Циник и его Барбариска (СИ) - Ильина Настя (бесплатные книги полный формат .TXT) 📗
— А спорим, она влюбит его в себя и разобьёт ему сердце?! — подначивает Лиля. — Он явно обращал на неё внимание. Значит, она ему интересна.
Лиза быстро выходит из кабинета Марка, идёт по заводу счастливая, с широкой улыбкой на лице, и вытирает уголки губ по пути. Даже представить мерзко, чем они там занимались. Вроде бы не больше десяти минут прошло…
— Алёна, зайди ко мне в кабинет! — слышу голос Марка в динамиках.
Он урчит, как довольный кот, значит, мои предположения оправданы. Передёргиваю плечами. Противно до жути. И как заходить в его кабинет после такого? А главное, что можно говорить? Я проваливаюсь в мысли на пару секунд.
— Ну что, Алёнка, забьёмся? На пятёрку?! Если влюбишь в себя Марка и разобьёшь его холостяцкое сердечко, ты умница… А нет… Значит, нет, — пожимает плечами девушка.
Я пытаюсь вспомнить её имя. Кажется, Аня. Она предлагает глупый спор. Пытается уговорить меня разбить сердце Марка неспроста. Наверняка он уже успел обидеть её, и теперь ей хочется отомстить. Или сделать так, чтобы пострадал ещё кто-то кроме неё. Впрочем, мне даже интересно это. С другой стороны, он вроде как брат моего брата… Мне пусть и никто (слава богу у нас с Киром одна мама, а отцы разные), но всё равно неправильно это. Я думаю несколько секунд, что ответить ей, но голос босса снова льётся из динамиков, встряхивая меня.
— Босс зовёт, — пожимаю я плечами и, не дав ответ, иду в его кабинет.
Мне ещё следует придумать, как перед ним оправдываться. Хотя… Что тут можно думать? Так и скажу всё как есть.
Я открываю дверь, наполненная решимости, но замираю на несколько секунд на пороге. Рубашка Марка расстёгнута, и я вижу кубики пресса, от которых бросает в жар. У меня, конечно, были парни, но совсем не такие… И… Что уж там греха таить, брат так сильно запугивал их, что в свои девятнадцать я всё ещё девственница. Марк застёгивает рубашку ловким движением пальцев и хитро улыбается, видимо поймав моё недоумение.
— Зачем я тебе нужна, Марк? — спрашиваю, стараясь глядеть прямо в глаза, чтобы не казаться забитой и запуганной девочкой.
— Ты? Мне? Во-первых, на работе я для тебя Марк Игнатьевич. Я твой начальник, не следует забываться. Во-вторых, можешь расслабиться… Я разговаривал с твоим… Ммм… С нашим… братом. Он столько подробностей мне сказал о том, как и где должна жить его сестра сейчас, что я задумался — об одной ли Барбариске мы говорим.
Ярость очередной волной захлестывает меня. Появляется желание послать всё к чёрту, в том числе и Марка прямым текстом, и рвануть обратно в Казань. Да. Кир будет продолжать ходить за мной, как наседка, но это всяко лучше, чем попасть на удочку шантажиста.
— Чего ты хочешь от меня, Марк Игнатьевич? — задаю я вопрос в очередной раз, не отводя от него взгляд.
— Хочу, чтобы ты стала послушной девочкой и переехала в квартиру, которую я тебе сниму. А когда пройдёшь практику, свалишь обратно, в Казань, чтобы духу твоего в столице не было!
Меня поддевают его слова. Кто-кто, а Марк не имеет права указывать мне, что я должна буду делать, когда и как. Уж тем более не ему решать, уеду я из столицы или нет.
— Видишь ли, тут ты просчитался… Когда ваши специалисты предлагали места для прохождения практики, они пообещали дальнейшее трудоустройство… Так что…
Я пожимаю плечами и лукаво улыбаюсь.
— Ничто не помешает изменить правила. Я тут главный. Если захочу, ты вылетишь уже сейчас, поэтому я предлагаю тебе сделку — пройдёшь практику и уедешь!
— Идёт! Но в сделке я тоже хочу выдвинуть своё условие: я прохожу практику и уезжаю, а ты отвечаешь на один вопрос! Честно!
— Договорились! Задавай!
— Почему ты люто ненавидишь меня? — спрашиваю я и ловлю смятение на лице Марка.
Глава 3. Сделка
— Я отвечу тебе на этот вопрос, когда выполнишь свою часть сделки. Договорились? Всё-таки я первый выдвинул условия! — говорю Барбариске.
