Инопланетянин на Рождество (ЛП) - Абель Реджина (читаем книги онлайн бесплатно полностью TXT, FB2) 📗

Андерс действительно получил ряд вопросов о своем происхождении, своей культуре и спаривании с совершенно чужеродным видом. Хотя я уже расспрашивала его обо всем этом, но все равно узнала много нового.

— Должно быть, это потрясающе — говорить на стольких языках, так бегло и без малейшего акцента, — размышляла Марни вслух.

— Это так, но только потому, что наша фонологическая система остается изменчивой до прошествии пары лет, как мы связываем себя узами брака, — объяснил Андерс. — Тем не менее, на некоторых языках, которые я знаю, я теперь не смогу говорить. Человеческие голосовые связки не способны издавать эти звуки. И вам все равно не понравилось бы его слушать, — добавил он с усмешкой.

— Ты имеешь в виду тот сексуальный визг Эралджи? — пробормотала я, вспомнив скребущий звук, который издал Андерс, когда я напугала его в виде существа с щупальцами.

Он усмехнулся и искоса бросил на меня веселый взгляд.

— Но тебя не смущает такое количество языков в твоей голове? — спросил Уилсон, склонив голову набок. — Я говорю только на трех языках и часто заканчиваю тем, что вставляю слово не из того языка в любое предложение, которое произношу.

На самом деле это был хороший вопрос. Учитывая, что Андерс говорил более чем на сотне языков, они, должно быть, сильно засели у него в голове.

— Нет, для нас это не проблема, — сказал Андерс, качая головой. — Однако бесконечным источником разочарования является ограниченность одного языка по сравнению с другим. В некоторых языках есть названия для всего, вплоть до звука, который издает сминающаяся бумага, по сравнению со звуком, который издает алюминиевый лист или пластик.

— В них есть слова для этого? — удивленно спросила Наоми.

— В них есть слова, обозначающие толщину, длину и густоту ресниц, — сказал Андерс с ухмылкой. — Меня раздражает, насколько безумно точны некоторые из этих языков. Тем не менее, когда ты заказываешь определенную деталь для двигателя, получить именно то, что ты хотел, действительно приятно. Однако, когда ты пытаешься рассказать врачу-человеку, каким пыткам он тебя подвергает, но не находишь конкретных слов для объяснения, тебе хочется кого-нибудь убить, — процедил он сквозь зубы, не скрывая, насколько раздражен.

— Доктор Сполдинг обошелся с тобой грубо? — спросила Линда, ее глаза загорелись любопытством человека, собирающегося услышать пикантную сплетню.

Я усмехнулась и покачала головой от его имени.

— Нет, это было не здесь, на станции Блайд, — объяснил Андерс. — Мы должны проходить тщательную проверку биографии, психологическую оценку и медицинское освидетельствование, прежде чем сможем отправиться к своей паре. Они хотят убедиться, что мы не психопаты и не принесим инопланетные вирусы, которые могут уничтожить ваше население. За исключением того, что врач, проводивший тест, был садистом, который воспользовался ограниченностью вашего языка, чтобы надругаться надо мной.

— Что ж, — поддразнила я своего мужчину, — пришло время, когда люди стали теми, кто исследует маленьких серых человечков.

— Серебряных, любовь моя, серебряных! — поправил Андерс. — И я не маленький.

На этой радостной ноте он потащил меня на танцпол. Как вы уже догадались, мой сексуальный зверь выучил миллиард разных танцев. Он действительно затмил всех, но, к счастью, воздержался от вращений головой или любых других сумасшедших акробатических движений, которые исполняют некоторые танцевальные группы.

Хотя я отлично проводила время, как настоящий интроверт, к тому времени, как мы преодолели трехчасовую отметку присутствия на вечеринке, я начала чувствовать беспокойство и подавленность, мне нужно было вернуться в свой мир. Андерс, естественно, почувствовал это и нашел способ увести нас оттуда, несмотря на «эльфов», которые делали все возможное, чтобы загнать нас обратно внутрь.

По дороге домой мы прошли мимо нескольких пар, которые тоже крались прочь. У некоторых из них была неустойчивая походка, свидетельствующая о том, что они явно выпили на бокал больше положенного. У других были блуждающие руки, будто они вот-вот начнут шалить. У одного одинокого парня на лице было выражение «к черту мою жизнь, мне рано вставать». Что касается нас с Андерсом, то мы определенно планировали «опуститься и испачкаться», даже если наше поведение этого не выдавало — по крайней мере, я на это надеялась.

