Неукротимые удовольствия (ЛП) - Райт Сюзанна (книги серия книги читать бесплатно полностью TXT, FB2) 📗
Возможно, одна ночь порознь не повредит. Они постоянно были на расстояние друг от друга, и это не всегда было полезно, не так ли? Вероятно, им обоим пошло бы на пользу, если бы он…
— Ты тихий.
Бесстрастное замечание ворвалось в его мысли, вернув его к настоящему. Она смотрела на него, её взгляд был слишком проницательным, слишком знающим.
Чувствуя себя неловко и беззащитно, Доминик взял свой стакан.
— Нехорошо разговаривать, когда у меня во рту полно еды.
— Ты хочешь уйти, не так ли? — Обвинение было мягким. Без обиды или осуждения.
Чёрт. Он отхлебнул вина, которое налила Валентина.
— Почему ты спрашиваешь об этом?
— На самом деле это был не вопрос. Твои мышцы напряжены. Как будто кто-то собрался для прыжка… или для того, чтобы вскочить и убежать.
Он приподнял бровь в ответ на насмешку.
— У меня нет причин напрягаться, учитывая, какой у нас был день?
Она наклонилась вперёд, её глаза сузились.
— Я знаю тебя. И я знаю, что прямо сейчас ты больше всего хочешь убраться отсюда к чёртовой матери. Скажи мне, что я не права.
Вздохнув, он ущипнул себя за переносицу.
— Детка, просто в моей голове крутится много глупого дерьма. И нет, я не хочу об этом говорить. Мне это не нужно.
Мила поражалась, как кто-то может находиться всего в нескольких футах от неё и при этом казаться таким чёртовски недосягаемым. Честно говоря, с таким же успехом она могла разговаривать с ним через зеркальное стекло. Он не просто отдалился, он отдалился от неё. Становился все более далёким. И его «Я не хочу говорить об этом» было сказано с такой категоричностью, что она поняла, что заставить его поделиться не удастся. Нет, он опустил все ставни. И она почувствовала себя… одинокой.
— Я полагаю, ты думаешь, что тебе следует пойти домой, чтобы все это переварить, — сказала она с насмешливой ноткой в голосе. О, он бы оправдывался перед самим собой, почему он хотел уйти и говорил себе, что это было бы хорошо для них. — Ты думаешь, что тебе стоит провести ночь в своей собственной постели для разнообразия, верно? — Она поджала губы. — Может быть, это правда.
— Если ты хочешь, чтобы я ушёл, просто скажи.
— Если хочешь идти, то иди.
— Господи, что у тебя в заднице?
Её смешок был лишён юмора.
— О, я не собираюсь облегчать тебе задачу, Доминик. Я не собираюсь поддаваться на провокацию и вышвыривать тебя отсюда. Если ты хочешь уйти, тебе придётся сделать выбор самому. Но если ты все-таки уйдёшь, не возвращайся.
Доминик нахмурился.
— Ты хочешь сказать, что я никогда не смогу покинуть эту квартиру, если не собираюсь прекратить отношения?
— Ты собираешься теперь прикидываться дурачком? Правда? Это та канава, в которой ты хочешь умереть?
— Ты только что сказала, что если я уйду, то не смогу вернуться.
Её кошка зарычала от его насмешливого тона. Да, Миле это тоже не очень понравилось, но она также знала, что неуважение было ненастоящим. Он просто хотел её спровоцировать.
— Скажи мне, Доминик, почему я должна тратить своё время на кого-то, кто может бросить меня после того дерьма, что произошло сегодня? — Чёрт возьми, она чуть не умерла от того наркотика, которым её накачал гепард. — Я не знаю, что привело тебя в режим самозащиты, но ты там. Я вижу это. От тебя исходят флюиды «Не прикасайся ко мне», и ты сбил меня с толку прежде, чем я успела попросить тебя поделиться тем, что тебя беспокоит.
Он усмехнулся.
— Что, чёрт возьми, такое режим самозащиты? Ты делаешь из этого нечто большее, чем есть на самом деле. Как я уже сказал, у меня просто в голове крутится всякая чушь. Вот и все.
— Так у тебя не чешутся руки выйти за дверь и отправиться домой? Идея остаться здесь со мной до конца вечера и на всю ночь тебя не беспокоит?
Доминик стиснул зубы.
— С чего бы это?
Мила покачала головой.
— Никогда не считала тебя трусом, GQ.
