Слишком много (ЛП) - Дайс И. А. (версия книг .txt, .fb2) 📗
— Ты мудак! — Она бьет его по спине маленькими кулачками, пинается и кричит, но это все равно что пытаться пробить танк пистолетом. — Опусти меня!
Я ухмыляюсь, когда он подчиняется, отпускает ее тело, и она скользит по его спине, приземляясь задницей на песок.
— Заткнись, — прорычал он, приседая, чтобы оказаться с ней на одном уровне. — Хочешь потанцевать? Флаг тебе в руки, но только не приползай ко мне завтра в слезах и с мольбами.
Ее прекрасное лицо искажается от шока. Губы разошлись, глаза на секунду расширились, прежде чем наполниться свежими слезами. Она смотрит на него с дрожащим подбородком, а потом срывается с места — она задыхается и хнычет, по ее щекам текут крошечные реки слез. Она бросается в его объятия, извиняясь между жалкими всхлипами.
Это самая странная сцена, свидетелем которой я когда-либо был. Тем более что настроение Нико меняется по щелчку пальцев. Его хмурый взгляд сползает, уступая место глубокой озабоченности, проступающей на лбу.
— Может, возьмем такси? — шепчет Талия. Она садится между моих ног, спиной к моей груди, и наклоняет голову, чтобы сказать мне на ухо. — Я устала. Ты должен заставить меня кончить, чтобы я лучше спала.
Я целую ее в макушку.
— Звучит как план.
ГЛАВА 25
Талия
В свой выходной день я включаю музыку в гостиной и открываю все окна в квартире, а затем провожу день, убирая все комнаты, наводя порядок в шкафу в прихожей и готовя любимое блюдо Тео.
После этого я долго принимаю ванну, балую себя скрабами для тела и масками для лица и даже закрываю глаза двумя ломтиками огурца. Идея кажется идиотской, но я готова к тому, что мне докажут обратное. Кто знает? Может быть, они что-то изменят? Может быть, моя кожа станет более сияющей. Музыка все еще играет, но на этот раз она проникает через маленький динамик моего телефона, пока я лежу в теплой воде, наслаждаясь небольшим временем для себя.
Через сорок минут, завернувшись в полотенце, я закрываю дверь ванной и на цыпочках прохожу через холл в спальню — деревянный пол холодный под моими теплыми, смоченными водой ногами. Окна все еще открыты, и в комнату проникает прохладный ветерок, но не это вызывает мурашки по коже. Что за… Я свожу брови вместе на краткий миг, пока мой мозг переваривает увиденное.
Страх сжимает мое горло, влажный и липкий.
Мои ноги замирают, приклеившись к месту в дверном проеме.
Плюшевый медведь, которого Тео выиграл для меня на прошлой неделе в игровом автомате, сидит на кровати, подпертый несколькими декоративными подушками. Его лапы обхватывают большой букет красных роз.
Его голова отсутствует…
Она лежит на полу, глаза мишки смотрят в потолок, а в рот ему засунут свернутый лист бумаги, перевязанный красной ленточкой.
Укол адреналина заставляет меня двигаться. Я бегу обратно в ванную, захлопываю дверь и поворачиваю замок. Что, черт возьми, происходит?
Я проверяю дверь, чтобы убедиться, что она заперта.
И проверяю снова.
Ужас заполняет мои легкие, как тяжелая грязь. Мой телефон все еще лежит на полке, в воздухе звучит тихая музыка. Я сжимаю его в дрожащих руках, пульс мешает сосредоточиться. Потребовалось три попытки, прежде чем я успешно набрала номер Тео.
— Я сейчас выезжаю из офиса, — говорит он, отвечая на втором звонке.
Мои губы раздвигаются, но из них не выходит ни звука. Я перестаю дышать, когда за дверью ванной раздаются торопливые шаги.
— Талия?
Вместо того чтобы помочь мне взять себя в руки, звук его голоса производит совершенно другой эффект. Жалкое, тихое хныканье бурлит в моей груди и становится более слышным, когда кто-то хлопает рукой по двери.
— Талия, что случилось?
— Кто-то в доме, — шепчу я, прикусывая щеку так сильно, что чувствую вкус крови.
— Что? Что…, — он осекается, словно ему нужна секунда, чтобы соединить все точки. — Черт! Где ты? — Торопливые шаги хлопают по полу, и дверь стучит с его стороны, заставляя меня подпрыгнуть. — Ты в порядке?