Не успела дверь в мою квартиру закрыться, как Андерс уже прижимал меня к стене. Хорошо, что мы «забыли» захватить пакеты с подарками по пути к выходу, потому что сейчас точно раздавили бы их. Андерс практически сорвал рубашку через спину, отбросив ее куда-то в сторону гостиной. Одной рукой он прижал оба моих запястья к стене над головой, одновременно целуя меня. Его тело прижималось к моему и держало в ловушке.

Было что-то суперсексуальное и волнующее в том, чтобы чувствовать себя уязвимой и беспомощной, пока безумно горячий инопланетянин делал с тобой, что пожелает. И что он делал! Его свободная рука была везде одновременно, ощупывая и лаская, в то время как его рот атаковал мой. Однако, как бы сильно он ни сводил меня с ума от вожделения, я нуждалась в гораздо большем контакте. Почувствовав мое нетерпение и отчаяние, Андерс отпустил меня, чтобы снять платье. Но я оттолкнула его, как только он попытался снова заключить меня в свои объятия.

— Ты заставил меня весь вечер потеть, как свинью, на танцполе, — запротестовала я, неохотно отталкивая его цепкие руки. — Мне нужно принять душ, прежде чем заниматься всякими шалостями.

— Душ?! — воскликнул Андерс, глядя на меня так, как будто я только что украла его деньги на обед. — Это займет вечность! Я умру, ожидая!

Я усмехнулась.

— Нет, королева драмы. Мы можем принять душ вместе, — сказала я, прежде чем прикусить его нижнюю губу.

— Душ слишком мал, — возразил он, наклоняясь, чтобы снова поцеловать меня.

Я откинула голову назад и приложила пальцы к его губам, чтобы удержать от поцелуя.

— Твой маленький, но мой больше, — сказала я, шевеля бровями и подчеркивая намек.

Он уставился на меня. Хихикая, я шлепнула его по заду, а затем побежала в свою комнату, пока он гнался за мной. Я не успела дойти до коридора в спальню, как он подхватил меня на руки и продолжил целовать, пока вслепую пробирался в мою комнату. Хотя он пару раз врезался в стены и даже стукнулся мизинцем о дверной косяк, ему все же удалось донести меня до места назначения в целости и сохранности.

Я почти почувствовала себя виноватой.

Как только Андерс поставил меня обратно на пол, я сбросила туфли и разделась до нижнего белья. Как, черт возьми, он умудрился снять обувь, носки, ремень и брюки, прежде чем я успела снять серьги, было выше моего понимания. В итоге мне пришлось убежать, чтобы попытаться снять ожерелье, но Андерс снова поймал меня. На этот раз он бесцеремонно перекинул меня через плечо, как мешок с картошкой, а затем хорошенько шлепнул по заднице.

Несмотря на то, что моя голова болталась у него за спиной, мне удалось расстегнуть ожерелье. Когда я протянула руку, чтобы положить его на комод, когда Андерс проходил мимо него, я поймала взглядом наше отражение в зеркале и расхохоталась над тем, как жалко я висела на его плече, как добыча пещерного человека, в то время как твердый член моего мужчины решительно указывал на пункт нашего назначения.

Он пробормотал что-то, чего я не поняла сквозь глупые приступы смеха. Можно подумать, что я действительно опьянела от пары бокалов вина за ужином. Как только мы вошли в ванную, Андерс одобрительно хмыкнул при виде огромного душа с кучей разных насадок. Он поставил меня на ноги, подальше от воды, прежде чем включить его.

Ожидая, пока вода станет нужной температуры, мой очень возбужденный инопланетянин прижал меня к прохладным плиткам, чтобы возобновить сеанс поцелуев. Я никогда не чувствовала себя такой нужной, такой желанной… даже такой красивой.

Я едва почувствовала, как он затянул меня под воду. Мы целую вечность целовались и ласкали друг друга под струями душа, прежде чем Андерс, наконец, потянулся за гелем. Если раньше его прикосновения были невероятно мягкими, с его безупречным телом и не покрытыми мозолями руками, мыло сделало их еще нежнее. Это было похоже на прикосновение шелка. Мы намыливали друг другу переднюю часть тела, но эта задача становилась неловкой из-за нашей неспособности перестать целовать лицо друг друга. Но когда я потерла намыленной рукой его промежность, это, казалось, подвело Андерса слишком близко к пределу.