Нортланд (СИ) - Беляева Дарья Андреевна (лучшие книги читать онлайн бесплатно .TXT) 📗
Ивонн велела ему побыстрее переходить к делу, и Отто перескочил от раннего детства к юности, когда он обнаружил в себе умение читать чужие мысли и скрывать от других свои. Куратор в их школе так и не смог выяснить, кто поджигает мусорные корзины. Затем Отто понял, что может и контролировать мысли других людей. К примеру, он мог заставить их не думать о чем-то. Таким образом, его соседи так никогда и не сказали, что поджогами занимался именно он. Создавалось впечатление, что все эти великие открытия в жизни Отто происходили исключительно сообразуясь с его пироманией. Однако, Отто упомянул, что болезненную тягу к огню преодолел. Затем он задумался и снова добавил, что преодолел ее только почти.
Поймав взгляд Ивонн, Отто продолжил свой рассказ. Он, словом, сумел скрывать ото всех, что обладает парапсихологическими способностями, пока не случилась великая патриотическая акция. Он и сам не ожидал, что попадет в проект "Зигфрид", да еще и не с той стороны, с какой рассчитывал. Так Отто понял, что умеет не просто многое, а еще больше.
Он создал одного солдата и сделал это неплохо, так что начальство подумывало перевести его в Хильдесхайм, как молодого и перспективного сотрудника (и перевело). Отто, однако, не имел никаких амбиций, ему просто хотелось делать кукол. Маяться с переездом он точно не желал. Так что Отто решил побыстрее присмотреть себе нового подопечного, чтобы остаться в Хемнице.
А дальше, он так и сказал, Отто случайно забрел в женское крыло Дома Милосердия. Там было много девушек, и ему хотелось посмотреть на них. Отто заставлял сотрудников не думать о нем и ходил, запоминая черты женщин, словно призрак. Пока не увидел Лизу.
На этом месте Лиза захлопала в ладоши.
— Это была любовь, — сказала Лиза. — Любовь, как духовно-жертвенная практика! Любовь, которая превзойдет рождение и смерть! Любовь, которая не обречена на исчезновение, как и все остальное!
— Ну, — ответил Отто. — Ты меня смущаешь.
Они быстро улыбнулись другу другу, и я подумала, что они самая милая пара на свете. Он создал ее, отчасти, из своего разума. В них было нечто общее. Но ведь и Рейнхард скопировал часть моего сознания. Так нас учили: часть от нас, а часть — то, что было присуще изначально, некая сумма характеристик, которые проявились бы в той или иной степени, если бы не болезнь.
В общем, Отто полюбил ее и захотел ей помочь. Но ему, во-первых, нельзя было выбрать Лизу, а во-вторых Отто совершенно не устраивала перспектива превратить ее в существо, подобное другим солдатам. Он хотел вылечить ее.
Я посмотрела на Лизу. У Отто не вполне получилось, и все же Лиза казалась мне более цельной, чем, к примеру, Рейнхард. Она не была разорвана, хотя и была разъединена. Мне было сложно представить себе, что именно с ней не так (или наоборот — как надо), однако это чувствовалось. Я не в полной мере могла осмыслить свои впечатления, они крылись где-то в глубине меня, там, где, наверное, прятался мой дар, сотворивший Рейнхарда.
Отто же продолжал рассказывать. Теперь-то ему была совершенно необходима поездка в Хильдесхайм. Он украл Лизу и отправился покорять столицу с рекомендательным письмом и девушкой с органическим поражением мозга. Он поселил Лизу в квартире, доставшейся ему от тетки пару лет назад и игнорируемой до того момента. Сам Отто всеми силами искал решения. А когда нашел — тут же претворил его в жизнь.
— Вот как получилось, — сказала Лиза. — Я лучше, чем мои братья.
— Ну, спасибо, — сказала Ивонн. — Ханс, по крайней мере, наверняка никого не перебивает.
Этого не отнять, подумала я.
— В общем, — сказал Отто. — Вот так. А теперь я прячусь.
Ивонн засмеялась:
— Напомни мне, это потому, что ты хочешь использовать свою силу для улучшения проклятого Нортланда?
Лили ткнула Ивонн локтем в бок.
— Вообще-то он нас спас. Имей хоть каплю благодарности.
— Я тоже тебя спасла. И где твоя благодарность?
Я почувствовала легкую обиду. Ивонн и Лили так сблизились за эти сутки, словно бы мы расстались на год.