— Говорит человек, который хотел создать пару по договорённости, чтобы ей не пришлось подвергать свои эмоции риску, — съязвил он.
— Я не вышвыриваю тебя отсюда, Доминик, независимо от того, насколько бы ты не переходил на личности. Хочешь уйти, уходи.
— Да, ты продолжаешь это говорить. Я начинаю думать, что ты хочешь, чтобы я ушёл.
Мила медленно встала.
— Ты прав, я не хочу, чтобы ты был здесь.
Желудок Доминика сжался, когда боль пронзила его. Он сжал руки в кулаки, игнорируя панику, которая теперь охватывала его. Он терял её с каждым произнесённым словом. И все же, казалось, он не мог заткнуться нахуй.
— Я не хочу, чтобы ты был здесь… потому что я знаю, что ты не хочешь быть здесь.
Со спокойствием, которого она не чувствовала, Мила убрала со стола. Она ожидала, что он встанет из-за стола и вылетит вон, но он этого не сделал. Хотя он бы так и сделал. В любую секунду он мог уйти.
На кухне она сполоснула посуду и сложила её в посудомоечную машину, используя рутину, чтобы отвлечься от беспокойства, бурлящего в животе. Когда она вошла в гостиную, то обнаружила его устроившимся на диване и смотрящим телевизор. Но он не был по-настоящему спокоен. Он все ещё был напряжён, как гребани лук. Все ещё рвётся уйти, хочет он признавать это или нет. И она не собиралась сидеть и ждать, пока он это сделает.
Оставив его наедине с размышлениями, Мила постирала и прибралась в квартире. К тому времени, как она закончила, он все ещё смотрел телевизор. Все ещё напряжённый, как струна пианино. И демонстративно игнорировал её. Что угодно. Её кошка попыталась ударить его, но её когти, на удивление, были втянуты в ножны. Кошка беспокоилась о нем почти так же сильно, как и злилась на него.
Мила переоделась в майку и шорты в тон, устроилась в постели со своим ноутбуком и выбрала фильм для просмотра. Эмоционально опустошённая после дерьмового дня, который у неё был, она в какой-то момент заснула только для того, чтобы резко проснуться, когда ноутбук начал сползать с её коленей. Чёртыхнувшись, она выключила его и положила его на тумбочку.
Она слышала телевизор в гостиной и чувствовала, что Доминик все ещё в квартире. Это, конечно, удивило её, но она не надеялась, что он останется. Нет, в тот момент он был за миллион миль отсюда. Только он мог сократить это расстояние, но, похоже, не был готов это сделать. Тем не менее, она не выгоняла его, хотя чувство гордости подсказывало ей, что она должна оторвать полоску от его шкуры. Нет. Ему придётся совершить эту прогулку самому.
Повернувшись на бок, она закрыла глаза и сделала глубокий вдох. Она как раз засыпала, когда в спальне скрипнули половицы. Она поняла, что телевизор был выключен. Вместо того, чтобы воспользоваться ванной и раздеться, как он обычно делал перед сном, он опустился на матрас позади неё. Он пришёл попрощаться, подумала она. Признать, что он не был готов к тому, что возникло между ними.
Сглотнув комок эмоций, застрявший у неё в горле, Мила ничего не сказала. Просто ждала, когда он скажет какую-нибудь чушь и уйдёт.
Слегка поправив подушку, Доминик вздохнул.
— Знаешь, я был ребёнком на замену, — сказал он низким голосом. — После того, как мои родители потеряли Тобиаса и стали несчастливы в своём браке, они попросили меня «исправить» это. Свести их снова вместе. Дать им кого-то другого, кого они могли бы любить. Только они не любили меня. Не совсем. Ты думаешь, я ошибаюсь. Что, конечно, они любили меня — они были моими родителями. Но это не всегда так просто. Так должно быть, но это не так.
— Я ужасно похож на Тобиаса, и я думаю, это ранило моих родителей. Им было почти больно смотреть на меня. Но в то же время им нравилось, что у них было живое напоминание о сыне, которого они потеряли. Меня всегда сравнивали с ним, и я никогда не был лучшим. Их разочаровывало, если мне не нравилось то, что нравилось ему, или если я не был хорош в том, в чем был он. Как будто они никогда не могли полностью отделить меня от него в своих мыслях.
Мила зажмурилась, в груди у неё защемило от картины, которую он рисовал. Ей было интересно, знает ли он, что одиночество, которое он тогда испытывал, ясно прозвучало в его тоне. Её кошка прижалась к нему, желая успокоить.
