Треугольник (СИ) - "shizandra" (читать книги без .TXT, .FB2) 📗
Поцелуй получился мягким, нежным. Даня зарывался руками во влажные волосы, ласкал ладонями шею, плечи. Пальцы нарисовали узор на спине, спустились ниже и, наткнувшись на обернутое вокруг бедер полотенце, скинули его на пол. Саша в ответ коротко застонал в целующие его губы и прижался к нему всем телом.
- Саша… - выдохнул Даня, и на его рот тут же лег палец, запирая все слова. Даня медленно опустил ресницы и коротко поцеловал его. Саша выдохнул и, отстранившись, исчез в спальне. Даня постоял немного, и решил принять быстрый душ. Сегодня… все должно быть идеально.
…Он целовал его нежно, осторожно. Касался губами кожи, ласкал раскрытыми ладонями изгибы дрожащего тела.
- Саша… - шептал тихо, очень тихо. – Саша, Сашка… - руки рисовали узоры, вырывая приглушенные, сладкие стоны.
- Даня… Пожалуйста…
Мягкое, неторопливое вторжение, изматывающий ритм, ласкающие ладони на лице, груди. Даня кусал губы, слушая Сашины стоны, и потихоньку сходил с ума. Сердце рвалось из груди, искаженное удовольствием лицо Саши хотелось целовать, целовать и целовать…
- Любимый мой… - касаясь его скул и губ, тихо говорил Даня, задыхаясь. – Люблю… Больше жизни люблю…
В ответ Саша только тихо застонал и подался с силой навстречу. Сжался, задрожал. Выгнулся, рассыпая волосы по подушке. Даня захлебнулся воздухом и упал в слепящий водоворот. Яркий, искрящийся, сжигающий все. Только имя, только:
- Саша. Люблю…
Даня смотрел в потолок и считал секунды. Саша должен уснуть. Крепко уснуть. Даня повернулся к нему, лаская кончиком пальцев его руку, лежащую на груди. А потом мягко, аккуратно снял и ее, стараясь не шуметь, встал с кровати. На цыпочках дошел до входной двери и закрыл ее на ключ, хотя раньше обходился только засовом. Сжал связку в кулаке и направился в ванную. А спустя пару мгновений вернулся в спальню и скользнул к Саше под одеяло. Осторожно, но крепко обнял и закрыл глаза. Сашка… Дурак. Пришел, чтобы проститься. Даня улыбнулся про себя и начал проваливаться в сон…
… Чтобы проснуться через несколько часов от тряски и крика. Отчаянного, полного страха и ярости крика:
- Открой!! Отпусти!!
Сон слетел мгновенно, словно его и не было. Даня с силой сжал запястья Саши, отстраняя его от себя:
- Нет. Я не допущу, чтобы с тобой что-нибудь случилось.
- Я не прощу себя, если что-нибудь случится с тобой! – выкрикнул Саша, глядя на него горящими глазами. Дрожащие губы и белое лицо и без слов было понятно, что Саша на грани. Но Даня не собирался сдаваться:
- С чего вдруг такая забота о моей персоне?
- Да с того, что я люблю тебя, придурок!! – крик Саши оглушил, и навалившаяся следом тишина начала звенеть. Ошарашенный Даня медленно выдохнул, и Саша, сам испугавшись своих слов, отшатнулся. Рванулся в сторону, но Даня оказался быстрее. Дернулся, потянулся, повалил на кровать, накрывая собой. Саша бился, отчаянно пытаясь вырваться:
- Отпусти!! Открой дверь! ОТПУСТИ!!
- Глупый, глупый, глупый, - Даня, не жалея, прижимал всем своим весом Сашу к постели и лихорадочно гладил его лицо, тихо шепча. – Не отпущу. Теперь точно никуда не отпущу… Саша, Сашка… Куда собрался? Сашка…
Тот тихо всхлипнул, пару раз дернулся и затих. Даня перевел дух и ослабил захват. Скатился с него, но тут же прижал к себе, на этот раз осторожно и очень нежно. И Саша обмяк, потянулся навстречу. Даня коснулся легким поцелуем его губ, и Саша спрятал лицо у него на груди. Даня грустно и счастливо улыбнулся, прижимаясь щекой к его макушке и поглаживая его плечо. И вдруг стали не нужны слова. И тишина стала мягкой и наполненной каким-то своим волшебным смыслом. Взгляд Дани скользнул вниз по их плотно прижатым друг к другу телам, и он не смог удержаться от короткого смешка. Забавное зрелище… Они оба лежат в постели, вот только на Дане нет ничего, кроме белья, а Саша одет полностью вплоть до туфель и куртки. Даня на пару секунд прикрыл глаза, давая себе возможность насладиться, запомнить эти минуты абсолютного, беспредельного счастья. Саша любит его… Теперь у него есть, ради чего жить. И бороться. Но ему нужно знать. Даня на секунду сжал пальцы в волосах, привлекая к себе внимание, а потом тихо попросил:
- Расскажи. Почему ты?
