Слишком много (ЛП) - Дайс И. А. (версия книг .txt, .fb2) 📗
— Наконец-то, — прохрипел я, прижимая ее к вещам всем весом своего тела. — Ты кончила, малышка.
Я выскальзываю из нее и двигаюсь дальше, поглаживая ее позвоночник.
— Лучший. Оргазм. В жизни, — вздыхает она. Измученный полувсхлип-полустон срывается с ее губ, когда она целует мою грудь. — Ты потрясающий…, — вздыхает она, глаза блестят, когда она поднимает голову с подушки. Блаженство на ее лице делает этот мучительный час стоящим того.
Она была рассеянной и нервной с момента взлома. Мы оба, но сегодня мрачная тревога отходит на второй план. Сегодня здесь только мы, запертые в пузыре.
По крайней мере, мы были в пузыре…
Тяжелая атмосфера возвращается, как только наше дыхание приходит в норму. Она висит в воздухе, предвещая, что чем бы ни закончился этот гребаный взлом, он еще не закончился.
Ждать, когда шар упадет, нервно.
Мои часы показывают семь вечера, и как бы мне ни хотелось провести остаток вечера в постели, доводя Талию до оргазма своим членом, но мы должны встретиться с моими братьями в ресторане Нико. Шон и Джек хотят, чтобы мы помогли им со всякой свадебной ерундой.
— Ты можешь присесть? — спрашивает Талия полчаса спустя и указывает на диван, когда мы уже готовы уйти.
Ее карие глаза теряют блеск, и она ковыряется в ногтях, небрежно пожевывая губу. Этого достаточно, чтобы в моей груди зародилось беспокойство.
— Все в порядке?
Она прижимается ко мне, руки на шее, губы на лбу, чтобы ласково чмокнуть.
— Я пыталась сдерживаться так долго, как могла, но больше не могу. — Она ласкает мои щеки и нервно вздыхает. — Мы встречаемся недолго, и мне ничего от тебя не нужно, хорошо? Не раньше, чем ты узнаешь все, что я не рассказала тебе о своем прошлом. Ты сможешь решить, что делать со мной после того, как я расскажу тебе правду.
Мне требуется время, чтобы осмыслить ее слова, но когда я это делаю, мой желудок опускается, а пульс учащается, как вода в ванне.
Черт.
Господи Иисусе.
Она беременна…
Я просто знаю это.
Она, блять, беременна.
Это слишком рано. Не так ли? Я готов? Сейчас подходящее время? Достаточно ли стабильна моя работа? А как же Талия? Останется ли она дома? Нужна ли нам няня?
Торнадо противоречивых идей уничтожает все рациональные мысли еще до того, как они полностью сформируются в моем сознании. Я в ярости от того, что обрюхатил ее за шесть недель наших отношений. Я в ярости от того, что она продержалась хрен знает сколько времени, прежде чем сказать мне. В последнее время она пережила столько стресса. Она работает шесть дней в неделю. Она должна отдыхать и заботиться о себе…
Черт.
Мы выпили пару бутылок пива вчера вечером. Как это отразится на ребенке?
На ребенке.
Моем ребенок.
Моем и Талии.
Бездумное оцепенение счастья нахлынуло на меня, когда в голове пронеслись соблазнительные образы. Талия с круглым животиком. Маленький мальчик, делающий первые шаги. Талия вытирает грязные лица наших детей, пока мы готовим барбекю с моей семьей. Меня переполняет радость… она немного заглушает ярость.
Тем более что Талия не выглядит испуганной. Она не паникует, хотя беременность затронет ее больше всего.
В моей голове множатся вопросы, и проходит секунда, прежде чем я понимаю, что и я не паникую. Я не думаю о том, как выбраться из этого. Я не сомневаюсь, хочу ли я строить свою жизнь и будущее с ней… Хочу.
Как я здесь оказался?
И когда именно?
Я никогда не задумывался об этом моменте времени. Это казалось таким далеким понятием, но теперь, когда я здесь, это кажется правильным. Так чертовски правильно, что я думаю, что не заслуживаю такого счастья, но оно есть.
И это все, что мне нужно знать.
Все остальное встанет на свои места со временем.
Талия не замечает хаоса, творящегося в моей голове. Не прошло и десяти секунд, а у меня уже есть план действий.
Кольцо. Мне нужно кольцо, и быстро.
Я накрываю ее лицо, ловя ее губы в медленном, ласковом поцелуе. Господи, я так чертовски полон, так пушист внутри, что мое сердце может разорваться в любую секунду.
