Его птичка (СИ) - Попова Любовь (читать полностью бесплатно хорошие книги txt) 📗
— Ты красивая баба, на тебя у любого встанет, — кинул я на нее взгляд, и продолжил одеваться.
Она улыбнулась этому комплименту, забывая, что я их в принципе не делаю. Я просто констатировал факт.
— Ну, так может Сладенький скрасит мое невольное одиночество? — игриво ввернула она и сделала шаг ко мне.
Я уже натянул футболку, джемпер и высокомерно посмотрел на нее, стоящую прямо передо мной. На уровне глаз. Высоковата, как по мне. Впрочем, теперь я любую женщину буду сравнивать по всем параметрам с Аней и ее 160 сантиметрами.
Что отразилось в моих глаза такого, что она резко побледнела?
— Что? — нахмурился я.
— Скотина! У тебя появилась другая, — заявила она и ткнула меня в грудь. Может быть, и хотела сильно, но я даже не качнулся.
Я мог бы многое ей сказать. Про то, что это не её ума дело. И про мужа. И про сына. И про то, как она мне напоминала порой мать. Но не стал. Просто хмыкнул и развернулся к шкафчику, собирая в спортивную, черную сумку последние вещи.
Но сколько не игнорируй снег, двигаясь по московским улицам, сколько не сдувай снежинки налипавшие слоями на лицо, природа все равно будет тебя преследовать.
Вот и Лена. Ей и говорить ничего не требовалось. Она все придумала сама.
— Значит, это правда. Я думала Саныч врал, что видел тебя с малолеткой. Нет, серьезно?!
Она уже шла за мной к выходу, бурча и причитая. Я сносил любые вопросы и уколы, пока она в конец не обнаглела:
— Ты взрослый мужик, пялишь школьницу?
Я резко развернулся, так, что она на меня налетела и охнула.
— Ты когда открываешь рот Ленусик, следи, чтобы серое вещество из черепушке не утекало.
— Ты вот эти свои медицинские штучки оставь. Ей хоть есть восемнадцать? Или совсем офонарел на старости лет.
Да, ее было сложно испугать, но я раньше и не пытался. Теперь мне вдруг захотелось сжать руки на ее крупной шее, чтобы она заткнулась раз и навсегда. Да и любому, кто хотя бы заикнётся о моих отношениях с Синицыной.
Я едко улыбнулся, давая ей немного расслабиться. А затем провел по лицу рукой, к волосам, и оттянул их. Да так резко, что она закричала, привлекая к нам внимание тех, кто тренировался.
Мне было плевать, что за нами наблюдают.
— Ты когда ложишься под тренера на тебя песок не сыплется? — прошипел я ей в лицо, пока она пыталась убрать от себя мою руку.
— Откуда ты…
— Знаю. А может узнать и твой муж, так что отъебись от меня. Поняла?
Я отпустил ее, когда она кивнула. Освободившись от моих цепких пальцев, она сразу повернулась к тому самому тренеру — Санычу. Справедливости ради сказать, вполне еще здоровому, крепкому мужику.
Но разница между ними была порядка двадцати лет и я просто ей об этом напомнил. Тренер Малехин Владислав Александрович отвел глаза, а Лена тут же убежала в женскую раздевалку.
Привилегий она так и не получила. И даже персональные тренировки с Санычем не помогли.
Несмотря, на странное утро, день не стал хуже. Я наконец доехал до того ювелирного магазина, что проезжал мимо наверное раз десять, постоянно думая о машиных ушках.
И сегодня купил золотые серьги капельки, усыпанные россыпью мелких брюликов. Тело тут же напомнило о последней фантазии про обнаженную Аню в пуантах, и я решил, что серьги будут приятным дополнением к этому сексуальному образу.
Я набрал сообщение Ане о том, что приеду к ее универу ровно в шесть и помчался в больницу.
Были еще незаконченные дела.
День сегодня, словно вторя моему настроению шептал и радовался. Солнце освещало заснеженные улицы, создавая поистине драгоценное сияние на снегу. Люди бродили в этой красоте, не противореча ей своими красочными одеждами, разным цветом лица и улыбками.
Москва был одним из тех городов, в котором можно было встретить людей абсолютно любой национальности, вероисповедания или сексуальной ориентации. Здесь никто никого не стеснялся, порой одеваясь, так, что даже у меня краснели уши.
