Чейзер (Chaser) - Мелан Вероника (читать книги бесплатно txt) 📗
— Если захочешь, попробуем. Все попробуем. Найдем время и отправимся в кругосветное путешествие по безымянному морю. Без карты и без направления.
— Здорово! А мы не потеряемся? Вдруг застрянем вдвоем на неопределенное количество времени, как герой в одном фильме.
— А чего нам бояться? Тот герой был один, а мы будем вдвоем. Точно "Мечта".
Она стукнула его кулачком по груди и рассмеялась, а он в ответ обнял и уткнулся носом в пахнущую волнами макушку.
До вечера они, казалось, переделали тысячу дел: принесли из лодочной кухни еду и пообедали; испробовали джакузи, долго меняли режимы подогрева воды и подачи пузырьков, после чего нежились в бурлящих потоках; разложили на крыше складные лежаки и какое-то время лениво подставляли бока плывущему вдоль зенита солнцу. Вновь исследовали палубы и трюм, восхищались устройством мощного двигателя: трогали, разглядывали металлические поршни и трубки и по очереди рассказывали друг другу, какие детали (наверное) можно было бы заменить, чтобы добиться сверхзвуковых скоростей. Врали, сочиняли и ухохатывались над собственным незнанием предмета.
Когда Лайза примерила кепку капитана и принялась с серьезным видом крутить штурвал и вещать: "Уважаемые пассажиры! Мы входим в шторм восемь баллов, а впереди по курсу акулы…" — Мак всерьез пожалел, что не взял с собой фотоаппарат.
Яростно и звонко звенел дергаемый за веревку колокольчик.
Время, как и солнце в небе, ползло медленно, но без остановки.
До ужина Лайза отыскала где-то удочки и минут пятнадцать пыталась удить рыбу, пока не осознала, что без наживки и, опять же, знания дела процесс результата не приносит.
Неинтересные удочки были забыты, но обнаружились два скутера — начались гонки. Минут сорок вокруг яхты слышался рев двух моторов, женский визг, плеск рассеченных пополам волн и дикий восторженный хохот.
На покрытой высохшими следами ступней палубе свернулась леска; за бортом, покачиваясь вверх-вниз, плавали забытые белые с красным поплавки.
— Смотри! На ужин нам оставили несколько салатов, нарезку, сыр, масло и восемьдесят коробочек с приготовленными блюдами. И какие выбирать? — Стоящая у распахнутой дверцы огромного холодильника Лайза, к этому моменту высушившая волосы и переодевшаяся в легкий цветастый сарафан, вопросительно смотрела на Мака. — Здесь точно можно год жить с такими запасами! Все, отправляемся в кругосветное путешествие сегодня же!
Маленький капитан. Чертовка. Неугомонная девчонка с синющими глазами и вечной в них радостью жизни.
В этот момент Мак понял, что любит ее. Вот так просто и так глубоко.
Осознание этого факта не явилось неожиданностью, оно просто прозвучало внутри тогда, когда для этого пришло правильное время.
Его девчонка. Его милая ненаглядная чертовка с моторчиком в попе. И сарафане, который ей очень к лицу.
— Доставай все, что хочешь, любовь моя.
Сказал и увидел, как у нее порозовели щеки.
Лайза на секунду зависла, застыла, держа в руке пластиковый контейнер, а потом взглянула на него с затаенной робостью — не шутит ли? Зачем использует такие слова?
В ответный взгляд Мак вложил всю накопившуюся в сердце нежность.
Лайза порозовела еще сильнее и отвернулась, а через секунду достала из холодильника столько контейнеров, сколько позволяли обхватить руки.
Опускались сумерки. Темнело небо, застыли у горизонта подсвеченные розовым облака, посвежел ветер. Теперь море казалось темным, таинственным, другим. В таком не хотелось купаться, но за таким хотелось наблюдать: всматриваться в неведомую глубину, представлять, что на дне выстроены города подводной цивилизации. А, может, где-то, присыпанные песком, лежат клады, а мимо, прямо над ними, плавают рыбы.
Палуба стала оазисом — освещенным пятном, где посреди волн тепло и уютно. Здесь позвякивали бокалы, пахло разогретым стейком и овощами, играла музыка.
