Дорога за грань (СИ) - Талан Ольга (бесплатные книги онлайн без регистрации txt) 📗

Я был готов его придушить. Для чего были все эти вчерашние излияния, если я старательно пытаюсь подчиняться с утра, а он придумывает новые способы меня унизить? Что там, бабские тряпки? Одежда портовой проститутки?

Я сделал над собой усилие и открыл сумку. Увиденное шокировало меня настолько, что скрыть эмоции не получилось. В этой злосчастной сумке был набор обмундирования братства Белые скалы. Я развернул куртку. Это был именно мой размер. Нормальная военная одежда, такая же, как на самом Веникеме, только без вынесенных на рукава орденов. Я вытащил последовательно всё. Кроме одежды и обуви, здесь ещё был нормальный коммуникатор, карты памяти, идентификационные браслеты, детектор слежений, зажигалка, широкий хозяйственный нож, мультитул, фонарик - короче, минимальный набор необходимых предметов для военного. Я взвесил в руках нож. Хотелось бравурно усмехнуться: "Не боишься давать мне в руки режущие предметы, командир?" Но тут же одёрнул себя и ничего не сказал. Зато Венкием не упустил возможности меня подколоть:

- Эком, твоя мальнькая задница очень миленько смотрится в этих штанишках.

"Твоя не намного больше, и штаны у тебя такие же, причём ты их, в отличие от меня, выбрал сам". Вслух я промолчал.

Веникем некоторое время подождал моей реакции, а потом, ухмыльнувшись, поднялся:

- Вряд ли ты знаком с этой моделью корабля, так что я тебе помогу сориентироваться: направо столовая, далее через неё - кухня. Вот там библиотека и мой кабинет. Назад по коридору рубка и машинное отделение. А двери за спиной справа - каюта. Удобства есть за каютой и в столовой.

Я покрутил головой, запоминая расположение, и двинулся в каюту, чтобы закинуть свои вещи, практически тут же остановившись на пороге. Посреди помещения стояла огромная квадратная кровать. У меня такая была в доме Палмы, но там понятно зачем, чтобы Палма влезала, когда потрахаться припрёт. А здесь вообще-то военный корабль... или я что-то не понимаю.

Венки тихо обнял меня сзади, прижимая к себе:

- Ты ведь не против общей спальни?

От его прикосновения и от этого запаха, моментально ударившего в нос, я отскочил, как ужаленный:

- Юбля, командир... - и поняв, что всё-таки не выдержал и вскипел, тут же заставил себя заткнуться.

Веникем удовлетворённо кивнул, тут же отступив от меня и не делая больше попыток прикоснуться:

- О, живой! А то я уже заволновался, не сломала ли тебя Палма за ночь, как-то ты неестественно сдержан с утра. Бросай шмотки, твой шкаф справа, и пошли перекусим. Заодно расскажу тебе, куда и зачем мы летим.

Он удалился, а я без сил опустился на край кровати. И вот как его понимать? Он выдал мне нормальную форму и собирается посвятить в детали путешествия, то есть воспринимает как воина. Но при этом действительно собирается спать со мной в одной постели? Хотя на такой кровати вдесятером спать можно, не прикасаясь друг к другу, не то, что вдвоём... А ещё он специально провоцировал меня, потому что моя сдержанность ему не понравилась. Чем, спрашивается, не понравилась?

Я ещё раз окинул взглядом каюту, поморщившись, когда взгляд упал на кровать. Что-то мне подсказывает, что спать, не прикасаясь ко мне, он не будет. Извращенец!

Из кают-компании послышался голос Веникема:

- Эком, а реально, что ты сегодня такой кроткий?

Черт бы побрал эту его неолетанскую логику! Что опять не так?! Я вошёл в столовую:

- Кто-то вчера назвал меня неблагодарной тварью, для которого все стараются, а он только палки в колёса ставит.

Веникем поднял на меня бровь:

- И ты решил исправиться? - Я пожал плечами. Он хмыкнул. - Не стоит впадать в крайности. Достаточно, если ты не будешь нарушать мои приказы и строить планы, противоречащие тем, что озвучил я.

Он вполне по-дружески хлопнул меня по плечу и вернулся к своему жутко позднему завтраку. И вот как это понимать?!

Глава 17

Эком:

Веникем сегодня был подозрительно словоохотливым. Он подробно ввёл меня в курс дела: на встречу с кем и с какими целями мы летим. Я не стал ломать голову о причинах такой его разговорчивости, просто принял как должное, что раз я веду его торговые дела, то он решил не скрывать от меня ничего по этой поездке просто потому, что она сугубо торгового назначения: встретиться с потенциальным покупателем и договориться о больших объёмах поставки.

