Каратели (СИ) - Хард Леона (читать книги онлайн бесплатно серию книг .TXT, .FB2) 📗

Нет во мне жизни. Пустое тело.

***

Одно плохо: если в течение дня мог бороться, отключать эмоции, перестраиваться на работу, то к вечеру, когда приходил морально измотанный, хватало сил только ополоснуться под ледяным душем и улечься спать на диване. Мордой завалиться на подушку и закрыть глаза.

Пусть две предыдущие ночи окажутся временным помутнением рассудка и сегодня кошмар не повторится.

Опять мгновенно вспотел от страха при одной мысли о сне. Прошел на кухню, выпил водки, чтобы крепче и сильнее заснуть без снов, отключиться от происходящего и просто поспать. Сегодня третья ночь, и я с опасением закрыл глаза, боясь нырнуть в тот мир, где не мог контролировать эмоции.

Едва прикрыл веки и опять… Сон как живой, я ощущал собственные ноги и руки. Я во тьме, а впереди одно светлое пятно.

Она в проходе, возможно в коридоре неизвестного дома, в белом платье, плечики которого соблазнительно опущены, приоткрывали вид на нежную кожу ключиц, рук и верха груди. Платье легкое до колен и при каждом движении прикасалось к ее телу, гладило и очерчивало.

Диана улыбалась и манила указательным пальцем. Звала улыбкой и одним приглашающим жестом, а я как пес двигался на ее запах. Хоть и приказывал себе мысленно не двигаться, но шел за ней. А она, увидев, что начинал движение, переходила на бег по бесконечному темному коридору, где только она - одна светлая. Несколько раз во сне удавалось поймать Диану за локоть. Может, подобным образом она дразнила, сильнее раззадоривала. Сегодня догнал, схватил за руку, развернул к себе лицом и прислонил ее к шершавой стене. Не давал двигаться, сопротивляться, сдерживал бегство.

А она улыбалась, но не смотрела на меня. Ее губы опасно близко. Желал их поцеловать. Зацеловать насмерть, искусать, испробовать, насладиться ими сквозь сон, хотя знал и понимал, что это фальшь. Не будет настоящих эмоций от поцелуя. Приподнял за подбородок Диану, чтобы смотрела на меня, не смела игнорировать. Та послушно взглянула, но пренебрежительно, снисходительно, с застывшим от гнева лицом. А я, как одержимый, вновь тянулся к ней, клонил голову, безумно желал соединить наши губы.

И осталась секунда, одно мгновение до ее губ, еще немного и попробую их…Пшик…дымка рассеялась, и Диана исчезла. Звук смеха колокольчиком пронесся рядом, на что я оглянулся и увидел девушку примерно на расстоянии пяти метров в темноте. Она, смеясь, махала рукой.

Три ночи подряд бегал за девчонкой, а та исчезала, не давая к себе притронуться. Раз за разом избегала поцелуя.

Проснулся, подорвался на диване, уселся взъерошив увлажненные волосы. Тело покрылось потом: лоб, шея, спина. На мобильном телефоне время подсказало, что прошло всего пятнадцать минут, как заснул.

Хотел опять отрубиться и не видеть во сне своего проклятья, поэтому шел за новой порцией алкоголя. Напиться и забыть. Заснуть, чтобы не осталось памяти или сознания для очередного ночного испытания.

До чего докатился? Пью водку для успокоения нервов. Еще горче стало от понимания своей слабости, надо было убрать ее, как можно быстрее. Удалить из памяти, чтобы не было сожалений и зова по ночам.

И так просидел в одиночестве до утра на чертовой кухне, глаза бешеные, красные от недосыпа. Выпив последнюю каплю водки, поднял прозрачную стеклянную тару, и бросил на пол. Со звоном она разбилась о ламинат. Я же небрежно повел ногой, скидывая попавшие на себя блестящие осколки. И понимал, что самому потом вставать и убирать последствия разрухи, но не мог сдержать ярости, скопившейся за целый день.

Когда воспоминания о ней померкнут? Сколько еще терпеть ее в себе? Сколько надо, чтобы вытравить эти воспоминания из себя?

POV Гектор

Следующий день начался с коротких, резких уколов боли в висках и черного, как самая темная ночь, настроения. Такого настроения не было даже в день похорон отца и матери. В тот день наоборот приобрел цель, ради которой поднимал задницу каждый день и делал. Делал. Работал. Пахал. И конечно убивал. Цель - стать кем-то… кем-то ценным, чтобы мое имя знали и помнили: «Гектор не просто сынок одного из самых знаменитых замов, трудившегося на благо округа более двадцати лет. Он отдельный ствол родового дерева. Обособленная часть. Не придаток к отцу!».