— У нас все получится. Я обещаю, Omorfiá. Я буду рядом и мы со всем справимся.
На ее лбу появляются две морщинки, а выражение ее лица превращается в чистое изумление, когда я кладу руку ей на живот.
— О, Боже! Ты думаешь, я беременна? — визжит она, а потом разражается смехом. — Я не беременна, Тео. Это не то, что я хочу тебе сказать!
Не беременна?
Черт, я не могу уследить за собственной головой. Это было бы слишком рано, так почему же мой желудок опускается, а плечи ссутуливаются, как будто она забрала у меня что-то ценное?
— Ты не беременна? Ты уверена?
— Уверена, но приятно знать, что ты не сбежишь, если я забеременею.
Сбегу? На несколько коротких секунд я был счастлив, как ребенок на съезде мультипликаторов.
— Тогда что ты хочешь мне сказать?
Она глубоко вдохнула, посмотрела на меня, маленькие ладошки легли на мой торс.
— Я люблю тебя.
Что? Теперь я совсем запутался. Конечно, она любит… ох… она никогда не говорила этого вслух. Я принял это как должное, потому что уже давно был влюблен в нее. И тут меня осенило… Я тоже никогда не говорил ей об этом.
— Ты только сейчас поняла, что любишь меня?
Она покачала головой.
— Нет, я знала об этом с момента взлома, но мы так недавно встречаемся, и я не хотела тебя отпугивать.
— То, что ты была беременна в течение десяти секунд, хотя бы в моей голове, меня не отпугнуло. Ничто не отпугнет. — Я снова целую ее. — Я…
Она зажимает мне рот рукой, прерывая меня прежде, чем я успеваю сказать эти три слова в ответ.
— Не надо, — предупреждает она. — Пожалуйста. Не сейчас. Сначала я должна признаться. Я просто хочу, чтобы ты знал, что я люблю тебя, Тео. Больше, чем ты можешь понять. — Она снова целует меня. — Прости, что так долго не объяснялась.
Дрожащий ужас поселяется вокруг нас, когда она соскальзывает с моих коленей и садится в кресло, а ее пальцы вяжут невидимый свитер.
Мне не нравится, к чему все идет.
Иногда ты просто знаешь, что твой мир вот-вот сорвется с оси. Что вот-вот произойдет что-то грандиозное. Что-то неподвластное твоему гребаному контролю, и все, что ты можешь сделать, — это сидеть и смотреть. Ледяная жидкость течет по моим венам, словно какая-то смертельная инфекция, а голосовые связки завязываются в узлы.
— Что ты хочешь мне рассказать?
Тень нервозности пересекает ее лицо, как порывистый ветер, проносящийся по кукурузному полю.
— Свою правду.
ГЛАВА 29
Талия
— Ты спрашивал, почему я провела месяц в тюрьме, — говорю я, ковыряя ногти, и сердце бешено колотится в груди.
Я размышляла о том, чтобы держать причину в секрете до конца жизни, но это никогда не сработает. Тео задает слишком много вопросов о моем прошлом. Я боюсь, что однажды он откроет свой ноутбук и попытается найти информацию в Интернете. Он знает мою фамилию, и я как-то обмолвилась, что выросла в Салониках. Это вся информация, которая ему нужна, чтобы узнать, что я скрываю. Достаточно одного поиска в Google, чтобы на экране появилось множество позорных статей, а затем он в несколько кликов переведет греческий на английский и узнает, почему я оказалась в тюрьме.
И когда это случится, он, возможно, не простит меня за то, что я сама не рассказала ему об этом. По крайней мере, сейчас я могу надеяться, что он поймет, почему я так долго тянула.
Я могу надеяться, что он не уйдет.
— Меня обвинили в убийстве.
Глаза Тео становятся шире, недоверчивая растерянность омрачает его красивое лицо, а губы слегка подрагивают. Он молчит, глядя на меня невидящими глазами, несколько долгих секунд, прежде чем сделать дрожащий вдох.
— Ты здесь, значит, обвинения, должно быть, сняты.
Я открываю блокнот, который прятала под матрасом в гостевой спальне с того дня, как переехала сюда. Он заполнен газетными вырезками — статьями и фотографиями, касающимися суда. Я нахожу ту, в которой не упоминается о моем родстве с Василисом, и с помощью приложения на телефоне делаю снимок текста и перевожу его с греческого на английский, после чего передаю телефон Тео.