— Я в ванной, — задыхаюсь я, кусая кулак, чтобы не шуметь, когда еще один стук доносится до моих ушей за секунду до того, как дребезжит дверная ручка.
— Оставайся там. Запри дверь. Я иду, детка, оставайся там. — Двигатель его машины грохочет на заднем плане. — Поговори со мной. Не вешай трубку. Оставайся на линии.
Стук моего сердца в груди смешивается с ревом большого двигателя, тяжелым дыханием Тео и моим придушенным хныканьем.
Это сводит с ума.
Секунды тикают, растягиваясь в вечность.
Очередной стук в дверь ванной заставляет меня нырнуть под раковину. Я прикрываю голову рукой, дрожа всем телом, когда в щель под дверью просовывается свернутая записка изо рта Тедди.
— Кто-то обезглавил плюшевого мишку, — шепчу я Тео.
Шины его Камаро визжат у меня над ухом.
— Я еду. Оставайся на месте. Не двигайся. Ты кого-нибудь видела?
— Нет.
Угроза дошла получателя, и кто бы там ни был, он начинает отступать. Я слушаю, затаив дыхание, пока не захлопывается главная дверь, и слезы наворачиваются сильнее, облегчение смешивается со страхом.
— Кажется, он ушел…
— Не двигайся! — немедленно кричит Тео. — Не открывай дверь, детка. Оставайся на месте, пока я не приеду.
— О, Боже! — Я вскакиваю на ноги, дрожа всем телом. — Арес… Я не слышу его!
— Не открывай дверь! — Он снова кричит, словно видит, как я тянусь к ручке. — Арес с тренером, помнишь? Его нет дома. Оставайся в ванной. Я уже почти там.
Я опускаюсь на пол, прислушиваясь, не раздастся ли какой-нибудь звук, но в квартире тишина.
— Я принимала ванну, — бормочу я, потому что не могу выносить сводящий с ума звук пульса, бьющегося в ушах. — Играла музыка, я оставила окна открытыми и не заперла ванную. Что если…
— Не ходи туда, — предупреждает Тео. — Не думай об этом. С тобой все в порядке. Ты в порядке. Я оставлю тебя на двадцать секунд, хорошо? Мне нужно позвонить Шону. Оставайся со мной.
— Мне страшно, — хнычу я.
Не думаю, что я когда-либо произносила эти слова вслух. Я даже никогда не думала о них раньше. Даже когда я оказалась в тюрьме, запертая в изоляторе, потому что из-за обвинений меня могли запросто убить. Ни когда мой адвокат заявил, что не будет бороться за мое дело, ни даже когда родители выгнали меня из своего дома. Отвращение на лице отца, когда он отмахнулся от меня, сказав, что у него больше нет дочери, преследует меня во сне по сей день.
Но я никогда не испытывала такого парализующего страха, как сейчас, и думаю, не потому ли это, что я впервые в жизни по-настоящему счастлива. Счастье может исчезнуть, если тот, кто ворвался сюда, наложит на меня руки. Бог знает, что они хотели сделать.
— Я знаю, Omorfiá. Я уже недалеко. — Мотор взревел громче. — Я позвоню Шону. Двадцать секунд. Считай.
Вы переведены в режим ожидания, пожалуйста, подождите.
Я ползу по кафельному полу, прижимаясь спиной к ванне, не отрывая глаз от дверной ручки.
Вас перевели в режим ожидания, пожалуйста, подождите.
Я наклоняю голову, собирая в кулак свои мокрые волосы, слезы грозят пролиться. Держи себя в руках! Я плотно закрываю глаза, глубоко вдыхая.
Вы были переведены в режим ожидания, пожалуйста, подождите.
Двадцать четыре, двадцать пять, двадцать шесть.
— Талия. — Тео возвращается вместе со звуком его Камаро, несущегося по городу. — Шон уже в пути. Ты что-нибудь трогала?
— Нет. Где ты?
— Близко. Не двигайся, пока я не приду, поняла?
Я прикусила губу. Офис Тео находится в центре города, недалеко от квартиры, но все равно кажется, что он ехал не минуты, а часы. Я бросаю взгляд на экран, чтобы проверить, сколько времени прошло с момента моего звонка, но это не имеет значения. Рев Камаро, несущегося по улице, уже не только доносится до моего уха. Он прорывается сквозь стены здания.
— Я здесь. — Шины визжат, прежде чем машина останавливается, а дверь открывается раньше, чем глохнет двигатель.
