Имя Души твоей. Пробуждение (СИ) - Верещагина Анна Верещагина (читать бесплатно полные книги TXT) 📗
— Он уже убил кого-то?!
Снежин неопределенно повел плечом:
— Мы изучали его, без подпитки он просто сдох бы. Девки сами лезли к нему, видимо, хотели приручить, начитавшись глупых сказочек о влюбленных чудовищах.
— Только у чудищ нет сердца, чтобы любить, но есть клыки и когти… — прошептала я, глядя в пустоту.
— … и зверский аппетит, — закончил за меня Норд. — Душ на него ушло довольно много.
Достала запечатанную жидкость и шагнула навстречу красноглазому монстру, тот, как показалось мне, довольно ухмыльнулся — еще бы! Очередная порция еды пожаловала с доставкой на дом, да еще приправу с собой прихватила!
— Помоги мне! — бросила через плечо Снежину, не сводя взгляда с чернокрылого и надеясь, что в этом романе мне досталась главная роль…
Песня 15
Горький шоколад
Внезапно чудовище было отброшено от меня в противоположную сторону, отчего впечаталось спиной в прутья. Так и застыло там, будто прикованное к своей темнице. Удивленно обернулась к Снежину, но мой ловец не обращал на это никакого внимания, его взгляд был сосредоточен на противоположной стороне. Ладонь обожгло болью — что за черт! Пузырек взорвался мелкими осколками прямо в моей руке, жидкость застыла в воздухе, перемешиваясь с остатками «пробирки». Время замерло, я просто не знала, как быть дальше, и не понимала, что происходило. Помещение словно заполнилось мелкими льдинками, воздух с трудом проходил в легкие, вызывая приступы режущей боли. С трудом, надрывно, урывками, но пыталась сделать новый вдох. Упала на пол, и тут меня словно кто-то дернул за невидимые нити, протащив по полу, будто кукловод управлял послушной марионеткой. Больно ударилась о стену, но успела заметить новое действующее лицо в этой комнате. Отец Снежина и Дара. Именно ему я обязана потерей единственного спасения для Ника…
…Вы пробовали настоящий горький шоколад? Я отношусь к тем, кого воротит от одного лишь вида данной «сладости». Именно этот вкус — навязчивый в своей невыносимой горечи — появился сейчас у меня от всего произошедшего. Мужчины вели ожесточенный спор мысленно. На долю секунды главный ловец пригвоздил меня тяжелым взглядом, точно хотел добить. Взмах царственной руки — и заостренные остатки склянки, вперемешку с оранжевой жидкостью, кружась, послушно превратились в шар. Постоянно находясь в движении, застыли у широкой ладони. Пока на меня не обращали внимания, собрала остатки сил и сделала попытку подбежать к клетке.
— Никита! Борись, я знаю, что еще не поздно!..
Хотелось добавить еще что-то, но я издала лишь жалкий хрип. В глазах потемнело, воздух отказывался поступать в легкие, а по щекам стекали соленые дорожки, которые стирали едва уловимые прикосновения чьей-то руки. Зрение постепенно вернулось, но все было размыто и нечетко, с трудом поняла, что нахожусь уже не в злополучной комнате.
— Ты обещал! — я кричала на Снежина, но во рту пересохло, и слова застревали, царапая горло. — Обещал мне!
Мужчина молча продолжал гладить меня, нежные прикосновения словно убаюкивали, лед отчуждения начинал таять. Несмотря на это, оттолкнула руку, шепча:
— Почему? Как ты мог позволить?..
Ему трудно понять, что со мной происходит, у ловцов нет ни малейшего представления о понимании или дружбе. Кто сильнее, тот и прав — вот главное и неизменное правило.
Маленький домик уже не казался таким уютным, как прежде. Огненный жар опалял так, что мне казалось, будто я безнадежно больна и валяюсь в бреду, ожидая конца.
— Я не хочу снова убивать тебя, — эти слова раскаленными искрами прожгли разум.
— Да о чем ты говоришь?! — мне не верилось, что все это происходило со мной. — Что за бред ты несешь?!
Снежин отвернулся, глядя на языки пламени в камине.
— Это игра? — я запустила пятерню в волосы. — Ваша гребаная игра чужими жизнями!
