Теряя Контроль (ЛП) - Фредерик Джен (электронная книга .TXT, .FB2) 📗

— Пришло время понять.

Я прикусываю губу, чтобы сдержать смех, не хочу, чтобы он знал, что еще раз получил последнее слово.

Глава 20

«Аквариум» называется так, потому что полон воды, голубых стен и синего цвета. На стенах везде только стекла и зеркала и даже на полу второго этажа, поэтому кажется, что вы находитесь в аквариуме. Все помещение декорировано в голубых оттенках, полы — в цвете глубокая полночь и градиент на стенах. Даже фонари освещают голубым, словно космическое пространство. На первом этаже расположен круговой бар, а вокруг него настоящий аквариум с… акулами?

Как только я вижу второй этаж, понимаю, почему Йен выбрал для меня шорты. Над нами пол выполнен из чередующихся плиток стекла, прозрачных и синих, и, глядя наверх, можно увидеть, что под юбками у посетителей женского пола.

По периметру зала на втором этаже люди сидят в застекленных бассейнах, освещенных снизу, как в квадратных мини-гидромассажных ваннах. Большинство бассейнов заполнено уже раздетыми до трусиков женщинами, хотя там же есть и несколько мужчин тоже. Попки и сиськи прижаты к стеклу, и есть даже одна пара, имитирующая половой акт. По крайней мере, я думаю, это симуляция. Я чуть не сломала себе шею, глядя на них. Это мечта эксгибициониста. И я очень рада, что сегодня в шортах, когда поднимаюсь по лестнице мимо грозного вышибалы, одетого в темно-синюю футболку с надписью «Аквариум», написанную белым на всей его массивной груди.

ВИП-зона представляет собой небольшой балкон на втором этаже с видом на танцпол первого этажа и гидромассажные ванные. Насколько я понимаю, доступ на второй этаж только по приглашениям, Йен же просто поднимает подбородок на вышибалу, который уже отходит в сторону, открывая нам проход.

Здесь я вижу места рядом с бассейнами и людей, развалившихся в халатах и полотенцах. Есть несколько известных актеров и спортсменов, которых я узнаю. Другие красивые люди, должно быть, богатые или знаменитые.

— Это самое странное место, — говорю я Йену.

— Жителям Нью-Йорка быстро становится скучно, — отвечает Йен. — Постоянно нужно придумывать что-то новое, инновационное, и сейчас, чем более раскованно, тем лучше. Это одобряется, потому что можно носить купальник.

— Поэтому я надела консервативный наряд завсегдатая клуба? — спрашиваю я с сарказмом.

— Учитывая, что твои ноги достаточно горячие, чтобы обратиться в FDNY Ladder 21*, и, кстати, я не считаю этот наряд консервативным, — Йен опускает ладонь с моей спины, и я чувствую его кисть на заднице, он протягивает руку, чтобы погладить бедро, но его действия прерываются Ричардом, когда тот возникает перед нами. Йен убирает свою руку.

Рич выглядит как банкир Лиги Плюща. Его волосы коротко подстрижены и зачесаны налево. Строгий полосатый галстук и синий блейзер с золотой эмблемой на кармане. Сегодня он одет в хорошо скроенный костюм, хотя плечи выглядят слишком большими, и костюм блестит, будто пережил много поездок в химчистку.

— Йен Керр, старый пес. Сбрасываешь звонки моего отца. Так не хочешь жертвовать?

Трудно сказать, серьезно он это говорит или прикалывается. Ни Кага, ни Йен не дают мне никакой подсказки о том, поддерживает ли Рич своего отца или бунтует, но в его возрасте — около сорока или чуть старше — он должен быть слишком стар для этого дерьма.

— Я махнул рукой на политику. Рисунок имеет больше значения, чтобы сжечь его в камине.

Слова, которыми они обмениваются, остры, но они улыбаются и хлопают друг друга по спине, будто лучшие друзья.

— Кто эта восхитительно одетая юная леди?

Внимание Ричарда направлено на меня, и я удивлена, что его взгляд теплый и дружелюбный, а не хищный. Я думаю, что ожидала чего-то иного. Но Кага предупредил меня, что Рич — обаятельный.

— Виктория Корриелли, познакомься — Рич Хоу. Его семья одна из первых четырехсот.

Я протягиваю руку, но Рич не пожимает ее. Вместо этого он тянет мою руку к своим губам, как это сделал Кага. Но прежде, чем Рич успевает это сделать, Йен накрывает своей большой ладонью мои пальцы.

— Вот как? — говорит Рич, поднимая одну бровь.

