Невеста для демона страсти (СИ) - Борисова Алина Александровна (книги онлайн полные версии бесплатно TXT) 📗
Александр нахмурился. Оглядел портик — тот был совершенно пуст. Кинул взгляд на монаха — тот стоял в двух шагах от ступеней и демонстративно рассматривал расколотые камни. Прокрутил в уме клятву — он помнил ее прекрасно, ошибиться не мог. Пожав плечами, герцог вновь положил руки на знак Деуса и повторил процедуру. С тем же успехом. Дверь отчетливо дрогнула, словно собираясь открыться и впустить его. Но не открылась.
— И как я должен это понимать? — старательно сдерживая гнев, обратился он к монаху. Все же герцог привык, что двери перед ним открываются. Любые двери, даже те, что вроде как, не должны. Но право войти в эту дверь он имеет еще от рождения. И этим правом он пользовался неоднократно — и безусым юнцом во время торжественного посвящения, и будучи уже начальником Сыска — куда менее торжественно, но с куда большей пользой для дела. Теперь же…
— Возможно, родство господина с Рыцарями Деуса не так очевидно, как ему рассказывали об этом в детстве…
— Не возможно. Я уже бывал здесь прежде и намерен войти сюда вновь, — он чуть заметно поморщился: от резкого движения выданный монахами оберег сдвинулся и сильнее обжег кожу. Пронзенный внезапной догадкой, он резко расстегнул верхние пуговицы мундира и содрал с шеи сомнительную побрякушку. Отбросил прочь, под ноги монаха. И вновь попробовал открыть дверь. Стало хуже: теперь дверь даже не дрогнула.
— Дверь не откроется тому, кто сам открыт порождениям тьмы, — раздался новый голос от входа в портик. Герцог резко обернулся, не срывая раздражения. Однако гневные слова придержал. Подошедший был ему знаком. Настоятель монастыря встречал его лично при прошлых визитах. Встречи с ним герцог затребовал бы и теперь, если бы не стремился избежать излишней огласки. Впрочем, огласки уже не избежать. Но попытаться можно.
— Я лишь простой лейтенант, преподобный. И о порождениях тьмы мне известно не слишком много. Как раз хотел кое-что уточнить.
— Тогда, наверное, лучше пройти ко мне в кабинет, — понятливо кивнул настоятель. — И вы напрасно избавились от амулета. Это не он не пускает вас внутрь, лейтенант, — он невозмутимо поднял и протянул герцогу отброшенный им предмет.
— Тогда что же? — амулет герцог принял и за настоятелем двинулся без возражений. Стоять у закрытой двери смысла не было.
— Лярга, — спокойно отозвался служитель храма. — Та, что выпила из вас все силы. Она суть порождение демоново, и способна не только иссушать вас, но и побуждать к угодным демону действиям и поступкам. Лярга не имеет плоти в этом мире, но все же она сущность. А значит, вас с ней — уже двое. Вы пытаетесь провести демонскую сущность в святой Архив, и удивляетесь, что вам не открывают?
— Да какая «лярга»? — не выдержал герцог. — Вы утверждаете, что она не имеет плоти, и, тем не менее, на глаз, сходу, ее у меня определили. Не слишком ли вы спешите с выводами, преподобный?
— Не стоит горячиться, — настоятель неторопливо прошел в кабинет, занял свое место и указал герцогу на стул напротив. — Извините, ваше высочество, особой роскоши предложить не могу. Мы вас… не ждали.
— Дошли слухи о моем нахождении совсем в другом месте? — понятливо кивнул герцог. — Я был бы благодарен, если бы вы не стали их развеивать.
— Как будет угодно вашему высочеству. Так вот, возвращаясь к вашему вопросу. Разумеется, ни я, ни моя братия, не сможем определить ляргу «на глаз». Глазу она невидима. Но характер вашего недомогания, о котором мне доложили, активация амулета, помещенного вам на грудь, да и отказ Двери впустить вас — все один к одному указывает на присутствие у вас этой нечисти.
— Что ж… — герцог задумался. — Скажите, а призрак… видение давно умершей девушки… Это может быть как-то связано… с появлением у меня этой сущности? — в самом деле: все началось именно с нее — с Анабель. Стоило вспомнить — и Александру вновь почудился аромат фиалок.
— Призрак? Призраки суть неупокоенные души. Они могут являться нам, пугать, просить… Но присосаться энергетически — нет, не слышал.
— А лярга? Я правильно понял, она не может стать видимой?
— Ну почему же, в ваших мечтах… фантазиях, которые она стимулирует — она может стать очень и очень реальной, принимая самые желанные для вас облики и совершая самые желаемые вами действия. Сны, посылаемые ей, столь красочны и столь реальны, что жертва уже и не хочет просыпаться. И даже просыпаясь — продолжает грезить наяву. Насколько это энергозатратно — вы и сами уже ощутили, ваше высочество, иначе не приехали бы к нам искать ответы. И вы абсолютно правы — если от лярги не избавиться, она пустит вашу жизнь под откос, вы не сможете нормально жить, не сможете ничем заниматься. Вы просто запретесь в собственной спальне, сутками предаваясь мечтам и медленно угасая.
