Способен на все - Монро Люси (е книги .TXT) 📗
Ей было так хорошо, что она решила, что сходит с ума.
Не думая о том, что делает, Клер приоткрыла рот, и Хотвайер с военной смекалкой воспользовался выпавшей возможностью. Язык его проник между разжатыми зубами и, как змей, обвился вокруг ее языка. Удовольствие пронзило тело Клер, и она подалась вперед.
Руки Хотвайера гладили ее спину, ягодицы, пальцы касались ног ниже подола платья, затем поднялись вверх, под платье. Клер едва не подпрыгнула, когда он прикоснулся к чувствительной коже бедер. Он обхватил ее бедра с внутренней стороны своими пальцами, подушечки больших пальцев вминались в нижнюю часть ягодиц. И вдруг резко приподнял ее, еще крепче вжимая в себя.
Клер волнообразно подалась ему навстречу самым естественным образом, но отпрянула в шоке, когда лобком уперлась в нечто очень твердое.
Но Хотвайер и не думал останавливаться. Крепко удерживая ее за бедра, он приподнял ее вверх и опустил вниз, давая ей прочувствовать величину эрекции, и издал низкий, очень мужской стон удовольствия. И тут ее начало трясти сильнее, чем при землетрясении в десять баллов по шкале Рихтера.
– Перестань соблазнять подругу невесты, то есть мою подругу. Ведь невеста – это я. Пришла пора бросать букет. – Голос Джозетты звучал невнятно и приглушенно, как сквозь вату, и потому смысл сказанного не сразу дошел до Клер. Но когда она поняла, на чем поймала ее Джозетта, возвращение к реальности было стремительным и потому болезненным.
Как она до такого дошла?
Хотвайер дернулся, словно его прошибло током, и прервал поцелуй, едва не отшвырнув от себя Клер. Она оступилась на непривычно высоких каблуках и упала бы, если бы он вовремя ее не поддержал. Выражение лица у него было несчастное, и он отпустил ее, едва она снова обрела равновесие.
Молчание было заряжено электричеством, как воздух перед грозой.
– Даю вам пять минут и затем бросаю букет, – сказала Джозетта, окинув их оценивающим взглядом с оттенком приятного изумления. Затем развернулась и пошла в зал.
Пять минут требовалось Клер только на то, чтобы отдышаться. Как после всего случившегося она вернется в зал?
Прошло еще несколько секунд заряженного электричеством молчания, после чего Хотвайер сказал:
– Извини. Я перегнул палку.
– Мне понравилось, – честно призналась Клер. Еще как понравилось! Только целоваться – это одно, а «играть по-взрослому» – другое. Ей не хотелось, чтобы он думал, будто она приветствует такое к себе отношение.
– Не сомневаюсь, – сказал он весьма самодовольно. – Еще никто не жаловался на недостаток у меня техники, но я все равно перегнул палку.
– Как скажешь.
– Послушай, я не готов к прочным отношениям, а ты не из тех женщин, которых снимают на одну ночь, и даже не из тех, с которыми можно заводить короткую интрижку.
– Конечно, нет. – Она так брезгливо поморщилась при этом, что и он скривился, как от боли.
На самом деле она считала, что Хотвайер тоже не годился на роль партнера на одну ночь. Но только по каким-то причинам он хотел, чтобы она думала, будто он ни одну женщину всерьез не принимает. С первого дня их встречи он пытался донести до ее сознания эту мысль, но она почему-то ему не верила. Хотвайер был слишком цельным человеком, чтобы походить на гончего пса. Очевидно, он просто не хотел иметь прочных отношений конкретно с ней, и в этом было все дело.
Кроме того, перед ней сейчас стояли иные задачи, нежели найти себе мужчину для прочных отношений. Ей предстояло экстерном сдать экзамены за следующий семестр и скинуть эту головную боль. В ее жизни не было места для мужчины, даже для такого, от поцелуя с которым у нее все внутри сводило.
– Ладно, мы по разные стороны баррикад, – сказал он. – Так что никаких больше «взрослых».
– По мне, это больше похоже на украденный поцелуй. Так сказать, добыча мародера.
– Я не рыскаю в поисках добычи. – Похоже, он и в самом деле обиделся.
– Правда? Тогда то, что я ощутила, – обман чувств? – насмешливо сказала она.
– Я не призрак.
– Это точно, – с улыбкой сказала Клер, все еще чувствуя покалывание в тех местах, которых касались ладони Хотвайера.
