Потерявший веру (ЛП) - Картер И. С. (полная версия книги txt) 📗
«Азбука Морзе». Он хочет, чтобы я получил сообщение, или просто постукивает, апробируя свой новый девайс (такие же часы, что я использовал для передачи сигнала бедствия Коулу), позволяющий владельцу отправлять и посылать сообщения доброй старомодной азбукой Морзе. Но если сообщение не мне, с кем он может общаться?
«С Фейт». Вот это точно в стиле Коула: заставить свою жену изучить тайную технику связи (вероятно со своей рукой на её горле и члене в её заднице). Я так и вижу его печатающего точки и тире, врезаясь в её округлый зад, вознаграждая её глубокими толчками, когда она права, и жаля шлепком руки, когда ошиблась.
Думаю, она выучилась очень быстро… или нет. Фейт Крэйвен, о простите, Фейт Хантер, вероятно наслаждается разносторонней опекой своего мужа.
Когда его глаза в конечном счете сталкиваются с моими, я вижу сообщение, которое он хочет передавать. У него есть кое-какие сведения, но он не может поделиться ими с нами, поскольку Фёдоров нас прослушивает. Чтобы это ни было, но обычно яркие голубые глаза Коула темнеют, практически становясь чёрными как смоль, в тот момент, когда гнев отражается в чертах его лица и рябью проходит по его твёрдому телу.
— Давай заканчивать с этим, — это всё, что он говорит, больше мне, чем остальным членам нашей команды.
Я быстро киваю, мой монстр жаждет утолить жажду крови, но также где-то внутри нас обоих есть семя потребности… отчаянное — вернуться обратно к тому, что мы заклеймили как наше.
«К Джеймсу».
Мы поворачиваемся в унисон, перед нами узкий тёмный неосвещенный коридор, и только луч от маленького фонарика Коула щёлкает по сторонам впереди нас, давая нам возможность уловить любой признак того, что Фёдоров ещё может в нас бросить.
Поскольку что-то точно будет следующим.
Это его игра. Он кукловод, а мы просто часть его игры, чтобы передвигать нас туда куда он считает нужным.
Медленно, мы пробираемся глубже в здание похожее на конюшню, между нами режим радио тишины, и он просачивается даже в наши дыхания. Мы аккуратно, но эффективно передвигаемся, не зная, по-настоящему или нет Фёдоров угрожает ребенку.
Шум из-за дальней стены заставляет Коула замереть, и я едва могу рассмотреть черты его лица в тусклой дуге света.
Звук отражается снова.
Это — крик. Нет — рёв.
Грим. Он где-то впереди, и осознание этого заставляет Коула двигаться быстрее, его озабоченность по поводу смертельных мин-ловушек исчезает от более громких звуков, принадлежащих Гриму.
— Оставайтесь на месте, — предупреждает он человека позади него, и тот тут же подчиняется.
— На х*й это, — бормочу я, проталкиваясь мимо тела передо мной. — Если ты идёшь за Гримом, то и я тоже.
— Я не ожидал от тебя меньшего, — отвечает Коул, ведя нас двоих всё быстрее и быстрее по туннелю, устроенному как проход.
Мы заворачиваем за первый узкий поворот и замираем.
Залитый красным светом в метре перед нами, как лорд подземелья, собственной персоной стоит Грим. В одной поднятой руке он держит за волосы голову мужика. Его охотничий нож крепко сжат в другой руке, и кровь стекает с конца ножа, соединяясь в лужу у его ног. Голова качается как маятник в его хватке без прикреплённого к ней тела. Лицо человека, которому она принадлежала, искажено в маске вечного крика.
Когда Грим поворачивается, чтобы оказаться к нам лицом — хаос и мания отражаются в его глазах, и мы видим новые трофеи, которые он добавил к тем, что висят вокруг его шеи от многочисленных новых убийств. Грим был очень занятым парнем и, похоже, глубоко увяз в жажде крови так, что сейчас он не видит нас, как своих братьев, а видит нас скорее, как тех, кого убьёт следующими.
— Брось, брат, — приказывает Коул, и Грим отпускает голову, она падает на пол с вызывающим отвращение глухим стуком, потом катиться, чтобы остановиться перед нами. Взгляд Грима полон решимости, теперь его опустевшие руки сжимаются и разжимаются в кулаки, его любимый нож расположен так, чтобы ударить.
