Страсть и блаженство - Ховард Ева (книги бесплатно читать без txt) 📗
Прекратив возбуждать Хоуп, он крепко держал ее за талию и решительно продолжал шлепать, обрушивая на маленькую, круглую попочку не один десяток резких ударов.
Хоуп покорно терпела, зачарованная его жесткой, но чувственной техникой исполнения. Она наслаждалась тем, как он работал руками, развел срамные губы, затем снова прижал ее к своим оливкового цвета саржевым брюкам.
Затем он пошел еще дальше, намеренно раздвинув порозовевшие ягодицы, и шлепал между ними.
Она невольно затаила дыхание, пока он шлепал по ее заднему отверстию.
— Я думал о вас всю ночь, — наконец признался он.
Она заерзала, и крохотная цель исчезла. Она извивалась и вертелась, выскользнула из цепких рук Малкома и уселась прямо на его коленях.
— Вы думали обо мне?! — воскликнула она, обвивая руками его шею и прижимаясь щекой к ней. — Спасибо, что сказали мне об этом! Я подумала, что вы презираете меня, когда вчера ушли отсюда.
— Мне хотелось свернуть вам шею.
— Вы хотели сказать моему мужу, что я оскорбила ваши благородные чувства. — Она улыбнулась, спрыгнула с его колен и натянула джинсы.
— В самом деле, я не собирался так поступать.
— Правда? Я была уверена, что вы это сделаете, пошла домой и во всем призналась Дэвиду.
— Я уверен, что вы ничего подобного не сделали!
— Вам не следует быть таким самоуверенным. Я все равно рассказала бы ему. Может, через день, может, через неделю. Но я выболтала бы все.
— И что было дальше?
— Я вам лучше не скажу.
— Правда, как он воспринял все это? Мне интересно, как другие мужчины реагируют на такое поведение.
Хоуп пригладила свой фартук и волосы перед зеркалом арт-деко.
— Что ж, в отличие от вас Дэвид не лишен чувства юмора. Хотя, по его мнению, мне досталось поделом за то, что считаю себя неотразимой.
— И он больше ничего не сказал и не сделал?
— Неужели я должна признаваться в том, как муж наказал меня?
Она так красиво надула губки, что он не устоял перед порывом взять ее в свои руки и поцеловать в полные красные губы.
Хоуп не могла отдышаться, когда Малком наконец отпустил ее.
— Вы милая девушка. Жаль, что я не понял этого вчера. Надеюсь, у вас не было слишком больших неприятностей из-за меня.
— Дэвид не воспринимает все слишком серьезно, — ответила Хоуп.
— Хорошо, — сказал Малком, заключая ее в свои объятия, и снова поцеловал.
— Что случилось? — спросила она, изумленная его страстными поцелуями. — Вы изменились.
— Поскольку на вас нет юбки, считайте, что вам повезло, — предупредил он, поглаживая ее талию, а также твердую и круглую, как яблоко, грудь через фартук и рубашку. — Я мог бы наклонить вас и тут же войти.
Он снова крепко прижал Хоуп к себе, вдохнул едва ощутимый аромат ее волос, через джинсы стиснул попочку двумя руками, а губами прильнул к ее шее. Она получила удовольствие, пока он несколько минут услаждал ее страстными поцелуями, чувствуя себя так, будто с нее срывают лиф.
— Я могу встать на колени и дать волю фантазии, — предложила она. — А вы могли бы наказать меня ремнем.
Малком сел на кожаный диван, а она встала на колени меж его ног и смотрела, как он расстегивает ремень и вытаскивает его. Сложив его пополам, он жестом пригласил ее расстегнуть ему штаны. Хоуп без колебаний сделала это, ибо ее животные страсти успели разбушеваться, к тому же она все ночь думала о Малкоме. Торчавший член выпрыгнул ей прямо в руку.
— Какой прелестный член, — пробормотала она. — Теперь я и в самом деле жалею, что не надела юбку.
Ей не нравилась мысль о том, что ее наклонят и возьмут в тот момент, пока джинсы некрасиво повиснут на бедрах, но она также не могла представить, что среди бела дня разденется в конторе Слоуна, чтобы на кожаном диване предаться утехам с мужем владелицы магазина.
— Вот за это вы и будете наказаны.
Малком начал легко бить ее ремнем, считая, что небезопасно применить большую силу, когда член находится у нее во рту.
