Море света (ЛП) - Шталь Шей (книги полные версии бесплатно без регистрации TXT, FB2) 📗

— Как можно подойти к кому-то и сказать: «Кстати, я думаю, что у тебя сердце моей покойной жены?» — Он прищуривает глаза, сжимает губы в мрачную линию. — На самом деле нет правильного способа сказать это. Нет правильного способа начать этот разговор, в любом случае он приведет к неловкому моменту. Я солгал. Я только еще больше все усложнил. Не знал, как сказать, поэтому и не стал, — говорит Линкольн, его слова едва слышны из-за шума океана и причаливающих лодок. — А потом я не знал, как тебя отпустить.

Слезы катятся по моим щекам. Его честность искренняя и неподдельная, и я сочувствую ему. Ему, наверное, было нелегко. Знать, но не быть в этом уверенным.

Линкольн наблюдает за слезой на моей щеке, а затем со вздохом поднимает руку и проводит костяшками пальцев по моему лицу.

— Когда я встретил тебя, я знал, что это неправильно, но не смог остановиться, как только попробовал тебя на вкус.

Фыркаю от иронии его слов. Мы оба смеемся, он ухмыляется, и я вижу в нем Атласа.

— Буквально, — дразню я сквозь слезы, мой голос звучит хрипло.

Воцаряется неловкое молчание. Он молчит несколько мгновений, и я открываю рот, чтобы побудить его продолжить, но мука в его глазах останавливает меня.

Линкольн прикусывает губу, борясь с эмоциями, которых я не вижу, но знаю, что они его гложут. Его глаза блестят, а голос становится тише.

— Я был так зол, когда потерял Афину, что поначалу не хотел тебя искать. Был зол, что они забрали ее сердце, ее глаза, ее кожу. Я не был благодарен. Я был взбешен. Она только что родила, а потом… — Его слова обрываются, и он качает головой, как будто не в силах решить, что сказать дальше. Кладу руку на его плечо, мягко успокаивая. Он сглатывает, и его тело напрягается. — Ее отключили от аппарата жизнеобеспечения и отвезли в операционную, где забрали практически все. От нее не осталось ничего, кроме костей. — Его подбородок дрожит, челюсть сжимается. — И, блин, я понимаю это, — Линкольн кивает, испуская вздох, — Афина дала другим шанс на жизнь, а я держал на руках новорожденного ребенка и обижался, что она никогда его не увидит. — Слезы беззвучно катятся по его щекам, взгляд устремлен прямо перед собой. — Предполагалось, что это будет лучшее время в нашей жизни, но оно прошло в мгновение ока. Я не… — Он снова замолкает, прочищая горло. Шмыгает носом, быстро смахивая слезы. — Я не попрощался с ней и не сказал, что люблю ее. По крайней мере, так, чтобы она меня услышала. — Впервые за время своего признания он поворачивает голову и смотрит на меня. Его взгляд обжигает, и слезы текут по моим щекам. Я стараюсь казаться невозмутимой, но у меня ничего не получается. Его слова причиняют боль, проникают в мои кости, достигая души. Они гноятся и каким-то странным образом дают выход моей собственной боли. Мы оба страдаем. — Я не знал, как с этим справиться. И это длилось очень долгое время. Я не уверен, что у меня это получилось. Знаю лишь то, что у меня есть Атлас. — Линкольн замолкает, его взгляд скользит к бару, а затем возвращается ко мне. Он в отчаянии качает головой. — И я не знаю, что еще сказать.

Я проглатываю эмоции, переполняющие мои слова. В этом буквально суть нашей дилеммы. У меня есть то, что принадлежало им. Я не думала о его чувствах. До этого момента, пока по его щекам не покатились слезы, я не задумывалась о его боли. А ведь совершенно очевидно, что я небезразлична Линкольну. Мое сердце переполнено любовью к нему. Не знаю почему, но я обнимаю его. Заключаю в объятья и утешаю, потому что это правильно. Иногда люди косячат. Они косячат так сильно, что не знают, как это исправить.

Он прижимает меня к себе крепче, обхватывая руками мою хрупкую фигуру. Чувствую, как он прижимается губами к моему виску, а затем к макушке.

— Мне жаль.

