Перемирия не будет (СИ) - Горенко Галина (читать книги без сокращений txt) 📗
Когда-то давно, несколько веков назад она прожила ничем не примечательную жизнь, там же где родилась и я, в содружестве Круга, самой восточной его части — Аскалоне. Ей не повезло родиться с даром некромага и всю жизнь (как и многие в Империи) она скрывала свою силу, прячась от инквизиции, пытаясь не сойти с ума от бесконечных видений и свидетельств смерти.
А когда жизненный путь её был окончен — переродилась, как и прочие некросы, став одним из Жнецов. В посмертии она получила шанс вершить судьбы, решать кому жить, а кому умереть, забирать жизни и даровать снисхождение.
Так уж заведено. И не нам дано выбирать предначертанный свыше путь. Индира плохо помнила сколько сопровождала покинувшие Твердыню души, в Небесные Чертоги или Преисподнюю Саляра, но в один момент всё закончилось, и ей была дарована возможность переродиться.
И хотя её душа начала новую жизнь в крошечном теле, память прожитого не растворилась в Лете.
— Я не забыла, Амадина. — Рычала она. — Переродившись в новом теле, я помнила каждую из прожитых мною жизней до того, как стать Жнецом. В мельчайших деталях. Я была и почившем в бою воином, и погибшим от жажды ребенком, и ушедшей за Грань старухой, и казненной Инквизицеей ведьмой. Мои-чужие воспоминания, прожитые и прерванные жизни, запертые в клетке немощного, незрелого, беспомощного тела.
Но не это более всего разозлило Индиру — в этот раз она родилась пустышкой. Дар, о котором она помнила, магическая мощь на которую она уповала, сила, что должна была сродниться с душой в этот раз обошла её стороной. Она жаждала компенсации за свою ущербность…и, в конце концов, её получила.
Ведь она точно знала где искать скрытые от целой Империи знания.
И хотя отчасти мне было её жаль, я не понимала, как человек, столь одаренный, а не ущербный, как по всему видимому видится, с другой стороны, не воспользовался знанием во благо? Как желание разрушать превысило потребность созидать?
До прихода Великих Твердыня подчинялась воле Древних богов. Чёрный — один из них. Отдавшись в его власть, соблазнившись на уговоры, чувствуешь лишь голод. Невероятный, негасимый, непроходящий.
И тебе всегда всего мало, ведь в душе Бездна.
Всегда.
Я была её возможностью вырваться из замкнутого круга. А правильно подготовленный и проведенный ритуал был лучшим способом заткнуть алчущую глотку Чёрного на продолжительный срок. Но что-то пошло не так, Рэйден не справился, упустив идеальную жертву, и тогда, семь лет назад, она не убила его лишь потому, что, он мог чувствовать меня. Наша связь пусть была тонкой, но прочной. А теперь…Ей не нужен никто. Она завершит начатое и наконец-то станет свободной.
Карета резко остановилась, подчиняясь очередному щелчку наманикюренных пальцев. Я мешком с ветошью ухнула вниз, по инерции свалившись под ноги брюнетке. Она зло зашипела, больно пнув мое одеревенелое тело и перешагнув, вышла в чернильную ночь.
__
И вновь ровная гладь каменного алтаря ощущалась под спиной ледяной глыб ой.
Бездонное небо, обидевшее Ночных сестер, блекло подмигивало одинокими звездами. Устремленные вверх изломанные ветви без листьев напоминали руки попрошаек, умоляющих о милостыне. Где-то неподалеку всхрапнула лошадь и вновь застыла, не смея и дальше разрушать звенящую тишину.
Деловито и сосредоточенно, словно мясник на скотобойне, Индира привязывала мои конечности, насвистывая себе под нос незатейливую мелодию. Сначала я подумала, что она читает заклинания (мне было их куда проще запомнить имей они хоть какую-то рифму), но нет — поет, выплескивая своё хорошее настроение во вселенную.
Я, как и прежде, не могла пошевелиться. Она даже лишила меня возможности говорить, когда я спросила уверена ли она в том, что Чёрному будет меня достаточно?
— Ты идиотка, — ну это я знала и без нее, так непозволительно подставиться, расслабиться в момент, когда не было понятно, где враг, ведь я подозревала, что на помолвке случится нечто подобное, жаль Алексу не сказала. Жаль. — Ты так и не поняла свою ценность. Ты — Абсолют.