— Мм, я заслуживаю того, чтобы меня пороли чуть крепче, — мило попросила она, ибо ремень через джинсы приносил божественные ощущения, а ублажая его полностью одетая, она преисполнилась исключительной покорностью.
Миновало пять минут, и он уже был готов отбросить все моральные принципы супружеской жизни и предаться зову страстей. Хоуп почувствовала едва заметные признаки грядущего потопа и вовремя вытащила член, иначе она бы задохнулась от жидких подношений Малкома, которые, не причинив ущерба, устремились на несколько футов вперед и оросили почву в горшке, где росла пальма.
— Ты моя прелесть, — произнес он, целуя ее в голову, затем поднял ее на ноги.
— А ты большой грубиян, — ласково дразнилась она.
Малком заключил ее в объятия и крепко прижал к себе, вся его обида и недовольство этим городком улетучились в пропахшей кедром атмосфере конторы Слоуна.
Хоуп осталась довольна, она чувствовала, что сделала одолжение своей хозяйке и Сцене. В конце того дня в магазине вдруг появился ее муж с таким выражением лица, что Хоуп поняла — она перестаралась.
Без всяких вступлений Дэвид взял Хоуп за ухо и потащил в глубь магазина, в первую попавшуюся открытую дверь, которая на этот раз вела в контору Слоуна, где она чуть раньше доставила Малкому Бренвиллу такое удовольствие.
Из красивых уст мужа посыпались такие выразительные обвинения, которые можно ожидать лишь от преподавателя частной школы. Похоже, он нанес один из редких визитов в физкультурный зал, чтобы сыграть партию в сквош. Там он встретил Малкома Бренвелла, который представился Дэвиду и принял приглашение сыграть. Вскоре Дэвид обнаружил, что Малком приходится мужем владелицы книжного магазина, в котором работает Хоуп. Потом Дэвид сообщил Малкому, что является мужем Хоуп, работающей в магазине Маргерит. Услышав об этом, Малком сперва смутился, затем разоткровенничался.
Конечно, Дэвид не удивился, услышав, как восторгаются его женой, ее сходством с молодой Грейс Келли и очаровательными манерами. Но Дэвид забеспокоился, когда Малком сказал, как восхищен Дэвидом за то, что тот «заботится о Хоуп, которая столь естественна и доступна». Услышав такие слова, Дэвид потерял дар речи, но Малком тут же добавил, что Хоуп рассказала, как она всем делится с мужем, а тот никогда и словом не упрекает ее. Ему действительно было бы весьма неловко спорить с Дэвидом.
Подыгрывая ему, Дэвид согласился, как это здорово, что Хоуп ему все рассказывает, а Малком пожаловался на то, что жена ему ничего не говорит. Затем Малком победил Дэвида в сквоше, и они расстались по-дружески, после чего Дэвид прямиком отправился в книжный магазин.
Дэвид уселся на край письменного стола Слоуна и указывал перстом на Хоуп, которая покраснела и держалась подальше. Но контора была очень маленькой, так что он быстро дотянулся до талии жены и положил ее через колени.
— Хоуп, что ты, по мнению Малкома Бренвелла, сказала мне?
— Ты хочешь разговаривать со мной вот так? Шлеп! Шлеп! Шлеп!
— Хоуп, отвечай на мой вопрос.
— Нет. Отпусти меня! Я не позволю допрашивать себя таким образом! К тому же, Дэвид, магазин открыт. Что, если войдет покупатель?
— Если войдет покупатель, мы услышим колокольчик, и я отпущу тебя.
— Как мы услышим этот маленький колокольчик, если ты бьешь меня изо всех сил?
— Что хотел сказать Малком, используя выражение «естественна и доступна» в отношении моей жены?
— Думаю, он намекает на что-то из моего разговора с ним, — предположила Хоуп, стараясь занять более удобное положение, пока болталась в состоянии невесомости. Дэвид возобновил порку, которая ей пришлась не по вкусу.
— Хоуп, ты приставала к Малкому?
Но тут зазвенел колокольчик, избавляя Хоуп от подробного ответа.
— Возможно, я чуть заигрывала, — покраснев, призналась она и выбежала из конторы обслужить покупателя.
До закрытия магазина осталось пятнадцать минут. Хоуп занималась обычными хлопотами, а Дэвид нетерпеливо разгуливал среди полок магазина. Когда пробило шесть, он сам выставил одинокого посетителя и запер дверь.
