Дождливая зима (СИ) - "F-fiona" (читать книги онлайн без регистрации txt) 📗

Мурат не торопится. Шелестит оберткой презерватива. Выдыхаю. Так будет легче. Немного, но… Похоронены мои мечты о новой жизни. Мужчина тянется куда-то, и огромный телевизор начинает показывать картинку. О, так он на меня подрачивал. Во всю красу моя рожа, члены в заднице.

- Видишь это? – от его тихого голоса по всему телу мелкие мурашки. Он прижимается ко мне, дыхание щекочет ухо. Я не дышу. Меня по-прежнему ебут на экране. Я издаю какие-то странные звуки. Камера наезжает на мое лицо. Видно пот над губой, расширенные зрачки и что-то непонятное в глубине глаз. – Ты шлюха. Потому что себя ведут так только шлюхи. Шлюха, обычная дворовая шлюха, сколько тебя переебало?

- Хочешь… - сглатываю я, - стать очередным?

Вместо ответа он вторгается в мое тело. Кажется, сразу разорвав. Как же это больно. Я не успеваю сдержать крик, слезы струятся по щекам.

- Тебе же нравится это?

Лучше молчать, молчать… Он не двигается. Чего-то ждет. Мышцы рефлекторно сжимаются. Ему, наверное, хорошо. Его руки перехватывают меня поперек груди, с силой прижимают к его телу. Беспомощно всхлипываю. Как и там, на экране. Легкое движение внутри, и я напрягаюсь. От этого лишь хуже. Член в резиновой оболочке скользит легко. Блять, его и там природа не обделила. Неожиданно он прикусывает мочку моего уха и произносит:

- Как тебе нравится больше? Когда тебя трахают сразу несколько человек? И в рот, и в задницу? Два члена, да? Ты шлюха, потому что только шлюха позволяет так обращаться с собой.

Он зажимает между зубами кожу на шее, готовый вот-вот прикусить. Невольно я дрожу. Почему я не под кайфом, ну почему? Отчего каждая его фраза проникает глубоко в мозг? Меня никогда раньше не трогали все эти обидные слова, которыми меня награждал каждый, кому не лень. А теперь… Я почти рыдаю, а он трахает меня. Без спешки, методично так. Все это хуйня – мечты о новой жизни. Нового в этой жизни только его член. Я пытаюсь вырваться из его хватки, но безуспешно. Почему он не торопится? Проникает так до упора, так медленно, так, как это делают любовники.

- Отпусти, отпусти, пожалуйста, - я сдался. Давлюсь рыданиями. Хочу дозу.

- Нет, не отпущу, ты моя шлюха. И я хочу как следует тебя отодрать. Тебе же нравится?

Мурат касается моего члена. Я бы подпрыгнул. Не то, чтобы никто никогда этого не делал. Но не для того, чтобы сделать мне приятное. А мужчина делает это очень умело. В сочетании с тем, что его хер достает простату, я едва не кончаю от каждого толчка. Только он не дает. Сжимает мой член у основания, чуть оттягивает яйца.

- Прошу тебя, пожалуйста, не нужно, не так…

Я прошу и на экране. Поливая матом своих мучителей. Я задыхаюсь, чувствую лишь его руки и член. Он сдавливает меня так, что ребра уже болят. Насаживает меня на себя все так же медленно, неспешно. Сука, он никуда не торопится. У меня сводит низ живота, я глотаю воздух, который никак не заполняет легкие, пытаюсь откинуть со лба мокрые волосы. Мои стоны окружают меня. Кажется, я в двух мирах. Здесь и на экране. Я хорошо помню тот день. Тех тварей, что трахали меня на камеру.

- Хватит…

- Это я решу. Тебе же нравится. Шлюшка.

Ровный голос. Он так на совещании где-нибудь говорит.