Более того я мечтал заслонить отца, чтобы мое имя звучало первым, а не его. Заткнуть громкие слова родителя о моей ничтожности, которые разъедали горечью и отравляли воспоминания о детстве.

Но сегодня я сбился с проторенной тропинки и не видел цели перед глазами. Так темно впереди и куда идти? Я добился желаемого: и места зама, и узнал вход в мир Клейменных. А теперь?

Мне нельзя оставаться одному, я начинал думать о дерьме, именуемом смыслом жизни!!!

Сбежал по заледеневшим за ночь ступеням дома. За черными линзами очков скрыл красные дорожки-черви на яблоках глаз - жуткое зрелище от недосыпа и похмелья. Небо сегодня чистое голубое, а солнце необычайно яркое для конца января отражалось в кристально-белом снегу и резало и без того раздраженные веки.

Вся чернота, грязь поглотила меня, а мир остался чистым, голубым. Забавно. Кто-то должен быть мировым злом. Я тихонько рассмеялся от щекотки мыслей.

Андрей возле своего автомобиля дышал свежим воздухом, скрестил ноги буквой Х и наслаждался хорошей погодой. Щурился от удовольствия. Друг приехал по моему зову, назначенный на должность шофера, потому что я физически не мог сесть за руль.

- Что отмечаем? – Андрей лениво стрельнул взглядом. Укорительным, презрительным. – Опять оргиями увлекся?

- Да! – с большим энтузиазмом, как кобель, которых трахал сук всю ночь улыбался, изображая, как сильно распирало от обилия гормонов радости. Я самый счастливый счастливчик на свете! Промолчал, что моей оргией были бутылка водки, ночной кошмар и одиночество. Неизменные спутники по жизни.

- Поехали! – достал из карманов джинсов брелок от машины, поигрался, как погремушкой перед ребенком. Поддержал в воздухе, щурясь от перспективы поглумиться над другом. Андрей недовольно выдохнул, но ладонь протянул.

Чиркнул ключами в воздухе и брелок поднялся вверх над нашими головами.

- Алле-оп. Дотянись! – я гораздо выше Андрея. Даже Диана выше Андрея. Опять эта девчонка при каждом удобном случае всплывала сигнальным маячком. Маячила и маячила и вот опять. Вспомнил ее и тело загорелось от бешенных мыслей и даже изобразить веселье теперь не удавалось. Херовый из меня актер.

- Достал! – Андрей потянулся вверх, встал собачкой, еще бы язык высунул от усердия дотянуться до цели. А мне надоело дурить, поэтому позволил забрать брелок. – Как ты можешь быть таким равнодушным!!!

Я закатил глаза к девственно-нежному небу. За что совесть в лице Андрея ежедневно била словами по плечам и голове? Но стойко промолчал на радиацию омерзения, распространяемую от Андрея.

- Ты вообще понимаешь? Игорь обезглавил еще одного Клейменного. Их осталось Пять! Пять, в том числе она!

Загребая кроссовками снег, я оставлял на нем грязные следы подошв. Я уродовал все, к чему прикасался. Вероятно, такая участь. Ну там, кто-то герой, служу округу. А я антигерой – тот, из-за кого происходили самые плохие события.

- Черт возьми, ты сколько выжрал? Канистру? Не дыши, а то боюсь, задохнусь.

- Бочку! – развернулся и стал шагать спиной вперед, одновременно пытался на лице изобразить искреннюю радость в виде подмигивания.

В салоне автомобиля от обивки кресла стало прохладно. Я блаженно развалился на пассажирском сидении, опустил спинку на максимум и руки подставил под голову. Полежать, прикрыть глаза, может рядом с Андреем кошмары превратятся в обычный, крепкий сон.

Мотор зарычал, как дикий ягуар, а порывы ветра от кондиционера загудели в салоне. От заунывных звуков прикрыл веки, пока Андрей продолжал молоть херню, с горьким привкусом правды. Я в какой-то апатии, как перед финишем. Словно умирающий на смертном одре, на котором лежал и понимал – конец, а я один и никому нахуй не нужен. Мне не то, что стакан воды не дадут, мне в рожу его выльют и будут наблюдать, как задыхаюсь.