— Поцелуи для меня слишком вычурно, — произношу я, не хочу, чтобы Йен встревал в перебранки, когда я должна заманить Рича в ловушку. — Приятно познакомиться, Рич.

— Зови меня Ричард. Йен знает меня очень давно и до сих пор не может перестать называть Ричем, но я хочу, чтобы вы представляли меня не как маленького мальчика в кепочке и коротких шортиках, так что я — Ричард.

Он протягивает руку, и я пожимаю ее. Его рука твердая, Ричард слишком сильно сжимает мою, и из-за его длинных пальцев мне некомфортно.

Под освещением в баре его волосы выглядят блестящими.

— Поплаваем? — предлагаю я.

Улыбка Ричарда становится ехидной.

— Да, бассейны неотразимы. Я слышал, что руководство в «1 Oak» расстроилось, так как несколько постоянных клиентов ушло.

— Я никогда не была там, — признаюсь я, но мне любопытно. Эти бары и клубы, о которых я слышала мимолетом, но никогда не имела возможности в них побывать, в первую очередь потому, что они очень дорогие, и я сомневаюсь, что меня бы пропустили.

— Это старое учреждение. Все еще развлекательное, — Йен наклоняется ближе и тихо говорит. — Я дам тебе немного времени.

Взглядом Йен мечет стрелы в Рича. Он очень не любит этого парня и не предпринимает никаких попыток, чтобы скрыть это. Осторожно я шагаю назад, не сильно наступая на его ногу, чтобы привлечь внимание.

Йен качает головой, как будто очнулся от транса.

— Кажется, ты хочешь выпить, Тайни, — говорит он и уходит, прежде чем я могла бы ответить.

Мы оба смотрим, как Йен уходит.

— Вы и Керр? — спрашивает Рич, поднимая бровь.

Я пожимаю плечами, надеюсь, выглядит застенчиво.

— Мы друзья.

— Он кажется немного заторможенным. У вас был плохой ужин?

— Нет, я думаю, Йен устал. Он вернулся из командировки.

— Ох, что там?

— Не знаю. Я не уделяю этому внимания.

Я знаю, что Йен не хотел бы, чтобы я делилась какой-то личной информацией с Ричем, если только не чем-то незначительным.

— Как ты сюда попал, или не стоит спрашивать? Все, что должен был сделать Йен, — только кивнуть вышибале.

— Текучесть кадров в таких местах частая, в основном из-за постоянного общения сотрудников. Персонал появляется и уходит. Походите по разным клубам, и вы узнаете людей, которые работают на входе. Как только вы наладите контакты, вам не составит труда пройти, — Ричард наклоняет голову и фыркает. — Сейчас я практически признался, что завсегдатай клубов.

— Нет, вовсе нет. Просто общительный, — успокаиваю я его. Его самоуничижение, может быть, и поступок, но он хорош. — Ты много знаешь о хозяине?

Мне любопытно, знает ли он, что Йен и Кага общаются.

Он качает головой.

— Я думаю, что это принадлежит какой-то японской корпорации. Они захватили город и, ты знаешь, скупают все достопримечательности.

Не желая слышать, как Ричард склоняется к расистской напыщенности, я пытаюсь сменить тему разговора.

— Чем ты занимаешься?

Мужчины любят говорить о себе.

— Инвестиции. Как и твой друг Керр. — Он дарит мне странную ухмылку. — Только не так хорошо, как мой старик. Что насчет тебя? Ты работаешь с отцом?

— Нет, я… — я медлю, подбирая правильные слова. — Я не очень хороша в учебе.

— Не работай с родственниками, — советует Ричард. — Ты никогда не сможешь сделать их счастливыми. Взять меня, например. Давно у меня не было поступлений инвестиций, — он звучит задумчиво, а не расстроено, и его желание угодить отцу играет на моих чувствах. — Моя мама — лучший друг, и самое страшное, что она когда-либо мне говорила: «Я разочарована».

— Я уверена, твой отец гордится тобой. Иногда им трудно это выразить, — я утешаю его.

— Когда мне было шесть или семь, моя няня отвела меня в Центральный парк напротив нашего дома. Мы жили прямо на Пятой авеню, в квартале от посольства. — Он хвастается, но это впечатляющий адрес. — Каждый раз, когда мы ходили, а это было три раза в неделю, там было два брата. Один был моего возраста, а другой — старше. Тот, который был взрослее, делал все. Он ловил мяч с первой попытки. Мог бегать без остановки, перепрыгнуть через забор. Настоящий мини-супермен. Их мама или няня, возможно, всегда говорили младшему, что он должен быть похож на старшего. Критика слышалась со всех сторон.