Лайза прожевала кусочек мяса, следом зеленую фасолину, взмахнула ножом в такт музыке и спросила:
— Вот эти песни, что здесь играют, я не понимаю слов. Так странно? Откуда эти записи? Обычно текст ясен, а тут как будто разные языки, но ни один непонятен. Как так?
Мак, расслабленно откинувшийся на спинку плетеного стула, улыбнулся.
— Все верно. Эти записи из очень далеких мест. Мне их по дружбе привозит коллега по работе — она часто бывает в командировках.
Лайза тут же нахохлилась: что это еще за коллега? Перед глазами тут же предстал образ длинноногой большегрудой блондинки в латексной одежде, с вырезом до пупа и дымящимся кофе на подносе.
Аллертон расхохотался. Видимо, прочитал возникший в сознании образ по глазам.
— Эта коллега — женщина моего Начальника, его вторая половина. Так что твои опасения напрасны.
— Женщина твоего начальника?
— Да.
Образ блондинки тут же сменился другим: сухой надменной теткой с орлиным носом и надменным взглядом. Вторая половина начальника. Такая, наверное, должна быть невыносимой мымрой.
— А кого ты представила теперь? У тебя такое лицо, будто ты вспомнила уборщицу Магду из забытого Богом колледжа, которая всегда бьет учеников палкой от швабры.
Теперь они смеялись вместе.
— Нет, я представила кого-то хуже — эдакую сухобздейку, приказчицу в юбке, мегеру с повадками акулы.
Мак усмехнулся, покачал головой и хлебнул воды.
— Нет, все не настолько плохо, но поводов для беспокойства все равно нет. Однажды мы вместе съездим в те места, где звучит незнакомая музыка. Ведь ты поедешь со мной?
— Поеду.
И она снова запуталась в проступившей в зеленовато-коричневых глазах нежности. Покачивались от ветра стебельки цветов, поставленные в стаканчик, играло на скатерти бликами пламя зажженной низенькой свечки; мягко покачивался пол — море убаюкивало яхту неслышной песней.
Они долго говорили; Лайза предпочитала больше слушать, а Чейзер, наоборот, рассказывать: о себе, о друзьях, о местах, где побывал, о тех, с кем сводила и разводила жизнь. Этот вечер показал его под иным углом: не только, как человека физически развитого, натренированного лишь на нужды Комиссии, но и как личность интеллектуальную, образованную, развитую разносторонне.
Покручивалась в пальцах прозрачная ножка бокала, блестело на мизинце тонкое серебряное колечко.
Она удивлялась: какая бы из граней характера Чейзера ни проступала на поверхность, каким бы он ни становился — легким в общении, расслабленным, веселым, чуть саркастичным, собранным или серьезным, — над ним всегда, словно неотъемлемая часть, висел ореол силы. Она пропитывала каждое слово, каждый жест — сделанный и несделанный, — аура спокойствия настоящего уверенного в себе мужчины.
И этого мужчину Лайза за сегодняшний день видела возле себя слишком близко и слишком часто, чтобы снова не впасть в эмоциональную прострацию, в зависимость от физического контакта. То их локти случайно касались друг друга во время обсуждения мотора, то переплетались в джакузи ноги, то покоилось на соседнем лежаке почти обнаженное тело, то обнимали под водой теплые руки. И все же ничто из этого не содержало подоплеку — исключительно сексуальный подтекст, — скорее, некую чувственность, глубину, тот самый новый уровень, на который незаметно соскользнули их отношения.
Ничто после этого вечера не останется прежним — Лайза откуда-то знала это; невозможно будет притворяться, что охотник, однажды догнавший ее на ночном шоссе, — лишь случайный прохожий на полотне судьбы. Нет, сидящий напротив мужчина, с озорными искорками в красивых глазах, пришел в ее жизнь надолго и уходить, похоже, не собирался.
Знала она так же и другое: этой ночью он не будет настаивать на близости — он слишком умен для опрометчивых шагов — и сделает все, чтобы убедить ее в собственном куда более обширном интересе, нежели только в «горизонтальном».
Покачивалась яхта без названия (может быть, однажды у нее на борту действительно появится слово «Мечта»?), вместе с ней покачивались неспешные мысли.
