Треугольник (СИ) - "shizandra" (читать книги без .TXT, .FB2) 📗
- Спасибо, - он помолчал, и вдруг спросил: - Тебе понравилось?
- Что? – Саша кинул на него косой взгляд. А потом расслабился. – Да, очень. Ты действительно классно танцуешь.
Даня облегченно выдохнул:
- Спасибо. Тебя проводить? Здесь недалеко, если по прямой.
Саша немного поколебался, и с деланным безразличием бросил:
- Проводи.
Первые пять минут они шли молча, думая каждый о своем и на пионерском расстоянии. А потом Даня не выдержал. Придвинулся к Саше поближе и взял его за руку. Пальцы переплелись и остались так. Они шли, как дети в детском саду выходят на прогулку, и, наверное, выглядели смешно и нелепо, но Даня инстинктивно выбирал самые безлюдные тропинки и неосвещенные дорожки. Они шли молча, но тишина не давила, а наоборот – успокаивала. Была мягкой и уютной. Но когда им пришлось выйти на ярко освещенную улицу, Саша забрал свою руку. А Даня не посмел снова потянуться к нему.
- Спасибо, что проводил, - Саша остановился перед домом, окутанным в темноту. Светилось только несколько окон, и на земле лежали яркие квадратики света.
- Спасибо, что провел этот вечер со мной, - Даня, у которого вдруг начало срывать тормоза, шагнул вперед. Протянул руки и, обняв Сашу за талию, притянул к себе.
- Даня?.. – тот изогнулся в его руках, но выбраться не попытался. Сочтя это за добрый знак, Даня склонился к его лицу, лаская взглядом еле видимые в темноте скулы и приоткрытые губы.
- Всего один поцелуй, - шепнул почти умоляюще. – Саш, пожалуйста…
- Даня, мы же решили, что…
- Один поцелуй… Всего один. И ничего больше.
Саша выдохнул и сам подался к Дане. Покорно раздвинул губы, пуская его вглубь своего рта, и тихо-тихо застонал. Сначала поцелуй был упоительным, сладким, нежным. Но с каждым мгновением Даня все сильнее стискивал Сашину талию, все требовательнее ласкал его губы. А потом, забыв о своем обещании, оторвался и с судорожным вздохом принялся целовать любимое лицо, шею, плечи. А Саша в ответ только выгибался и тихо стонал. Прижимался к нему всем телом, подставлялся под жаркие, голодные поцелуи. Комкал рубашку Дани на его плечах, несильно царапал спину.
- Еще… Еще, Даня, еще… Целуй меня, пожалуйста, целуй… - его шепот сводил с ума. Повинуясь своему желанию, Даня вытащил Сашину рубашку из-за пояса джинсов и сильно провел по обнажившейся коже спины, боков. Темнота скрывала почти все и чувствительность рук, губ, всего тела возросла в несколько раз. Даня прослеживал ладонями все изгибы, ямочки и впадинки. И целовал, целовал, целовал, вырывая у Саши долгие, болезненные стоны. Темнота скрывала их надежно, позднее время давало ощущение одиночества. Но Даня все равно глушил Сашины и свои стоны глубокими поцелуями.
- Саш… Хочу, - отчаянный шепот в ухо. И ни секунды на раздумья:
- Да.
Рука Дани легла на пряжку ремня, и тут тишину двора разорвал телефонный звонок. Они замерли, и Саша с яростным стоном вырвался из рук Дани. Отошел на шаг и прижал руку к груди, пытаясь успокоить дыхание. Вытащил из кармана брюк мобильник:
- Я уже почти дома, Андрей.
Даня дернулся, как от удара и отступил, сжимая кулаки.
- Да-да, пришлось немного задержаться. Нет, все в порядке, я добрался на служебной машине, - голос Саши был абсолютно спокоен, и за одно это Даня почему-то был готов его убить. Еще минуту назад… - Нет, Андрюш, мы же уже говорили об этом, мне не нужна машина. Не так уж и часто я задерживаюсь. Ладно, скоро буду, - он закончил разговор, повернулся, а Даня отступил еще на шаг, увеличивая расстояние между ними. Жаль, что темно настолько, что разглядеть выражение Сашиного лица невозможно.
- Дань?..
- Тебе пора, - тот отрезал почти грубо севшим от нереализованного возбуждения, смешанного с дикой ревностью голосом.
Секунда молчания и…
- Что случилось? – снова эти острые, ехидные нотки, прозвучавшие в темноте почему-то донельзя возбуждающе. – Обломался?
Даня с шумом втянул воздух сквозь стиснутые зубы и рванулся к Саше. Стиснул плечи, нашел губы и с силой прижался к ним, грубо, больно целуя. Ладони Саши уперлись ему в грудь, и Даня, заканчивая поцелуй, укусил нижнюю губу, ничуть не жалея.