— Я хочу, чтобы мы с Лизой могли спокойно жить, — сказал Отто. Он вдруг неожиданно нервным движением отодвинул стул, сел за него и взял миску с печеньями, приподнял ее, словно хотел закинуть в рот все разом, а затем поставил на место и нерешительно взял одно единственное печенье.
— Я его понимаю.
— Не сомневаюсь, Эрика.
Отто Брандт был, пожалуй, самым примечательным человеком эпохи. Он обладал способностями, которые могли перевернуть Нортланд с ног на голову. Но его одного было мало, а кроме того, для Отто все это значило отказ от собственной жизни. Я понимала его, понимала, потому что и сама хотела бы спрятаться. Так что я тайно порадовалась, что в крошке Эрике Байер не было вовсе ничего необычайного.
Это ведь очень много — вся жизнь. Вместо того, чтобы делать то, чего Отто по-настоящему хочет, ему пришлось бы заниматься тем, чего хотят все остальные.
— И что? — спросила Ивонн. — Мы будем жить в групповом браке до конца наших дней?
— Ты вправду этого хочешь? — спросил Отто. Лиза закатила глаза.
— Она шутит, мой милый. Вернее, она очень злится, и поэтому пытается пошутить, чтобы тебе не вмазать.
— Да, я читаю ее мысли.
— Как же вы очаровательны, — сказала вдруг я. Все разом замолчали и посмотрели на меня.
— Прошу прощения. Хотите послушать, где я была?
Никто не выказал особенного интереса, кроме Лизы. Но я, неожиданно для себя самой, глядя в ее зеленые, темные, внимательные глаза рассказала все. Словно бы я вскрыла загноившуюся рану и постепенно освобождалась от ужаса и грязи внутри меня.
Я рассказала о Доме Жестокости, о солдатах, о том, что я видела и чего совершенно не хотела видеть, о том, что мне рассказал Рейнхард, о сильнейшей связи между ним и его фратрией, и о том, что Рейнхард и остальные ищут Отто.
Я испытывала к этим людям теплое, нежное желание защитить их. Оно было вдвойне ценным потому, что мы не были близки. Значит, Нортланд не все во мне уничтожил, я еще способна быть человечной.
Это были хорошие люди (и не совсем люди, если говорить о Лизе), и я не хотела подвергать их опасности.
— Да, — сказал Отто. — Про солдат я много знаю. То есть, про Лизу. Но она не должна отличаться от них способностями. Обостренное чутье, сила, скорость, способность к регенерации.
Я вспомнила, как затянулась ранка Рейнхарда, которую я оставила ему.
— Про способность к регенерации Карл ничего не говорил, — сказала Лили. Когда она произнесла это имя, губы ее скривились, словно бы она выплюнула ругательство.
— Да, еще он не говорил про то, что они могут провести почти час под водой и замедлить свое сердцебиение практически до одного удара в минуту.
— Даже не хочу знать, как вы это выяснили, — сказала Лили. Я тоже не испытала жгучего желания выяснить обстоятельства, при которых Отто и Лиза получили это знание.
— В общем, мы настоящие машины для убийства, — сказала Лиза со звенящим восторгом. — Но если мы не питаемся, то хуже себя контролируем. Тут я впереди них. Они вряд ли смогут себя сдержать, когда станут голодными. А я могу. Я же всегда голодная.
Мы болтали еще довольно долго, и я впервые за много-много лет чувствовала уют, в этой кухоньке, где то и дело свистел чайник, гарантирующий горячий чай, и где мы с трудом умещались впятером, и где не было ничего, кроме лимонных печений.
Когда на улице совершенно стемнело, я сказала:
— Думаю, мне пора. У меня дома подруга, я не хотела бы оставлять ее одну. Тем более с моим братом.
— Да, ты рассказывала, — ответила Ивонн. — Тебе-то есть куда идти. Надо было отсосать Хансу, пока он был слабоумным. Тоже мог бы меня запомнить.
Я скривилась, вызвала мысленный образ Ивонн, спасавшей меня из Дома Милосердия, и не без труда успокоилась.
— Вам нужны деньги? — спросила я.
— Да, — сказал Отто. — А то мы теперь все пропавшие без вести.
Я достала из кошелька несколько крупных купюр, щедрость показалась мне освобождающей, приятной до сентиментальных слез. Дешевая благотворительность, даже хорошее в тебе, крошка Эрика Байер, имеет природу избегания. Только положив деньги на стол, я поняла, в чем настоящая проблема.
