Я вижу тебя - Дорн Линн Ван (книги хорошего качества .TXT) 📗
— Это не имеет значения, — начал Олдридж. — Он всегда себя так ведет, и я привык, просто...
— Он тебя трогал? — спросил Мигель.
— Послушай, это не...
— Ты его об этом просил? — голос Мигеля стал ледяным.
— Конечно, нет. Ты же знаешь, я...
— Ненавидишь прикосновения, — закончил Мигель. — Но этот урод все равно не остановился?
Олдридж вздохнул.
— Да. Но я недвусмысленно дал ему понять, что не заинтересован, а потом уехал домой. Все хорошо, Мигель, клянусь.
— Я его убью, — голос Мигеля ничуть не потеплел. — Если он снова попытается к тебе прикоснуться, я его убью.
Олдридж коротко и нервно хохотнул.
— Уэсли не стоит тюремного срока, дорогой. Он на самом деле считает, что я позволю ему быть сверху. Не в этой жизни. Ни за что. Да я лучше с кактусом потрахаюсь, чем с ним.
— Стой, что ты сказал? — спросил Мигель, вся ледяная холодность испарилась.
— Что лучше с кактусом займусь сексом?
— Нет, раньше. Ты назвал меня «дорогим».
Олдридж почувствовал, как запылало лицо, и обрадовался тому, что Мигель его не видел.
— Это речевой оборот.
Мигель неопределенно промычал.
— В смысле, да, такой ласковый оборот. Ты же называешь меня papi. Но я ведь не твой отец.
— Я могу называть тебя «папочкой», — Олдридж практически слышал, как Мигель пошевелил бровями.
— Лучше не стоит. Профессор гораздо лучше звучит, тебе не кажется?
— Как скажите, Профессор. Я вернусь, и мы поговорим. Не о плохом. Но лично и откровенно. Кое-что лучше всего говорить лично.
Сердце Олдриджа заколотилось сильнее, а в кровь хлынул адреналин. Мужчина слышал собственное сердцебиение в ушах.
— Только ты...
— Только я что, Профессор?
— Только ты можешь ко мне прикасаться, — Олдридж сглотнул. Пугающая мысль, но очень искренняя, и озвучить ее стоило сейчас, а не потом. — Только ты, Мигель. Только ты.
И с этими словами, мужчина вручил двадцатилетнему мальчику ключи от собственного сердца.
— Да, — согласился Мигель. — Только я.
Глава 31
Каминг-аут Мигеля
Вторник, 31 декабря.
Дом бабушки Мигеля.
Город Понсе, Пуэрто-Рико.
— С новым годом, док! Чем занимаешься?
— Мигель, ты что пьяный? — весело поинтересовался Олдридж своим теплым, фантастическим голосом. Мигелю хотелось завернуться в его звук.
— Un poquito, — он пальцами показал небольшое расстояние, но потом вспомнил, что разговаривали они по телефону, и Олдридж его не увидит. — Да, — поправился он. — Возможно, пьян. Немножко.
— Заметно, — Мигель представил, как Олдридж произносил это с выгнутой светлой бровью, и желание парня возросло и обрушилось на него сокрушительной волной, утягивая глубоко в свои воды.
— Боже, как я по тебе соскучился. Ужасно, — Мигелю хотелось, чтобы Олдридж был рядом, хотелось к нему прикасаться. Олдридж, скорее всего, ему бы не позволил. А может и наоборот, но скорее перетерпел бы внимание Мигеля, чем по-настоящему им насладился. В некотором смысле, это еще хуже прямого отказа. Чудовищная пропасть, разделявшая их отношения — если таковыми их можно назвать — грозила Мигеля поглотить и утопить, как подводное течение.
— Я тоже по тебе скучаю, — признался Олдридж.
— Правда? Серьезно? — радость, забурлившая внутри Мигеля, удержала его на поверхности.
— Ты, и правда, пьян, — Олдридж вздохнул. — Да, я по тебе скучаю. Ты всегда, когда выпьешь, такой приставучий и сентиментальный.
— Прости, — маятник настроения Мигеля качнулся в противоположную сторону. — Не буду тебе мешать.
— Хватит, — требовательный голос Олдриджа заставил парня замереть изнутри и снаружи.
