Лютый (СИ) - Синякова Елена "(Blue_Eyes_Witch)" (читаем книги онлайн без регистрации .txt) 📗
— Мелкие? — чопорно отпивая кофе, я восседала на горе из шкур, под оплавляющим мозг взглядом Лютого, который хищно усмехался, сидя на краю кровати и явно ожидая, когда я допью свой кофе, что я делала подчеркнуто аккуратно и доооооооолго.
— Маленькие Беры. От рождения лет до семи десяти, когда их передают мужчинам для обучения взрослой жизни.
Лютый приглушенно рассмеялся, когда я подавилась очередным глоточком кофе, выпучив глаза на него и понимая, что я почему-то никогда не задумывалась, почему среди народа Лютого никогда не видела детей и подростков, а только больших взрослых мужчин.
— Выходит, у вас все-таки есть мамы, как у Гризли тетушка Зои?! — ошарашено выдохнула я, начиная теперь понимать и слова Свирепого о том, что Лютого воспитывал только отец, в отличие от него.
— Что-то вроде нее, да. Самая старшая из медвежьих нянек. Ночь.
Прошептал Лютый, хищно, плавно и опасно двинувшись вперед ко мне, убирая из моих рук чашку и опрокидывая на кровать, нависая сверху.
Мозг тут же закоротило, когда разум пытался сопротивляться, и кричал о том, что после полученной информации надо сосредоточенно поразмышлять и сложить все новые кирпичики по законным местам, а вот душа и тело уже никого не слушали, распаляясь, не смотря даже на явную боль в теле.
Под курткой стало вмиг жарко и волны возбуждения прошли от кончиков волос, до кончиков пальцев, отчего ступни даже онемели, когда горячие и настырные губы Лютого опустились на мою шею, и руки скользнули под куртку.
Придется думать про мелких и их нянек потом, когда буду в состоянии соображать…и двигаться.
Подумать только, что мог сотворить со мной этот мужчина, когда колкое онемение стало подниматься от ступней выше.
Вот только чувственная улыбка в предвкушении обновления метки медленно, но верно покидала меня, уступая место паники, потому что это странное онемение поднималось еще выше, отбирая от меня все чувства…
Это было не от страсти.
Не оттого, что Лютый имел надо мной особую власть…
Во мне словно все замирало, впуская под кожу лед и холод, отчего я испуганно дернулась, пытаясь упереться руками в грудь Лютого, и с ужасом понимая, что не могу пошевелить руками.
Меня сковал такой панический страх, что я закричала…понимая, что мои губы не шевелятся!!!
Лютый вздрогнул, обхватывая меня руками и заглядывая в глаза сосредоточенно и тревожно, когда черный зрачок в голубой светящейся радужке сначала взорвался, затмив почти всю синеву а затем сделался крошечно маленьким и из мощной, широкой груди раздался не то вой, не то звериный крик, от которого сотряслись стены…а и мои веки обессилено опустились, погружая во тьму, полную кричащей паники и ужаса, когда я все слышала, но ничего не чувствовала больше.
Глава 7
Когда я была маленькая, я часто представляла, что я умру.
Мне было пять, когда впервые родители взяли меня с собой на чьи-то похороны…я не помнила лиц, не помнила того, что происходило в доме, помнила лишь ту деревянную коробку, что стояла посреди комнаты, вокруг которой было много цветов, а еще все подходили и плакали.
Тогда мне не казалось это страшным.
Вроде даже это было мило — искренние слезы и море цветов.
Вот только вся милость момента испарилась в тот миг, когда папа объяснил мне, что среди цветов в этой самой коробке лежит человек, который больше никогда не проснется.
….а потом коробку закрыли, увезли куда-то загород…и закопали в землю.
Я не могла спать ночью, задыхаясь.
Я боялась, что если усну слишком крепко, то родители тоже поплачут, а потом закроют меня в маленький ящик и закопают, и когда я проснусь, то буду совершенно одна глубоко под землей.
Этот детский панический страх преследовал меня еще очень долго, даже когда я выросла и стала понимать смысл этих манипуляций…а еще то, что человек в ящичке не проснется.
Почему я подумала об этом снова?
Я испытывала тот же страх. Жуткий. Липкий. Огромный. Удушливый.
И пусть я не лежала в тесной деревянной коробке, все слышала и понимала, от мертвого человека я отличалась только тем, что могла мыслить и дышать, утопая в собственной панике.