Намного сильнее меня беспокоила фраза, которую он сказал мне в каюте: "Я уже заволновался, не сломала ли тебя Палма за ночь". Веникем определённо знает о культуре и привычках неолетанок значительно больше меня, а так как мы выяснили, что цели у него и Палмы разные, он вполне мог бы пояснить мне некоторые моменты:

- Командир, а по-твоему, Палма могла меня сломать?

Он посмотрел на меня удивлённо:

- А что ей помешает? Технически ты полностью в её власти. Или ты что-то другое имеешь в виду?

- Нет, я просто слышал, что неолетанские законы, типа, запрещают такое. Что если она что-то такое сделает, у неё будет конфликт с дочерьми, когда они дорастут до такого возраста, что смогут это понять.

Веникем посмотрел на меня удивлённо и прыснул со смеху. Видимо, моя версия была слишком далека от истины. Я продолжал молчать, ожидая ответа. Он поморщился:

- Эком, вообще, мне не следует вмешиваться твои отношения с Палмой...

Он отказывался отвечать, но как-то нерешительно, сомневаясь, и я, быстро сообразив, что его следует подтолкнуть, поднялся и уселся на ковёр перед ним. Мой поступок его смутил:

- Чёрт, Эком, этот способ оговорён для выяснения непонятного между нами, а не между тобой и твоей женой.

Это не было однозначным отказом. Он всё ещё сомневался, и мой ход явно слегка подтолкнул его в сторону ответа. Сейчас бы ещё руки ему на колени положить, но я не мог себя заставить это сделать. Я и так уже опять чувствовал эти его духи со всеми вытекающими реакциями. Я попробовал найти аргументы попроще:

- Ты пришёл к мысли, что меня могли сломать, я не понимаю как. Я прошу разъяснить. Разве ты не обещал разъяснять своё поведение?

Веникем поджал губы, потом, задумавшись, усмехнулся:

- Ладно, воспользуемся тем, что Палма забыла меня предупредить не просвещать тебя на такие темы. У неолетанок действительно есть закон, что мужа ломать нельзя, он принадлежит потомкам. Только, в отличие от даккарцев, к законам неолетанки относятся довольно свободно. Короче, если бы проблема была только в законе, они бы перешагивали его, не задумываясь. За нарушение данного закона спросить с Палмы действительно могут только твои дочери. Но вот насчёт того, что они смогут сами понять, что она тебя ломала, это полная чушь. Все мои сёстры мастера Ар: часть школы Владык, часть Хинти. И ни одна из них не может сказать, ломала моя мать Роджера или нет. Это невозможно понять со стороны или из разговора. Я много лет общался с дядькой Архо и только от Морок узнал, что его серьёзно ломали 35 лет назад. Чтобы понять это, увидеть излом, нужно ввести человека в серьёзный транс: для Владыки это означает затащить в постель, для дистанционника - очень основательно воздействовать силой. Твои дочери никогда не прикоснутся к тебе силой, Палма будет иметь полное право прибить любую неолетанку, позволившую себе сделать такое, - он усмехнулся: - Я не неолетанка, поэтому не считаюсь.

- Но по куклам же видно, что их ломали?

Веникем ухмыльнулся:

- Не путай, это разные вещи: куклы чаще всего сломаны непреднамеренно. Морок или Ретка входят в здание и силой приказывают, например, всем открыть лица. Среди присутствующих есть человек, народ которого считает подобное низостью и бесчестием. Он пытается сопротивляться, и мощь приказа сносит у него постулат, что обычаи народа священны. А вся его жизнь состоит из служения этому народу, все ценности построены на этом постулате. Если бы на этого человека воздействовали индивидуально, Суани бы заметили, что выбили у него этот основополагающий кирпич ценностей, и быстро бы заменили его на другой. Картина бы изменилась, но сознание не осыпалось. А тут человек предоставлен сам себе, в его голове идёт процесс осмысления и саморазрушения. Он приходит к мысли, что его существование бессмысленно. У него есть время укрепиться в этой мысли. Через пару суток он будет жалким подобием себя прежнего. И заметь, я привёл пример не самого нижнего кирпича сознания, обычаи народа порой принимаются человеком в достаточно сознательном возрасте. А ведь можно выбить то, что формировалось совсем в младенчестве. Осознание собственного пола, расы, самосохранения. Тогда полностью осыплются пирамиды сознания, самовосприятия, личности, и даже вмешательство специалиста возвратит человеку вменяемость довольно условно - сделает куклой. Совсем другая картина, когда рефрейминг проводится намеренно. Здесь мастер просто заменяет аккуратно кирпичики, не давая строению развалиться. И если коррекция серьёзная, потом следит несколько дней, как новые принципы приживаются. Я точно знаю, что одного из моих одноклассников корректировали. Знаю только потому, что моя сестра-болтушка присутствовала на этой коррекции в качестве ученицы мастера. Поверь, внешне по этому парню ничего видно не было.