Я знаю его не больше часа, а уже ненавижу. В его руках я действительно шлюха. Получаю удовольствие. Как?.. Как же моя новая жизнь… Нет. Это продолжение старой. Мне не разорвать этот бесконечный круг. Мне не выбраться. Выхода нет. Что-то внутри обрывается. Мгновенно. Резко. Издаю какой-то булькающий звук, и, кажется, кончаю. Мышцы сокращаются как следует, сжимают член внутри меня, и этот Мурат кончает тоже. Сразу же отпускает меня. На экране сразу трое тварей заливают мое лицо спермой. Камера наезжает на меня. Крупный план. Сочные белесые капли. Румянец на щеках. Пустой взгляд. Загнанный.

Нет.

Выход есть.

Я слышу шум воды. Что, пошёл отмываться? Смотри, как бы не заразился чем-нибудь. Я же шлюха. Сколько меня человек перетрахали – даже и не вспомню.

Иду. Просто иду. По этому громадному дому, где мы вдвоем. Натыкаюсь на кухню. Ножи висят на специальной магнитной подставке. Они острые. Именно как нужно. Я беру самый большой и сажусь на колени. Спасибо, Бог, за шанс. Спасибо за эту черноту, которая была у меня вместо жизни. Спасибо, мудак, что поиздевался. Надеюсь, тебе было весело.

Всегда думал, что это больно. Нет, это удивительно хорошо. Кровь тёплая. В ушах уже через секунду шумит. Отпусти меня уже. Пожалуйста. Это моё последнее желание.

Врывается Мурат. Без одежды. Хватает меня, глупо зажимает ручищами мои перерезанные запястья. Но я уже не тут. Мир теряет яркость. Все чувства тоже. Душа, наконец, найдет успокоение. Пока, ублюдок. Вот так кончилась моя никчемная жизнь.

***

Он успел. Скорая тоже. Наверное, к богатым она приезжает скорее, чем к обычным людям. Меня спасли. Почти вытащили оттуда. Я не видел туннель, свет сверху. Наверное, я попаду в ад. Скорей бы. Этого Мурата я возненавидел всей душой. Пару дней меня продержали в больнице. Со скованными руками, конечно. Я молчал. Не произнес ни слова за всё время. Не брыкался, когда делали уколы. Что-то успокаивающее. Я уплывал. Расслаблялся. Улыбался, как идиот. В сущности, я и так идиот. Который даже не может себя лишить жизни.

На третий день ко мне привели батюшку, который стал рассказывать мне, что суицид – это тяжкий грех. Я смеялся как сумасшедший. Наверное, уходя, он решил, что в меня вселился демон.

На четвертый день меня навестил психолог. Как он только ни старался. Я не издал ни звука.

На шестой день меня выписали. В смысле, перевезли обратно в квартиру Мурата. Руки всё так же были связаны. Успокоительное кололи три раза в день и перед сном раз снотворное.

На седьмой день хозяин дома решил меня навестить. Мое сердце выбрало не совсем подходящий для него темп, меня всего затрясло, и я лишь смог произнести:

- Уходи…

И он ушёл.

***

Я не знал, зачем я здесь. Не видел в этом смысла. Понимал, что рано или поздно придется платить за моё проживание тут. За врачей. За еду. За мою жизнь.

Они опасались меня развязывать, но вечно держать меня связанным тоже не могли. Они нашли простое решение – видеокамеры. Их повесили в нескольких частях комнаты, чтобы был обзор каждого закуточка. Из комнаты убрали почти всё. Оставили кровать, пуфик, тумбочку. Я был под вечным надзором.

Немного растерянный, я сидел на кровати, потирая ладони. Очень хотелось снять повязки с рук, но я был предупрежден, что это делать не стоит. Мурата я не сразу заметил. Он стоял у двери, подпирая ее косяк, очевидно уже какое-то время. Я встретился с ним взглядом и тут же посмотрел в сторону.

- Хреново выглядишь, - он делает шаг ко мне. – Ты почти не ешь.