— Они все мертвы, — холодно заявляет он.
— Кто? — спрашивает Коул через мгновение.
— Все они, — отвечает Грим с обезбашенной улыбкой.
Что-то поднимается в нём, как будто он сбрасывает кожу и реальность просачивается в него.
— Ребёнок? — спрашивает Коул. — Что насчёт ребёнка, которого мы слышали в динамиках?
Грим моргает, замешательство проскальзывает на его лице.
— Никаких детей — только «Королевство».
— Мы слышали, брат, — изрекает Коул, в его движениях сквозит напряженность, и он еле-еле сдерживает себя. Он не пытается напугать Грима своим изречением, но держится за своё собственное здравомыслие кончиками пальчиков.
Понимание отражается в лице Грима, и он улыбается.
— Там студия. Один человек управлял звуковыми эффектами и каким-то другим дерьмом, что я не понимаю. Но не было никаких детей. Я вычистил место. У ублюдка всё здесь было подстроено, как в большом игровом шоу. Повсюду ловушки. Прячущиеся люди. Но все они наблюдали за передней частью. Не ожидая, что я приду с заднего входа. Нет больше ублюдков, которые могут играть.
— А Фёдоров? — хриплю я, мой монстр воет, что пропустил всё веселье с Гримом.
— Не видел его, и я специально всё проверил. Ни один из тех похотливых мешков с дерьмом, которых я оставил позади, не являлись им. В этом я уверен.
— Твои люди? Чисхолм? — спрашивает Коул, его вопрос ещё раз искривляет лицо Грима от мысли.
— Я избавился от моей команды. Я лучше работаю один. Не знаю, куда они направились, после того как я нашёл дорогу вокруг задней части здания. Команда Чисхолма — стала кормом для крыс. Кто-то убрал их одного за другим, других разорвало на куски от взрыва. Я натолкнулся на их тела по пути сюда.
— Е*ать, — Коул начинает мерять шагами пустое пространство и пинает ногой голову на полу как футбольный мяч. Голова закладывает дугу высоко в воздухе, прежде чем ударяется о противоположную стену, оставляя мокрое влажное грязное пятно после себя.
— Можешь вывести нас отсюда? — спрашиваю я Грима, пока мы смотрим как Коул кипит от ярости, пока голова больше не напоминает человеческую, а больше искорёженную глыбу из плоти и костей.
— Е*ать, да, кусок дерьма. Здесь только Вы остались?
Я кидаю взгляд туда, откуда мы пришли.
— Нет, там сзади ожидает горстка парней по пути сюда. Я пойду и приведу их. Убедись, что Халк успокоится, прежде чем я вернусь.
Грим салютует мне, перед тем как поворачивает свой маниакальный пристальный взгляд к нашему брату.
Пока я иду к людям, которых мы оставили позади, в моём мозгу крутиться только одна мысль.
«Где, бл*дь, Фёдоров?»
И что-то тёмное вползает в мой желудок.
«Джеймс».
Е*ать. Фёдоров отправился в безопасный дом.
Глава двадцатая
Лили
Саша пока так и не вернулся.
Через пару часов, сказал он.
— Не волнуйся, Пусик, — проговорил. — Я привезу тебе сюрприз.
Теперь уже настал ранний вечер, а меня бросили одну в этой гребаной лачуге в окружении лишь мёртвой семьи.
Я рассадила их за стол: мать, отца и двух маленьких девочек, планируя устроить пир для Саши, когда он вернётся.
Мы накормим его, развлечём, а затем он сметёт всё со своего пути и оттрахает меня посреди бардака, пока их мёртвые глаза будут наблюдать за нами.
Мать смотрит на меня — раззявив рот от удивления.
— Брось осуждать меня, сука, — выплёвываю я. — Моя мать имела обыкновение именно так смотреть на меня.
Я хорошо оделась для Саши.
После того как приняла душ, я прошлась по ничтожному платяному шкафу матери. Единственной достойной моей кожи вещью оказалось винтажное бальное красное платье. Бог знает где она его достала, похоже оно родом из сороковых, но умело немного подшив и сделав разрезы, я преобразовала его в платье в обтяжку, но оно осталось по-прежнему струящимся и превращало меня в принцессу. Или королеву вампиров — кто-то мощного и кровожадного.