- Какого черта?! – Саша отшатнулся, рука взметнулась к лицу.
- А теперь иди, - почти прорычал Даня. – И попробуй объяснить ему ЭТО.
- Сука, - с непонятным удовольствием протянул Саша. – Но не думай, что я оставлю это просто так.
- Не сомневаюсь, - Даня оскалился, радуясь, что темнота надежно скрывает лицо. – Я буду очень ждать.
Он был готов ко всему. К крику, мату, даже к пощечине или молчаливому уходу. Но только не к нежному, очень осторожному касанию кончиков пальцев, проведших по его еще щеке и губам.
- Спокойной ночи, Данька, - легкий поцелуй в уголок губ, а в следующую секунду он остался один.
Возбужденный, потрясенный. И тихо шепчущий в темноту:
- Спи сладко, любимый…
***
Сигареты ломались одна за другой в его дрожащих пальцах. Язычок огня зажигалки колебался от сорванного дыхания.
- ЧЕРТ!! – Даня со злостью откинул зажигалку прочь, смахнул пачку сигарет с подоконника. Его трясло, как в лихорадке. От страха, злости, беспомощности. Пять минут назад позвонил Саша. И абсолютно мертвым голосом сообщил, что отца увезли на «Скорой» в реанимацию. Он… узнал. «Ему рассказал твой бывший любовник. Просто пришел и рассказал. Этого хватило». Даня, которому отказал голос, просто не смог ничего ответить. Саша отключился, сообщив напоследок, в какой больнице Андрей. С его звонка прошло пять минут, а Даня все это время пытался прикурить.
- Черт… - глаза начало печь, и Даня с силой начал тереть их, словно это могло помочь. Женя… Как в тумане Даня дотянулся до телефона и набрал номер, который еще не успел забыть. Женя ответил сразу:
- Данька?
И тут он сорвался:
- Не смей! Не смей, слышишь, не смей так меня называть!! За что ты так моего отца?! Что ОН сделал?! Зачем ты рассказал ему?!
- Тихо, тише, Данька, - ласковый голос Жени заставил тихо зарычать. – Я сделал это ради тебя и твоего счастья.
- Что?! Ты рехнулся?!
- Нет, Данька. Я действительно хочу тебе счастья. Ты любишь Сашу, но никто из вас не в состоянии сделать решающий шаг. Я вам просто помог. Теперь твой отец отпустит Сашу, и вы будете счастливы.
Даня тихо застонал, сжимая кулаки:
- Ты придурок, Женя, ты полный псих… И ты врешь, врешь мне сейчас. Тебе плевать на мое счастье. Ты хотел отомстить. Только ты ошибся. Потому что отомстил не мне, а моему отцу. По твоей вине он сейчас в реанимации с сердечным приступом. И если он не выживет, ЭТО будет на твоей совести. В чем дело, милый? – Даня сам чувствовал, что скатывается в истерику, но ничего поделать не мог. – Нечего сказать?
- Это не моя вина, - деревянным голосом ответил Женя. – Это ты спал с его любовником.
- Мы расстались! – Даня сорвался в крик. – Мы поставили точку!
- Это не имеет значения.
- Имеет, Женечка, имеет, - Даня вдруг успокоился. И, не видя больше причин для продолжения этого разговора, отключился. Тело охватила слабость, но он заставил себя сдвинуться с места, собраться и выйти из дома.
Он ехал в больницу и не знал, не представлял себя, как посмотрит в глаза отцу, что скажет и как оправдается. Он ничего не сможет объяснить. Только прикрыться своей любовью. Боже, какой бред… Преданному двумя самыми близкими людьми это не поможет.
В больнице ему самому чуть не стало плохо. И даже то, что все оказалось не так страшно, как представлялось и с отцом разрешили увидеться, не радовало. Лучше бы запретили. Тогда он бы имел повод не заходить, не смотреть в его глаза.
Саша был там. Он сидел на полу рядом с дверью и, обнимая колени, смотрел в никуда. При появлении Дани он только кинул на него скользящий взгляд и снова опустил голову. Но сейчас Даня почти не обратил на него внимания. Отец…
Мама была в палате. Поймав ее взгляд, Даня шагнул к кровати и…
- Нет. Уходи, - бесцветный, отцовский голос ударил наотмашь. И Даня покорно развернулся к двери. Прикрыл ее за собой и на дрожащих ногах подошел к окну. Вцепился в подоконник и прижался лбом к холодному стеклу. Больно… Боже, как же больно… Щеку обожгло, и он зло вытер мокрую дорожку. Это его вина. И это ее последствия. И он не имеет права ни обижаться, ни плакать. Папа…