Нарядилась бы Аня в кожаную красную юбку, сильно напоминающую пояс, ботфорты сплошь исполосованные ремнями и светлую курточку — это в конце ноября — у нее бы мигом покраснела, вместо юбки, задница.
Еще одна чертова фантазия.
Вот только, как это все воплотить, если мы видимся от силы раз в неделю, ежели не реже. И я ведь сам держу ее на расстоянии, берегу, чтобы не влюбилась, не страдала.
По-моему Сладенький, ты, где свернул не туда.
Это верно. Редкие встречи только добавляют остроты, а мое свинское поведение в сочетании с заботой и удовлетворенностью Ани от секса, заставляли ее желать меня при любом раскладе.
А вот быт, он бы уже убил чувства.
Даже одна из медсестер рассказывала, что рассталась с парнем, потому что переехала к нему через два дня после знакомства и тут же почуяла вкус замужней жизни, в сочетании с грязными носками, леностью в кровати.
— Да я лучше буду считаться секс позитивной и тусить по клубам. Чем слушать его пердеж и пиздешь, — говорила со смехом она, и я был вполне согласен.
Мужики, они ведь как коты. Ловля мышей для них дело всей жизни, но стоит одного такого взять домой, регулярно кормить, мыть, он и вылизываться перестанет.
А зачем? У него ведь есть женщина. Она и накормит и отсосет, а потом и денег может заработать. Вот мужской род и обленился, надеясь на слабый пол.
Мужикам охота нужна, азарт, иначе мы быстро теряем и интерес к жизни и желание к женщинам.
Я, конечно, не обленюсь, но теперь меня стала посещать мысль провести с Аней терапию бытовухой, может быть и меня быстрее отпустит.
Когда люди начинают жить вместе очень много неприятных факторов и скелетов вылезают, запрятанных в самые дальние уголки подсознания и жизни.
Аня ответила только спустя полтора часа, она была одной из тех, кто не держал смартфон при себе круглосуточно, боясь лишний раз выпустить из рук. Для неё это действительно было только средство общения.
Даже ее соцсети были скорее способом послушать классическую, танцевальную музыку или найти спектакли и кадры из них. Там, конечно были ее фотографии, но все несколько штук и не слишком удачных, но я все равно не мог отвести от них взгляд, то и дело пролистывая ленту.
Вот Аня изогнулась на фоне сцены, а вот она с женщиной, судя по одинаковой радужке глаза и корневому росту волос, это была её мать. А вот и Веселов Артур, незаменимый атрибут ее жизни и сильно раздражающий фактор для меня.
Я доверял Ане, знал что кроме меня у нее никого нет, видел как она трепещет от одного моего взгляда, а от касания почти дуреет, но сама мысль, что руки этого лощеного урода трогают Аню — её тело, талию — вызывали невыносимый скрежет зубов.
Я, конечно был на балете и я знал примерно, как взаимодействуют партнеры на сцене. Вроде бы отстранено, но слишком близко, интимно.
Чтобы это не выводило из себя, я старался об этом не думать. Не стала Аня же ревновать меня, будь я гинекологом?
Я содрогнулся от этого образа, да так что, медсестра принесшая медицинские карты на подпись, спросила, не холодно ли мне.
Нет. Тут, пожалуй перебор. Я любил женские вагины, но не настолько.
И вот, наконец, спустя так называемый шоппинг, заполнение отчетов, перепалку с Федоровым насчет нового препарата, который ему как анестезиологу хотят втюхать фармацевты и пробку, я подъехал к вузу Ани.
Стоял у машины, разминая затекшую шею. Наверное, даже у Москвы, а ведь я к ней отношусь вполне сносно, есть минус. Пробки, которыми она все испещрена, словно зимний стадион лыжней.
— Сладенький! — услышал я и обернулся. Ко мне вразвалочку шел Афанасьев Олег.
Ничего удивительно, что продюсера одного из лучшего кордебалета Москвы и помощника режиссера театра танца я встретил у хореграфического вуза.
Мы познакомились, когда он застал меня с одной из своих танцовщиц. Слабенькой надо сказать, она даже на шпагат не садилась, зато резко садилась на член, как оказалось не только мой.