— Да, Профессор, — пробормотал он, чувствуя себя таким одиноким, несчастным и офигенно возбужденным.
— Лучше тебе больше не пить.
— Я всего-то эгг ног выпил. Я тебе про него рассказывал.
Олдридж цокнул языком.
— Выпей немного воды. Ради меня. И своей головы. А потом отправляйся в постель. Поговорим утром.
— Да, Профессор, — Мигель вместе с семьей встречал Новый год в доме abuela. На всех комнат не хватало, как и кроватей, но Мигель мог лечь где угодно, даже на полу. — Спокойной ночи, Олдридж. Несмотря на то, что ты временами слишком вор...врол...ворчливый.
Пауза.
— Блин, док, не злись. Ворчать тоже неплохо. Клянусь. Только не злись.
Олдридж откашлялся.
— Я не злюсь.
— Клянешься?
— Да, — тепло согласился Олдридж
— Отлично. Спокойной ночи, док. На случай, если я еще этого не говорил. Хотя. Говорил же?
— Говорил, но я не против повторения, милый. Не забудь выпить воды, хорошо?
— Не забуду. Обещаю.
— Тогда спокойной ночи, — пожелал Олдридж и отключился.
Мигель пошел, шатаясь из стороны в сторону, за стаканом воды.
Среда, 1 января.
Дом бабушки Мигеля.
Город Понсе, Пуэрто-Рико.
Мигель проснулся от светившего в глаза солнца и адской головной боли. Во рту пересохло, и словно кто-то нагадил. Мигель понял, что не только не почистил на ночь зубы, но и щетку с собой не взял, чтобы хоть утром это сделать.
Может, если он закроет глаза, то снова сможет заснуть, а потом проснуться без устойчивого желания сдохнуть.
Кто-то толкнул его в бок. Не больно, но мешая возможности поспать подольше.
— Поднимай задницу. Немедленно.
Алондра.
— Отвали, Лонни. Оставь меня в покое.
Она пнула его сильнее.
— Не-не, не в этой жизни. Ты немедленно поднимешь свой зад и поможешь Жозе, потому что он в меньшинстве, а против него объединились почти все. Джулия делает все возможное, но ее никто не слушает. Вэл не помогает, но хотя бы, как остальные, на него не наезжает. Я тоже попыталась, но ты — тебя они послушают. Старший внук и все такое. Бесценный nieto [37].
Мигель открыл глаза и перед ними поплыло.
— Что?
Алондра вцепилась в его руку и попыталась поднять.
— Ну же, у нас на это нет времени.
— А чтобы проблеваться выделишь минутку?
— Нет. Пойдем же. Они сожрут его живьем.
— Могу я хотя бы отлить?
Алондра нетерпеливо распыхтелась.
— Давай, поживей.
Мигель ввалился в ближайший туалет и очень обрадовался, что там никого не оказалось. Алондра следовала за ним по пятам. Он тоскливо посмотрел в сторону душа, понимая, что что бы внизу ни происходило это не на шутку завело его обычно спокойную сестру, а значит ничего хорошего ждать не стоило. Мигель проглотил несколько болеутоляющих таблеток, затем почистил зубы пальцем.
Выйдя из ванной, парень услышал громкие голоса, а Алондры нигде не наблюдалось. Мигель пошел на звуки, раздававшиеся с внутреннего дворика, где собралась большая часть его семьи. Несколько человек спорили на такой громкости, которая разрывала итак нездоровую голову Мигеля. Abuela же лупила Жозе своим chancla [38]. Это был всего лишь шлепанец, но все же. Резина наверняка оставляла жгучую боль.
— ¡Basta! [39] — Мигель на свою голову встал между бабушкой и братом, получив от нее тапком. — Да, прекрати!
— Не мешай, мальчик! — по-испански быстро проговорила бабушка. — Прочь с дороги или тебе тоже перепадет.
Мигелю казалось, что голова его вот-вот взорвется. Он огляделся по сторонам в поисках родителей. Мама казалась разъяренной, а папа сильно встревоженным и растерянным. Башмаком орудовала мать отца, а папу учили уважать старших, особенно свою mamá. А mamá Мигеля тем временем выкрикивала своей suegra [40] такое, отчего уши парня скручивались в трубочку.