Ловец продолжил, но словно разговаривал с кем-то другим, абсолютно не реагируя на мой возглас:
— Это было очень давно. Дар первым нашел тебя. В городах бушевала болезнь — «черная смерть». Родители погибли и вы, с братом и сестрой, прятались в сарае. Твои родственники уже были заражены, но пока это никак не проявлялось. Мой брат любит развлечения, поэтому предложил тебе сделку — забрать Душу, в обмен на здоровье оставшейся семьи.
Недоверчиво смотрела на ловца — что за сказки он мне вещает? Не перебивала, не вмешивалась — что ж, пусть и он споет хоть одну песенку…
— Основным условием был отказ от прошлого — все, кто тебя когда-либо знал, забыли о твоем существовании, пусть таких и оставалось немного, болезнь косила людей. Было принято решение остановить распространение этой заразы, которую, кстати, придумала уже знакомая тебе Ева.
На языке вновь возникла мерзостная горечь, но я стояла, не шелохнувшись.
— Дар притворялся, разыгрывая подобие чувств, подогревая свой и твой интерес, растягивая удовольствие от начатой партии. Ты почитала его за бога, а он подводил тебя к краю бездны.
Снежин поднес руки к огню — не поняла, зачем он это сделал — вряд ли чувствовал холод. Подошла ближе и села прямо на пол, тоже всматриваясь в пляшущее пламя. Огонь становился более оранжевого оттенка, перетекая в темно-желтый, кое-где проскакивали красные искры, затем пламенные язычки возвращались к исходному состоянию. Мне чудились видения прошлого — девушка, так похожая на меня, и огромный черный волк, позволяющий ей обнимать его за могучую шею.
— Однажды мы с ним повздорили в очередной раз, поэтому я забрал его новую игрушку — тебя. Он еще не переспал с тобой, все оттягивал этот момент. Это сделал я, назло ему.
Норд словно всматривался в туман прошедших событий — для меня ушедших навсегда — для ловца, тянущихся бесконечность.
— Почему, думаешь, он чуть не убил тебя тогда, в вашу первую встречу в этой реальности?
Я неотрывно смотрела на этого загадочного мужчину, а он все говорил:
— Если бы хотел — убил. Но не смог, не захотел. Снова попытался и снова потерпел поражение. Надеется…
— На что? — напряглась, боясь услышать ответ.
— Каждый раз, что этого не сделаю я. И злится, что тоже зависим…
Все еще больше запутывалось, я пыталась угнаться за его мыслями, а рассказ продолжался.
— Все слишком далеко зашло… Мы уже крепко сшиты вместе, и каждый раз я обрываю это безумие, чтобы начать все сначала.
— Постепенно все превратилось в соревнование, — продолжил Снежин будничным тоном, — искать твою Душу в разные времена. Я всегда являлся первым — волк бесился и пытался затащить тебя в постель за моей спиной. Не выходило. Все заканчивалось его и твоей смертью — братец слишком усердствовал в своих методах.
— Но в чем моя вина? — не могла оторвать взора от картинок, грезящихся в колеблющемся пламени.
— Наша любовь отмечена безумием, это и есть безумие, дикая ярость. Тот, кто расслаивается на множество пылинок, никогда не сможет оставаться на одном месте, тем более с человеком.
— Я — обуза, строгий ошейник, который нужно сорвать, получается, так? — горечь не отступала, наоборот, усиливалась в разы.
— Отцу надоело наше противостояние, и он повелел нам начать новый эксперимент. — Ловец снова проигнорировал мой вопрос. — Для начала, найти все твои воплощения.
Мужчина все вглядывался в пылающий огонь. Решила поделиться своим недавним видением:
— Мы связаны — я, ты и Дар…Недавно мне…
Снежин прижал палец к моим губам:
— Все так. Но он не получит тебя. Ни в какой жизни. Пусть и пытается хренилион раз. Мы заигрались и увязли.
— Жалеешь, — не спрашивала, утверждала я.
— Если бы так — позволил бы прямо сейчас переиграть братцу все партии, переставить фигуры.
Он не признавался в любви под луной, не кидал глупые слова на ветер — все было честно. И дороже самых сладких обещаний.
— А что дальше? — мы просто сидели, наслаждаясь передышкой.
— Этого пока хватит для тебя. И обещаю, что полукровка не умрет.
Это было лучшее, что он мог сейчас сказать.