Саша напрягся, и Даня тут же прошелся лаской по его щеке. Саша слабо выдохнул, и начал говорить. Тихо, почти неэмоционально:
- Отца убрали потому, что он мешал. Как-то к нему пришли люди, предложили сделку и хорошие деньги. Заводы отца производят машины, которые идут на экспорт, а какая-то часть – по госзаказам. Такие машины при пересечении границы почти не проверяются. Этим и хотели воспользоваться для транспортировки контрабанды. Я не знаю точно, но, кажется, речь шла о наркотиках. Папа старался не связываться с подобными людьми и такими делами. И отказался. А когда они стали настаивать, пригрозил, что все расскажет полиции. О том¸ что в этом замешен один из участников Совета директоров, отец узнал в день своей смерти. Но предпринять ничего не успел. Его убили. И разом избавились от множества проблем. Больше нет угрозы разоблачения. А еще у отца, кроме нас с братом не было прямых наследников, и в случае нашей смерти, контрольный пакет акций переходит к Совету. А уж там… Но меня наемные убийцы не нашли. Хотя они и не искали. Думаю, им был отдан приказ просто убить всех, кто будет в доме. Мне просто повезло. Но меня объявили пропавшим без вести. И пока либо не найдут меня мертвым, либо через несколько лет не признают таковым по решению суда, я считаюсь наследником и, наверное, уже почти владельцем отцовского концерна.
Он замолчал, а Даня вздохнул. История, рассказанная Сашей, была банальной и от этого еще более… неприятной. Но Саша, Сашка… Ему за что все это?
- Неужели нельзя ничего сделать? Ты не можешь бегать от них всю свою жизнь.
- А что я могу? – раздраженно спросил Саша, но отстраниться не попытался. Лишь плотнее прижался к Дане. – У меня нет доказательств. Да и российской полиции нет до этого никакого дела. Это не ее юрисдикция, а вешать на себя подобное…
- Но есть же Интерпол. К тому же ты не просто мальчик из подворотни. Ты – наследник автомобильного концерна. Они должны выслушать тебя и принять меры.
Саша вдруг сжался, задрожал:
- Даня… Мне страшно… Мне плевать, что ты подумаешь, что я трус, но мне очень страшно. Я видел, как убили отца. Я слышал, как кричала мама от боли, потому что они не смогли убить ее с одного выстрела. А я сидел под этим чертовым столом и ничем не мог помочь ей. Я не мог ни шевелиться, ни кричать. Даня, я не хочу, чтобы и меня… так.
- Тш-ш, тихо, хороший мой, - Даня обнял его очень крепко. – Все будет хорошо. С тобой ничего не случится, тебя никто не тронет. Обещаю, - он склонился к Саше и принялся нежно и осторожно целовать его лицо.
- Даня, я не красна девица, - Саша попытался уйти от слишком нежных поцелуев. Таких сладких…
- Плевать, - выдохнул ему в ухо Даня, не давая отстраниться. – Я хочу поласкать своего любимого человека. Пожалуйста… - он заглянул в его глаза. – Не отталкивай меня.
Саша с пару мгновений напряженно смотрел в глаза Дани, а потом расслабился.
- Закрой глаза, - тихо шепнул Даня, мягко улыбаясь, и Саша покорно опустил ресницы. – Спасибо.
Даня склонился к нему ниже, разглядывая любимое лицо. Длинные подрагивающие ресницы, отбрасывающие тень на кожу щек, чистый лоб, точеные скулы, пухлые губы…
- Красивый… Какой же ты красивый, - шепнул Даня на грани слышимости и принялся поцелуями ласкать все то, чем любовался. Он нежил губами, гладил кончиками пальцев, без страсти, без сводящего с ума желания. Только любовь, только ласка, только нежность. А Саша только незаметно, как-то застенчиво улыбался и, как казалось Дане, был готов замурлыкать. Даня в последний раз поцеловал его приоткрытые губы и отстранился. Аккуратно снял с Саши верхнюю одежду, туфли и, укрыв одеялом, вышел, шепнув напоследок короткое: «спи».