«Какой такой Абсолют» — хотелось крикнуть мне, но губы онемели, не желая подчиняться воле моего разума.
— Родись ты в Кватре и равных тебе было не сыскать. С годами ты бы развивала свой дар став всемогущей. Не было бы ничего, что было бы тебе не под силу: воскрешать мертвых — пожалуйста, обернуть вспять течение времени — запросто, уничтожить взмахом руки целую армию — легко. Так что лично для меня то, что тебе не посчастливилось родиться на свет в закостенелой в своем невежестве Империи, огромная удача. В Аскалоне подобраться к тебе было бы куда как сложнее. Это и так было не просто, всё время мешался этот Змей.
— Нити суккуба твоих рук дело… — вытолкнула я слова из онемевшего рта.
— Ну конечно моих… — засмеялась Индира, склонившись надо мной. Смотреть на неё было неприятно, но опустить веки не получалось. Хищные косы жили своей жизнью, обвиваясь вокруг шеи и рук, с острых клыков, выступающих за нижнюю губу капала кровавая слюна, черные провалы глазниц и резкие, заостренные черты лица делали похожей ее на демона изнанки. — Он постоянно рушил все мои планы, но пока Рейдж был слюнявым идиотом, я успела насытится. Слегка. Это была лучшая дюжина дней за последнее десятилетие, но тебе обязательно надо было все испортить… — она вновь склонилась надо мной, изучая мои черты.
Взмах руки, и острый как бритва стилет прошёлся от подбородка до паха, разрезая и ткань, и кожу.
Я закричала, но из плена губ не вырвалось ни звука.
— Ну извини. — Хмыкнула Индира, потроша слои ткани. Набрякший кровью бархат приятно холодил кожу, что, впрочем, не мешало болезненной пульсации растекаться от пореза по всему телу. Яд, подумалось мне, стилет измазан ядом.
Словно прочитав мои мысли Тварь ответила:
— Нет яд, нет. Анестетик. Чем дольше ты будешь мучиться, тем лучше, мне же не нужно, чтобы ты сдохла раньше времени от болевого шока. Ты удивлена почему в этот раз мы вдвоем? Где все остальные? — Бормотала она, срезая по кусочку бархата, наслаждаясь страхом в моих распахнутых глазах. — А зачем они нам? Всё что они могли мне дать, уже дали…Они вот здесь…Вот…Смотри…
Кулон в виде медвежьего черепа из чёрного металла, с красными рубинами глаз пульсировал чужой силой, энергией принесенных в жертву глупых магов, свежей эмонацией стольких смертей. Раскачиваясь на толстой цепи, накопитель завораживал, словно медальон гипнотизера, воображение не справлялось, мне было страшно даже представить скольких людей эта Тварь сгубила лишь для того, чтобы стать всесильной.
И зачем? Контролировать приливы и отливы Стеклянного моря? Смену небесных светил? Стирать границы государств?
Нет, ради мести, но кому? Кто виноват в том, что с ней произошло?
Пока я предавалась размышлениям, клацая зубами от замогильного холода, разливающегося по одеревенелому от наркоза телу, Индира времени не теряла — разожгла ритуальный огонь в установленных у основания и наверший лучей пентоса чаши с маслом. Небольшой чемоданчик, обитый как поначалу мне показалось змеиной кожей, оказался реликварием, а выражение лица склонившейся над ним отступницы пугало до колик.
— Ты больная на всю голову, — захрипела я, превозмогая боль. Убийца лишь рассмеялась, хрипло, торжествующе. Алые отблески взмывающего до небес пламени демонизировали брюнетку, но я вдруг перестала бояться. Словно со стороны, спокойно и отстраненно наблюдала за действиями Индиры, а глубоко внутри ненависть переплавлялась в нечто большее, чему пока я никак не могла дать названия.
Содержимое ларца, что радостно продемонстрировала мне отступница, подтвердило мои худшие опасения, во-первых, кожа была не змеиная, а драконья и доминанта, венец пищевой цепочки, царь зверей, погиб в чёрном ритуале ради сохранения содержимого кофра в стазисе. А во-вторых, пылающие алым, отдающие жар в промозглую ночь угли из костей дракона (пожалуйста, пусть того же самого, потому как эта тварь вполне могла прикончить и двух драконов для своей цели) и торчащий из них ручкой вверх ритуальный стилет, раскаленный добела вновь заставят меня пережить то, что случилось семь лет назад.
