На предельных скоростях (СИ) - Кокорева Мария "Муффта" (книги полностью бесплатно .TXT) 📗

Сижу тут, жалею себя, анализирую случившееся, а ведь все действительно могло оказаться гораздо хуже, не доберись Раш вовремя до дома. Эта мысль настолько пугает, что я даже зажмуриваюсь, вцепившись в руку Леры, не зная наверняка, ищу ли поддержки или пытаюсь успокоить ее, хоть как-то поддержать. До этого, от пережитого шока, просто не осознавала весь ужас происходящего, а сейчас меня будто накрыло эмоциями, видимо, как и Леру, сидящую рядом.

— Нам же когда сообщили об аварии, я думала, с ума сойду. Если бы не Макс, точно бы двинулась тогда. А он опять творит черти что, ну как так-то, Миха?!

— Я не знаю…

И это правда.

Я ничего не знала, ни о Раше, ни о том, что происходит у него в голове или душЕ. Все, что я могу, это сидеть рядом с Лерой и плакать вместе с ней, выплескивая накопившиеся эмоции единственным доступным мне сейчас способом.

Первой приходит в себя Лера. Поднимает голову, вытирая мокрые щеки, и тут же резво подскакивает на ноги, будто ничего и не было. Склонившись над «пациентом», осматривает его поврежденный бок (назвать это месиво татуировкой, язык не поворачивается), приговаривая «надо бы обработать», а потом вытаскивает из кармана Раша сигареты с зажигалкой и поворачивается ко мне.

— Пойду подышу, посмотри за ним. Через час сделаю еще один хороший укольчик, что б не выл от боли, когда очнется, — уже на пороге спальни оборачивается, улыбнувшись. — Не переживай, все с ним будет хорошо, это же Раш.

Я киваю, скорее на автомате, чем по-настоящему воспринимая смысл сказанных ею слов. В хорошее как-то вообще не очень верится после сегодняшней ночи.

— Не знала, что ты куришь, — выкрикиваю в спину, когда Лера уже практически выходит из спальни.

— Я не курю, — входная дверь закрывается с едва слышным щелчком, и мы с Рашем остаемся одни.

_______

— Очнулся? Хватит притворяться, вижу же, что не спишь, — недовольный голос Леры пробивается сквозь пелену спутанных мыслей, вынуждая вынырнуть из блаженной полудремы.

Приоткрыть ставшие свинцовыми веки кажется поистине героическим поступком, но я все же кое-как справляюсь.

Долбанный супер-мен!

— Ты мне только одно скажи: за каким хреном тебе это понадобилось?! — не давая мне и минуты, чтобы прийти в себя, шипит Лерка, склоняясь над кроватью в лучших традициях фильмов ужасов. Вот ей Богу, еще немного — и вцепится в глотку.

Она измеряет пульс, заглядывает в глаза, неприятно оттягивая верхние веки, проверяя состояние моих зрачков. Все это в стиле работников камеры пыток, ведь каждое ее прикосновение ощущается чертовски болезненно и, судя по довольному взгляду этой блонди, она в курсе.

— Тебе расскажи, ты ж сразу на тот свет отправишь, — хриплю в ответ, едва признав в раздавшемся скрежете собственный голос.

— На это и расчет. Тебе повезло, что Макс уехал, ты знаешь, у него разговор короткий, — шепчет Лера, выплевывая каждое слово будто ругательство. Знаю, что она права, Шаманов у нас не шибко говорливый парень, сперва бьет, а потом уже думает, до болтовни вообще может и не дойти. Но сейчас я бы с радостью променял «разговор по душам» с этим прокурором в юбке на хорошую трепку от друга. Эта ж не успокоится, пока все кишки не вывернет, и не добьется признания со всеми отягчающими.

— За каким хреном, Раш?! — вновь напирает Лера, вызывая стойкое желание потребовать полагающийся мне по закону звонок адвокату. Только с этой дамочкой подобное не прокатит.

— Чего шепчешь-то как над покойником?

— Миху будить не хочу, только недавно уснула, — кивает на дверь, ведущую в гостиную. — Испугал девчонку до полусмерти, Ромео хренов!

Закрываю глаза, понимая, что возвращаться домой было не самой лучшей идеей. Но я свято верил, что оклемаюсь к утру, кто ж знал, что меня так накроет? Теперь помимо шипящей надо мной будто мегера Лерки имеем перепуганную Михаль, с которой придется как-то объясняться.

Попытавшись сесть, понимаю, что боли в боку как таковой нет, вернее она не такая сильная, как я ожидал.

Черт!

— Что ты мне вколола?!

— Что вколола, того уже нет. Корнев, я спрошу последний раз, а потом мое терпение лопнет, и ты знаешь, что тогда начнется. Ты что, совсем с катушек слетел?!