— Мне тоже жаль, — говорю я Линкольну, хотя и не знаю о чем. Может быть обо всем.

— Это символично, — шепчет он мне на ухо.

Смотрю ему за спину на угасающее солнце в оранжевых и розовых брызгах, разливающимся по горизонту.

— Что?

Линкольн отстраняется и нежно касается костяшками пальцев моей щеки. Я встречаюсь с ним взглядом.

— Твое имя, — бормочет он, глядя на меня так, словно пытается донести до моей души свои извинения. — Мне кажется, что я преодолел это путешествие только для того, чтобы, в конце концов, найти тебя (прим. пер.: — Джорни переводится, как «путешествие»).

И в течение следующих двадцати минут он не оправдывается и не обещает, что все будет хорошо. Он просто обнимает меня. Я не знаю, куда мы пойдем дальше, если вообще куда-нибудь пойдем, но меня утешает то, что Линкольн ни к чему меня не подталкивает.

ГЛАВА 37

Подлесок — элемент нахлыстовой оснастки, обычно более тяжелый, чем основная леска, используемый для соединения приманки или крючка с основной леской. Подлесок часто добавляют из-за того, что конец лески может быть испорчен зубами рыбы или другой конструкцией. Также подлесок используют для маскировки. Иногда используют проволочный подлесок для предотвращения перекуса лески зубами рыбы.

Раннее утреннее солнце заглядывает в окна, проливая свет в тусклую гостиную. Возле меня потрескивает и полыхает огонь — место, которое мой сын будет называть домом в течение следующих шести месяцев.

Нелегко было прийти к выводу, что его дом будет здесь. Я до сих пор не знаю точно, как все сложится, ведь вся наша жизнь была в Илвако, но, полагаю, это просто город. За последнее время я научился тому, что быть рядом с семьей очень важно.

Когда я думаю об отъезде, то сразу вспоминаю о Джорни. Я не могу, да и не хочу отнимать у нее Атласа. Он уже сильно привязан к ней, и мне знакомо это чувство. Пока я отпустил ее, понимая, что без меня ей будет лучше. Но в чем настоящая трагедия?

Я должен был с самого начала рассказать ей правду. Задолго до того, как пообещал себе не влюбляться в нее и разбил ей сердце. Моя причина, по которой я не сказал Джорни, не имела ничего общего с тем, чтобы причинить ей боль, к сожалению. Я не хотел потерять ее. Я в состоянии вынести ее боль, но не смогу жить без нее.

Я любил Афину. Не только в прошлом. Я все еще люблю ее. Я не могу этого отрицать, да и не хочу. Она принесла Атласа в этот мир для меня, зная, что без него я бы не выжил.

А теперь, что я чувствую к Джорни? Я не могу точно описать эту привязанность. Я не знаю, смогу ли когда-нибудь понять, на что я готов пойти, чтобы она была в моей жизни теперь, когда я ее нашел. Я хочу владеть ею, как она так точно выразилась. На физическом уровне. Химическом. Я должен быть с ней. С Афиной моя любовь росла. С Джорни я нырнул в это чувство с головой.

Дни тянутся медленно, мучительно. Две недели. Между делами с Бэаром и страховой компанией, уже через несколько дней у Атласа будет день рождения, и я уеду на Аляску на два месяца. Я пропущу его день рождения, но, возможно, буду дома на Рождество. Это не идеально, но, черт возьми, жизнь не идеальна. Вы делаете то, что должны, чтобы обеспечить себя, и это то, что я знаю. Из-за того, что сезон ловли тунца не удался, и мы не выполнили установленные для нас квоты, а также, потому что мне нужно покупать новую лодку, я вынужден искать работу. Так что мы с Бэаром устроились матросами на краболовное судно нашего двоюродного брата. Учитывая, что на кону почти тридцать четыре миллиона фунтов камчатского краба, это хорошая работа на зиму. Этого хватит, чтобы купить жилье для нас с Атласом.

Бэар полностью выздоровел, если это можно так назвать. Я все еще думаю, что за эти годы он получил слишком много ударов по голове, и сейчас это стало еще более очевидным. Он собирается отправиться со мной на Аляску. Можно подумать, что после того, через что мы прошли, мы больше никогда не ступим на борт лодки, но вы ошибаетесь. Вы плохо знаете рыбаков.