Глава 2
– Клер, – крикнула Джозетта из другой комнаты, – это намек.
– Удачи, – сказал Хотвайер.
– А ты не пойдешь посмотреть?
– Нет.
– Брак – это не заразно, знаешь ли. Ты не можешь подхватить эту болезнь, находясь в одной комнате с Джозеттой и Нитро.
Он слабо улыбнулся.
– Это хорошо, потому что я много времени проводил в одном с ними помещении.
– Ты на самом деле так дорожишь своей свободой?
– Я просто еще не готов остепениться.
Клер пожала плечами. Она тоже не считала, что брак – гарантия пожизненного счастья, но холостяцкий статус для Хотвайера стал чем-то вроде религии.
– Еще раз спасибо за то, что вернул мой медальон.
– Подумаешь, великое дело.
Вулф рассказал Клер, что Хотвайер потратил несколько лишних драгоценных минут на то, чтобы обшарить офисные помещения террористов, которых они накрыли месяц назад, рисковал жизнью для того, чтобы вернуть Клер ее медальон. Хотвайер и вправду был слеплен из геройского теста... однако она не была принцессой, да и в сказки не верила.
– Для меня – великое дело, – сказала она, машинально поднеся пальцы к слегка припухшим губам.
Хотвайер смотрел вслед уходящей Клер, но когда она поднесла пальцы к губам, словно не хотела отпускать от себя поцелуй, он едва не бросился за ней следом. Он не испытывал такого сильного возбуждения с тех пор, как... Черт, он вообще не помнил, когда так заводился.
Клер не делала ничего, чтобы его соблазнить, и при этом не проходило и минуты в ее обществе, когда бы у него не чесались руки раздеть ее догола.
И, словно этого неуправляемого желания было мало, чтобы его неодолимо влекло к ней, она еще и нравилась ему как человек. Находиться с ней рядом было просто приятно. Он как-то сказал Нитро, что у них с Клер нет ничего общего. И в определенном смысле так оно и было. Клер исповедовала вегетарианство и пацифизм. Не самый лучший исходный материал для союза с бывшим солдатом удачи.
Но при всей своей приверженности к вегетарианству и неприятии насилия как такового она отличалась сообразительностью и была уверенно на ты с компьютером, как и он сам. Она разделяла его страсть ко всем новинкам в компьютерной технологии. Такой женщины он еще не встречал.
Клер не имела привычки одеваться так, чтобы подчеркнуть свои достоинства. Он также ни разу не замечал, чтобы она пользовалась декоративной косметикой, вплоть до сегодняшнего дня, но от того, что она не пользовалась женскими уловками, она не становилась в его глазах менее женственной. В ее обществе он неизменно испытывал более мощный выброс мужских гормонов, чем в обществе целого выводка южных красоток, протеже матери.
Но что-то в Клер удерживало его от того, чтобы идти на поводу у этих гормональных всплесков. И с готовностью сделанное ею только что признание в том, что она действительно не та, с которой можно затеять интрижку на одну ночь, лишь отчасти служило оправданием его сдержанности. Хотвайер подозревал, что, даже если бы она согласилась на его условия, секс с ней стал бы для него чем-то большим, чем головокружительное физическое наслаждение. Что существенно бы усложнило его жизнь.
При всей своей неискушенности в женских трюках Клер Шарп была роскошной женщиной. И при этом она в корне отличалась от тех Каролинских красавиц, в которых души не чаяла его мать. Любая женщина из тех, с кем он общался дома, согласилась бы принять все то, что он предпочел бы ей дать, с любезной улыбкой и тем особым отношением, которое подразумевало, что она делает ему одолжение, позволяя ему ее одаривать.
Клер была не такой. Совсем не такой. Она сказала, что отказывается принимать подачки, но он не считал, что помощь другу можно считать подачкой.
Черт возьми, Джози пришлось изрядно потрудиться, чтобы уговорить Клер не отказываться от ноутбука, который он купил ей тогда, когда стало понятно, что ее компьютер ей не вернут. Ребята из ФБР конфисковали его как улику месяц назад. Действия федералыциков Хотвайера не удивили, и именно поэтому он решил позаботиться о том, чтобы ее медальон тоже не оказался в числе вещественных доказательств. А это подразумевало, что он, Хотвайер, должен обыскать «зону захвата» до того, как там начнут хозяйничать приятели из ФБР. В тот момент Хотвайер не думал о том, что рискует карьерой, если не жизнью. В тот момент он думал о Клер.