— Сама отказалась набивать, вот я и нашел кое-кого посговорчивее, — пожимаю плечами, будто объяснения проще и быть не может, и это все, что я могу рассказать Лере о случившемся. Но она не отступает, нависает сверху, будто гребанный ангел смерти, буравя меня взглядом, который не обещает ничего хорошего. Я тоже умею играть в гляделки и отвечаю не менее упрямым взглядом.

— Все, я иду будить Миху, хватит с меня этого цирка! Надоело вечно тебя прикрывать, сам с ней объясняйся, — Лерка разворачивается, явно намереваясь воплотить свою угрозу в жизнь, и я тут же хватаю ее за руку, успевая остановить на полушаге.

— Успокойся. Расскажу все, товарищ начальник, никуда от тебя не денешься.

— Так-то лучше, — хмыкает девушка, сложив руки на груди в ожидании, видимо, начала моей душещипательной исповеди, но я лишь обессиленно сползаю на подушку и киваю в сторону колонок.

Лера, проследив за моим взглядом, тут же делает пару шагов в направлении музыкального центра. Уж кому-кому, а ей не нужно объяснять, что с ними делать. Еще подростками мы придумали прятать от родителей сигареты, создавая небольшие тайники в колонках, считая при этом себя самыми гениальными умниками на свете.

Секунда — и Лера безошибочно находит небольшую пластмассовую банку с плотной белой крышкой.

Неприкосновенный запас, который я, сколько ни пытаюсь, не могу заставить себя выбросить.

Повертев упаковку в руке и изучив этикетку, девушка переводит на меня полный недоумения взгляд.

— Обезболивающее?

— Викодин, Лера! Ну ты что, доктора Хауса не смотрела?! — даю ей подсказку, ожидая, когда до этой блондинки, наконец, дойдет.

Буквально вижу, как осознание медленно, но верно, несмотря на светлые корни, все же пробивается в ее голову.

Аллилуйя!

— И как давно? — произносит все еще шепотом, так, что я, находясь в противоположном углу, едва слышу ее, но мне и не нужно вслушиваться, ведь наперед знаю каждый следующий вопрос.

— Давно, очень давно иначе бы уже двинулся от боли и проклятой бессонницы, — ухмыляюсь, ловя себя на мысли, что произносить признание гораздо легче, чем мне представлялось.

— А зачем тогда идиотская выходка с тату? Решил прикончить себя раньше этой дряни?

— Решил слезть с нее, а вернее попытаться.

— Я все еще не понимаю…

— Я продержался три дня без колес, потом боль в ноге вернулась, и стало еще хуже. Хуже, чем отходняк от этой дряни. Хотел заменить одну боль на другую, первое время после возвращения это помогло мне держаться и не сойти с ума. Решил, что и сейчас прокатит…

— Да ты, мать твою, гений! Додумался же, заменить одну боль на другую! Вот тебе совет, Раш: в следующий раз, когда опять заболит нога — отруби руку! А что, гарантированно, поможет! — Лера со всей силы швыряет в меня упаковку с лекарствами, и я едва успеваю поймать ее, прежде чем банка попадет мне прямо в лицо.

— Идиот, какой же ты идиот! Полностью оправдываешь свои светлые волосы, а еще на меня вечно гонишь! — не может успокоиться Лерыч, вновь возвращаясь к кровати. — Миха в курсе?

— Ага. За таблетками бегает к моему поставщику. Любая была бы счастлива узнать, что ее парень — торчок, — теперь настала моя очередь награждать Леру взглядом из разряда «ну ты и блондинка».

— И зачем ты в это вляпался? Ведь можно было бы и по-другому…

— Как, Лера, как?! Страховка не покрыла даже предыдущую операцию, не говоря уже о восстановлении. Никто не гарантировал стопроцентный результат в первый раз, ты думаешь стоит пробовать опять? Это деньги выброшенные на ветер! Я попытался однажды, теперь мы на нуле.

— Мы в минусе… — отзывается безжизненным голосом, и я киваю, соглашаясь.

— О чем речь. Думаешь я не знаю, что вы с Максом тут устроили, чтобы найти деньги в первый раз? Мне все рассказали, конспираторы вы хреновы! Я не хочу чтобы самые близкие люди опять рисковали из-за меня, сумасшедшая вы парочка! Для оплаты восстановления пришлось заложить все, что отсалось. Больше мне нечего предложить! — замолкаю на мгновение, ощущая, как повисшая между нами тишина начинает давить, становясь осязаемой. Она угнетает, и поэтому я вновь начинаю говорить. Пусть и банальные вещи, которые Лерка и так уже знает, но от этого, кажется становится легче. Хоть на мгновение, но все же…