С.Е.К.Р.Е.Т. - Аделайн Л. Мари (первая книга .txt) 📗

— А Пьер Кастиль? — Он чуть ли не выплюнул это имя.

— Ох, перестань, — отмахнулась я, надеясь скрыть трепет, охвативший меня при одном упоминании этого человека. — Между нами ничего нет. Во всех смыслах.

— Ты произвела на него впечатление, Кэсси. Он не искал тебя?

Уилл даже не пытался скрыть ревность, и над металлическим столиком в патио собралась гроза.

— Нет, Уилл. И я ничего такого не жду.

Это была правда. Я теребила передник. Мне страшно хотелось узнать об отношениях между Пьером и Уиллом. Набравшись храбрости, я спросила:

— Слушай, ты же неплохо знаешь Пьера? Почему ты никогда не рассказывал?

— «Холи кросс», — ответил он, имея в виду частную школу для мальчиков. — Я там учился. Его отец поговорил с кем надо, чтобы меня приняли.

— Так вы друзья детства?

— Неразлейвода. Много лет. Но время и темперамент развели нас в стороны. А это, — указал он на кондоминиум через улицу, — вбило последний гвоздь в крышку гроба. Его отец основал «Кастиль девелоп-мент», и Кастили построили этот кошмар. Я выступал против, но проиграл. Понятия не имею, с чего ему приспичило строить девятиэтажную башню. Ладно четыре этажа, ну пять, но они воткнули гребаную высотку. Им можно, им городской совет разрешил, а я не могу открыть второй зал наверху, чтобы пара десятков человек выпили и закусили.

— Так дело же в старых перекрытиях. И проводке уже лет шестьдесят.

— Ей-богу, Кэсси, я все это починил бы, — буркнул он и отхлебнул кофе.

— На деньги, которыми на балу за меня торговался? — спросила я.

Уилл скривился, и я пожалела о сказанном.

— Ну да, был азартный момент. — Он поспешил сменить тему. — Я взял бы кредит. Мог бы даже попросить грант на модернизацию. Или сунуться в какой-нибудь фонд по ликвидации последствий урагана. Мне нужно придумать, как выжать прибыль из этого чертова здания.

Я посмотрела на высившееся напротив девятиэтажное здание из светлого кирпича и подумала, что, видя его, Уилл всякий раз вспоминает о Пьере.

— Мне будет не хватать тебя, Кэсси.

Я не поверила ушам.

— Меня же не будет всего четыре дня.

— Не знал, что ты лыжница.

— Была когда-то. Последний раз каталась лет десять назад, — ответила я и сообразила, что мой лыжный костюм, наверное, безнадежно устарел. — А ты когда-нибудь катался?

— Да куда там. Я южанин, здесь родился и вырос. До сих пор удивляюсь, когда выпадает снег. — Он ухмыльнулся и с преувеличенным южным акцентом добавил: — Я не видел высоких гор никогдашеньки в жизни.

Тремя неделями позже, ловя гору Уистлер в видоискатель фотокамеры, я была вынуждена признать, что и сама никогда не видела такой большой горы.

В Мичигане мы гоняли по склонам холмов — высоких, крутых, но все же холмов. И даже горы Брайтон и Холли на самом деле горами не были. Не то что эта. Хотя день стоял ясный, я не могла разглядеть ее вершину, и все же январскому морозу в Британской Колумбии было далеко до мичиганской зимы. К тому же солнце припекало так, что я прокляла свой новый светло-голубой комбинезон. Куртку пришлось расстегнуть, и мне казалось, что я похожа на странного цвета тюльпан с увядшими лепестками. Белая шапочка и перчатки уже покрылись кофейными и шоколадными пятнами, так как первые полтора дня я паслась у подножия и только потом осмелилась подняться на вершину в фуникулере.

Одно время я прожила в Канаде, в Виндзоре, штат Онтарио, благо пить там разрешалось в возрасте более юном, чем в Мичигане, а я встречалась со Скоттом, который много пил еще до нашей свадьбы. Поначалу я пыталась не отставать, но мне не нравилось, как на меня действовало спиртное. И все же для светлых дней, когда он ухаживал за мной, было типично, что я любила и делала все, что любил и делал Скотт. Он водил «форд», и моей первой машиной стал «фокус». Он любил тайскую кухню — я тоже к ней пристрастилась. Он был заядлым лыжником, и я последовала его примеру. Но из всего перечисленного я искренне полюбила и освоила только лыжи.