Что-то тут не сходилось. Красочных и реалистичных снов, от которых не хотелось бы просыпаться, герцог припомнить не мог. Разве что Анабель — если допустить, что она не призрак, а его греза наяву… Но если говорить о желаниях — так он желал бы не просто побегать за ней по улицам. А она ушла. Заманила его в тот притон и просто ушла, и больше не возвращалась. Других снов и грез с тех пор не было. А сила утекала. И звездочка…
— Скажите, преподобный, а доводилось ли вам слышать о мужьях, утверждавших, что они никогда не вступали в брак, хотя звездочка на их ладони говорила обратное?
— Мир полон отступников и безумцев, — безразлично пожал плечами настоятель. — Или вы полагаете, что лярга могла заставить их забыть жену? — попытался понять он, к чему вопрос. — Лярга заставит забыть все, ваше высочество: и жену, и отца, и детей. Вот только тот, кто одержим ляргой, уже не станет никому ничего доказывать — ему попросту будет все безразлично.
— Что ж, понятно, — кивнул в ответ герцог. Ему точно надо в Архив. Настоятель знает слишком мало и из третьих рук. — Если я правильно понял, вы сможете провести обряд очищения и избавить меня от этой нечисти?
— Да, разумеется. Надо все подготовить. Это недолго. Уже на закате мы сможем начать.
Герцог вновь кивнул и поднялся, завершая беседу. Оставалось надеяться, что обряд будет действенным и поможет ему, наконец, войти в Архив. Слишком уж неправильной, если верить словам преподобного, была его личная лярга.
Время до обряда герцог провел без всякой пользы, проще говоря — потерял. Какой-либо новой информации — ни о мифических ляргах, ни по делу о его исчезнувшей супруге — получить не удалось. Отдых и молитва, которые были ему рекомендованы, тоже толку не принесли. Он не чувствовал себя усталым, чувствовал обессиленным, и отдых эти силы не возвращал. Молить Деуса? О чем? Все, что с ним случилось, с попустительства Деуса и произошло, и коли Деус не смог избавить его от подобной участи изначально, не сможет и теперь. Напротив — это ему придется всех спасать: и себя, и репутацию Деуса, и покой государства.
— Как же ты дошел до такого? — вздохнул он с укором, глядя на огромный камень, темнеющий на возвышении. Косые лучи солнца, проникающие сквозь высокие окна в западной стене храма, чертили светлые полосы на холодном полу, но до алтарного камня уже не доставали. Близился закат, время бездействия, наконец, истекало.
Обряд был долгим, занудным и откровенно скучным. Монахи, кружащие вокруг герцога, поочередно взывали к Деусу, зачитывая различные древние статуты, словно пытаясь обосновать законодательно, почему именно бог должен помочь.
«Да, — хмыкал про себя герцог, — Деус — бог закона, все верно. Вот только моя «лярга» — она для него тоже законна. Неведомый Статут Преми, который использовали во время заочной женитьбы — это тоже статут. А значит — тоже закон для Деуса». Особых изменений он в своем самочувствии не замечал. И даже задремал бы от монотонности и однообразия происходящего, если бы ему дали хотя бы присесть. Не давали. Приходилось терпеть эту канитель стоя, а временами и совершая вместе с монахами какие-то глубокомысленные круги вокруг безмолвного алтаря.
Было, должно быть, уже глубоко за полночь, когда заунывное чтение божественных законов сменила музыка — резкая, дробная, заставившая все же умудрившегося задремать герцога резко вздрогнуть и с недоумением оглядеться. Одежды монахов сменились. Вместо привычного с детства небесного цвета их длиннополых одеяний — короткие алые туники с темными штанами и много белого металла, подобного тому, что, что висел у герцога на шее. У монахов же кроме дисков на шее имелись еще широкие браслеты на запястьях, предплечьях и щиколотках. А так же восьмигранные плоские шапочки на головах, полностью расшитые пластинами этого металла. В руках у большинства — странные металлические трещотки, чьи резкие звуки и заставили герцога сначала очнуться, а затем все сильнее морщиться от неприятного шума. Один шум бы он, впрочем, стерпел. Вот только жжение в груди стало невыносимым. Казалось, свет множества свечей, отразившись от начищенных до зеркального блеска дисков, хлынул ему в грудь — невыносимый, обжигающий. Нет, выжигающий ему внутренности — все, подчистую, от ребер до позвоночника. Больше не было сердца, не было легких — только нестерпимо пылающий свет, пульсирующий под ставшей прозрачной кожей.