Я не знаю, что ей сказать… Ты меня просто бесишь, и всё? С самого начала. С того самого момента, как умерла ваша с Киром мать, а я увидела тебя, пучеглазую перепуганную замарашку, и впервые подумал, что мой отец ведёт себя как гавнюк? Что я разочаровался в своей семье, понял, насколько всё было фальшиво и неправильно после появления Бронниковых, которые стали бельмом на моём глазу?
— Нет! Не договорились… Ты сказал задать вопрос, я это сделала, — начинает спорить Барбариска, и меня это ещё сильнее подначивает.
Закатываю глаза и ухмыляюсь. Девчонка младше меня лет на девять-десять, а выводит из равновесия просто нереально.
— Ладно! Хочешь знать, почему я тебя ненавижу? — Она решительно кивает. — Из-за твоей мамаши отец отдалился от семьи! А ты её явная копия внешне! Из-за тебя моя мама лежит в психбольнице, а отец пьёт! Нужны ещё доводы или хватит этих?
От её былого энтузиазма не остаётся и следа. Барбариска втягивает голову, пожимает плечами и отрицательно мотает головой.
Конечно, я не думаю, что всё это на самом деле из-за неё. Раньше именно так и считал. Ненавидел, за то, что так похожа на мать, за то, что родилась, вообще… Может быть, отец ушёл бы из семьи, если бы не она, и сошёлся с той женщиной, а мама построила счастливое будущее с другим человеком… А потом я понял, что разочаровался в своей семье. Узнав о незаконнорожденном сыне своего отца, я возненавидел ту фальшь, мнимую преданность, которая якобы царила в семье… Я ненавидел мать за то, что она такая жестокая. А потом понял, что она знала об изменах отца. Знала и молча таила в себе ненависть, однажды желая отомстить. Она помешалась на мести, утонула в ней и не замечала собственного сына. Барбариска тут точно ни при чём была. И когда отец забрал Кирилла, после смерти их с Алёнкой матери, чтобы журналисты не осудили его за нагулянного брошенного сына, а девчонку запер в детском доме, мне стало ещё противнее. Всё в нашей семье делалось ради того, чтобы избежать пересудов.
— Я выполнил свою часть сделки, поэтому после работы ты переезжаешь в квартиру, которую я тебе сниму рядом с заводом.
Она пытается открыть рот и что-то сказать, но я тут же перебиваю её:
— Больше никаких трюков, Барбариска! Ни-ка-ких! Иначе я звоню Кириллу и сдаю тебя… А ещё наша сделка расторгается, и ты едешь домой!
— Ладно… Перееду. Но ты не станешь указывать мне с кем общаться, как себя вести, где гулять и отдыхать, — выдыхает она и немного щурится.
Вот же заноза в заднице!
— Ещё как стану! Вплоть до контроля за режимом дня! Я обещал Кириллу… И выполню обещание. Теперь ты можешь идти работать, а то о нас быстро поползут не самые лицеприятные слухи…
Она разворачивается на месте, открывает дверь и глухо бурчит себе под нос:
— Будто бы для тебя хоть что-то значит Кирилл, которого ты чуть не втоптал в грязь!
Я решаю ничего не отвечать на её выпад. К чёрту! Она права! Я не собирался проникаться братскими чувствами к Киру. Я не планировал сближаться с ним. Именно по этой причине свалил в столицу, подальше от всех своих родственников. В Казани Варя бы мне покоя не дала, пытаясь подружить «братьев».
Работа быстро закручивает в свой водоворот, и у меня не остаётся времени даже на поиск квартиры для Барбариски, поэтому я звоню знакомому риэлтору и прошу разрулить всё. Я диктую требуемые параметры и назначаю просмотр на девятнадцать ноль-ноль.
Встреча с крупным заказчиком затягивается на несколько часов, отвлекая меня от эмоциональных качелей, которые начались с вопроса Лизы: «А когда мы поженимся?», — и продолжились встречей с Барбариской.
Я выхожу из кабинета Марка взбешённая. Его поведение раздражает, подбрасывает, чертовски выводит из себя. Он ведёт себя, точно маленький ребёнок. Ненавидит меня за то, что я просто родилась! В психиатрическую лечебницу мать Марка отправил его же отец, закрыл её там навсегда, чтобы не портила его репутацию и не мешала жить. Её могли посадить в тюрьму за то, что натравила на меня своих псов, но Кирилл пошёл на уступки, понимая, что с его отцом спорить бесполезно и лучше принять предложение — упечь женщину в психушку.