Сперва мы катались вместе, и Скотт никогда не усердствовал в моем обучении, ограничиваясь азами. Но я стремилась преуспеть и до того хотела, чтобы у нас все было складно, что уже на третий день занялась скоростным спуском, рискуя сломать себе шею.

Я была естественна, и Скотту это сначала нравилось, но постепенно стало раздражать. Кончилось тем, что я покоряла склоны, а Скотт сидел в номере у камина, готовый встретить меня теплой постелью и стаканчиком бренди. Разъезжая в одиночестве, я чувствовала себя независимой, от выбросов адреналина захватывало дух. Мне нравилось мчаться и ощущать, как трудятся на холоде мышцы бедер. Но это увлечение длилось недолго. Как только Скотт понял, что я прекрасно обхожусь без него и на меня даже посматривают мужчины, с лыжами было покончено.

Сейчас, пробираясь сквозь толпу лыжников по главной площадке горы Уистлер, я испытывала дежавю. Вспоминалось как плохое, так и хорошее. Не скрою: пока Скотт не сдал, мы пережили счастливое время в поездках на Верхний полуостров. Может быть, именно так я начинала прощать Скотта и расставаться с обидой на эгоиста, оставившего меня вдовой в двадцать девять лет. Хорошо бы. Я перестала печалиться о моем одиночестве и обвинять в нем Скотта. Стоял замечательный день: ярко светило солнце, искрился снег, и я посмела сказать себе, что люблю свою жизнь, благо она стала всецело принадлежать мне. Я посмотрела на гору и подумала, что никогда бы не привыкла к такой красоте, даже если бы видела ежедневно. Мое сердце затопила не просто благодарность, но чистая радость.

— Давайте я вас щелкну на фоне горы.

' Верхний полуостров— северная часть штата Мичиган, отделенная от южной части озерами Мичиган и Гурон и соединяющим их проливом Макино.

Я вздрогнула и не успела возразить при звуке голоса и при виде руки, взявшейся за мою камеру.

— Стойте! — воскликнула я, выхватывая камеру.

Лишь через пару секунд я поняла, что вижу перед

собой молодого человека с загорелым лицом, ямочкой на щеке и каштановыми прядями, торчавшими из-под черной лыжной шапочки. Я уловила легкий французский акцент.

— Да я не насовсем. — Он отдал камеру и выставил руки ладонями вперед: сдаюсь. — Я просто подумал, что вам, наверное, хотелось бы сняться на память. — Он широко улыбнулся, сверкнув зубами. — Меня зовут Тео.

— Привет.

Я опасливо протянула руку, подальше держа другой камеру. Ему было никак не больше тридцати. Судя по загорелому, обветренному лицу, он целыми днями бывал на воздухе, а сексуальные морщинки в уголках глаз придавали ему умудренности, невзирая на молодость.

— Я Кэсси.

— Простите меня, пожалуйста. Не хотел вас напугать. Я здесь работаю. Лыжный инструктор.

Хм. Я провела два дня в полном одиночестве и с немалым удовольствием, но вот передо мной стоит прекрасный мужчина. Не иначе как его прислала Матильда. Я решила взять быка за рога.

— Значит, вы работаете здесь, в Уистлере? А может быть, вы из тех... ну, сами знаете. — (Он посмотрел исподлобья.) — Из тех... ну, как мне выразиться? Из тех... мужчин?

Тео растерянно оглянулся на толпу.

— Нуда... я мужчина, — согласился он, явно ничего не понимая.

До меня дошло, что он мог быть вообще ни при чем — случайный симпатяга, который захотел познакомиться и не имел никакого отношения к С.Е. К.Р.Е.Т. В этом не было ничего невозможного, и я улыбнулась про себя.

— Ладно, — сказала я. — Теперь вы меня извините. Я и не думала, что вы фотоаппараты крадете.

— Может, тогда позволите дать вам бесплатный урок лыжного мастерства?

Да, легкий французский акцент мне не почудился — вернее, квебекский.

— А если меня нечему учить? — спросила я уже увереннее.

— Знаете, стало быть, местные склоны? — Тео улыбнулся обезоруживающей улыбкой. — Знаете, что здесь к чему, где проходят черные трассы, какой подъемник куда везет и каких новичков бояться на повороте, если зазеваетесь?

Кого я дурю?

— Вообще-то, нет, — призналась я. — Два дня кружила внизу, у подножия. Не знаю, хватит ли у меня духу подняться наверх.