хью? - мягко напоминаю я ему.
- Они с Розой приняли цианид, когда приехали боевики.
- Боевики? - повторяю я.
- Это должна была быть целая армия, Лилли. Это был единственный способ, который позволил мне вытащить тебя оттуда. Наемники. Что ты помнишь в последним? Ты помнишь тряску, ударные волны в воздухе, взрывы?
- Я...да, думаю, что да, - говорю я.
Воспоминания о последних мгновениях перед моим спасением расплывчаты. Это почти так же, как если бы я смотрела на них из-за завесы мутной жидкости.
- В тот день шла небольшая война, Лилли, - Джереми говорит мне. - Мои люди против людей Эстебана - это был единственный способ вытащить тебя отсюда. Я рисковал всем. Но это был единственный способ быть уверенным, что, возможно, только возможно, я смогу вытащить тебя оттуда живой.
- Что случилось с Эстебаном? - выдыхаю я. - Он жив или...мертв?
- Нет, не умер, - говорит мне Джереми. - Его схватили. Он задержан как экстремист-террорист. На его имущество наложен арест. Все, что у него было, было конфисковано.
- Ого, - говорю я.
- Ни хрена себе, - бормочет Джереми.
Я смотрю на него...и начинаю смеяться.
Я смеюсь, потому что его ответ такой резкий. Я смеюсь, потому что все еще не могу смириться с тем, что меня спасли. Я смеюсь, потому что мне приятно смеяться, черт возьми. Еще лучше чувствовать себя свободной, иметь возможность делать это. Джереми смотрит на меня с притворным негодованием.
- Разве я сказал что-то смешное? - размышляет он. - Это очень серьезный вопрос.
Он делает паузу...а потом расплывается в самой лучезарной улыбке, которую я когда-либо видела.
Я обвиваю его шею руками, переполненная необузданной радостью. Он крепко обнимает меня, прижимая к своему телу. В этот тихий, интимный момент мой смех превращается в рыдания. Джереми крепко обнимает меня. Он гладит меня по шее, по спине. Он кладет ладонь на затылок. Хоть я и ненавижу, когда мне напоминают, что моих волос нет, я позволяю ему это. Я позволяю ему, потому что он позволяет мне раствориться и стать жертвой моих чувств к нему. Он не задает мне никаких вопросов. Он просто обнимает меня, пока слезы окончательно не высыхают.