Я не могла пошевелить даже веками, чтобы открыть глаза и увидеть, что происходит вокруг меня. Было страшное, убивающее чувство, что у меня забрали тело, оставив лишь душу и эмоции, которые кричали и захлебывались, но не могли вырваться наружу.
Я слышала, как колотится мое сердце, не в силах даже пошевелить кончиком пальца.
И словно не было уверенности, что у меня все еще были пальцы, руки и ноги…
Казалось, что у меня больше нет ничего, кроме этой сжигающей изнутри истерики, когда я кричала и вопила во все горло…внутри, но не слыша мой надломленный голос.
— Злата!
Если бы я в эту секунду могла хоть как-то пошевелиться, то, наверное, я бы уже лежала с глазами-блюдцами и открытым ртом.
Нет, я не забыла своё имя, но впервые я услышала его из уст Лютого.
Мы знали друг друга почти месяц.
Целый месяц!
Целый месяц я была — лгуньей, занудой, в лучшем случае Золотинкой, но никогда до этой секунды я не была Златой. Ну если только пару раз по чистой случайности!
Неужто все было настолько плохо и опасно, что голос Лютого дрогнул и охрип?…
Я не знаю, касался ли он меня, понимая, лишь по морозному дыханию, что он очень близко….
Так близко, что я бы хотела коснуться его. Обвить руками за мощную шею и прижаться крепко-крепко, чтобы ощутить его каждой клеточкой, и не бояться больше ничего…но я не могла.
Господи, что со мной происходит?!
Не могла же я так перевозбудиться, что отказали не только сразу все конечности, но и тело?!
Или резко замерзнуть до такой степени, что все отказало вплоть до ресниц?!..
За одно только можно было не волноваться — меня не похоронят, потому что Беры чувствуют эмоции и определенно знают, что я жива…но явно не совсем здорова.
Еще бы только понять, нездорова от чего именно, и как долго это продлится?….
Я бы вздрогнула, если бы могла, когда раздался грохот, но даже глаз открывать не надо было, чтобы понять, кто именно влетел в комнату с раскатистым воплем:
— Какого лысого тюленя тут творится?!..
И я даже знала, отчего бедные тюлени полысели и с визгом расползались по сторонам за пределами ледяного дома, потому что мало кто мог вынести оглушительный, вибрирующий под потолком рык Ледяного.
— Сын!
— Со Златой что-то не так!
Ого, я и подумать не могла, что голос Лютого способен быть каким-либо иным, как не язвительным, надменным или усмехающимся. Вот только это пугало меня еще сильнее.
— И без тебя вижу, что на одну сосульку в нашем доме стало больше.
— ПАП! — голос Свирепого тоже едва ли можно было спутать с кем-либо еще, как и яростное рычание Лютого прямо надо мной.
— Ну-ка, убрал от меня свои клыки и засунул их куда надо! Не смей рычать на отца!
Иначе вырву и подарю Фантику на сережки!
Даже находясь в своем ужасном пугающем состоянии, в душе я хихикнула, желая увидеть выражение лица Лютого в тот момент и слыша, что реплику своего отца он не принял к сведению совершенно, на что Ледяной рыкнул где-то очень близко со мной, обращаясь к младшему сыну:
— Свирепый, держи его, мне нужна ее кровь…
ЧТО?!
Мою кровь?! Ну не вампиры же они ей-богу?!
Что за варварские выходки?!..
Когда послышался грохот и оглушительное рычание, а потом крики и звуки борьбы, я поняла лишь то, что Лютый рвался ко мне, пока Свирепый пытался удержать брата, отчего льдина под нашими головами трещала и звенела хрустальным звоном.
— Дочка, не бойся, — послышался приглушенный и словно убаюкивающий голос Ледяного, который говорил твердо, уверенно, но при этом так сладко, что я невольно прислушалась к нему, удивленная этим тембром и мягкостью, о которой невозможно было даже помыслить Он звучал надо мной, заглушая звуки рычания и борьбы двух огромных братьев, — послушай меня и постарайся понять. Ты боишься, но напрасно. Что бы с тобой не произошло, мы решим это дело. Просто немного потерпи, хорошо? Мне нужна капелька твоей крови, чтобы понять, что могло в нее попасть и стать причиной твоего странного состояния, потому что, судя по аромату, ты полностью здорова. Только немного боишься. Всего лишь капелька, ладно? Я прокушу твой маленький пальчик и только, ты даже ничего почувствовать не успеешь…
