Сюрприз для маркиза (СИ) - Горенко Галина (читаем книги онлайн без регистрации txt) 📗
Вызываю Каро и вместе с завтраком она приносит мне корреспонденцию, не разобранную со вчерашнего уна. Горький запах парящий от джезвы бодрит, а сладкие, пышущие жаром булочки, так и просят меня побыстрее надкусить их сдобный бок. Вили попрошаечно скулит под столом, выпрашивая полосочки хрустящего бекона и пирожное со сливочным кремом. Мне пришлось объяснить Каро, почему ей то и дело приходится поднимать с пола обслюнявленные кусочки, бывшие ранее моей едой. Она рассмеялась и предложила завести миску для пса, подальше от бежевого Шантильского ковра. И теперь бедняге перепадали вкусняшки только в строго отведенном месте или на улице. Я с мычанием вонзаюсь в слоенную корзиночку со сливовым джемом, и совсем невоспитанно слизываю кисло-сладкие капли варенья с пальцев. Я привычным движением забеляю тай сливками и с наслаждением делаю глоток. Вчера на ужине у меня совсем не было аппетита, я едва притронулась к вайну и фаршированным перепелиным яйцам, хотя стол в малой столовой Его Величества был уставлен вкусностями и деликатесами, от которых у Вилли текла не прекращаясь слюна, оставляя за прозрачным чудовищем след, как будто по коврам дворца ползает гигантская садовая улитка.
Церемония открытия монумента выбила меня из колеи, я, как и немногие, присутствующие на церемонии спириты ощутила силу. Нет, не так, СИЛУ. Полчища духов посетили траурное мероприятие, их прозрачные сущности несли в себе только покой и благодарность. Мне показалось, что в толпе уходящих душ я видела Агнес и Николаса, держась за руки, они шли по направлению Столба и вдруг она обернулась и улыбнулась мне. Все это длилось какие-то десятые доли мгновения, и наверняка утверждать это я бы не стала.
Я просматриваю приглашения, карточки и записки и вдруг подпрыгиваю, едва не опрокинув на себя густой, горячий тай. Трясущимися от радостного предвкушения руками я никак не могу вскрыть письмо, и наблюдающая некоторое время за мной горничная, осторожно вытягивает у меня крафтовый квадратик и поддевает его ножом для бумаги. Вытащив короткое послание, она отдает его мне. Просмотрев пару строчек, написанных забористым, деловым почерком я срываюсь в ванную комнату, и прошу служанку приготовить мне одежду на выход.
Скорбная роза* — реально существующий цветок. Иерихо́нская ро́за (лат. Anastatica hierochuńtica) — вид небольших однолетних травянистых растений.
Глава 46. Но иногда то, чего ты никогда не ждал, становится для тебя самым дорогим…
Аквамариновое, бескрайнее полотно, лазурное небо сливается с горизонтом, создавая ощущение, что море везде, и сверху, и снизу. Солнечные блики переливаются и слепят галдящих чаек, низкие волны с шипящим звуком ударяют о причал и обнимая пенными барашками устойчивые балки отступают.
На входе в бухту скопилось несколько парусников, и я глазами ищу «Морского дракона», галеонная фигура которого представляла собой вставшего на дыбы золоченного морского жеребца с занесшим карающий меч, всадником. Родовой гёз волнуется на ветру, и как всегда, первым заходит в порт фрегат, принадлежащий Жану. Не представляю, как ему каждый раз удается договариваться с начальником порта, но еще ни разу ему не пришлось ожидать в нестройных рядах других парусных судов.
У меня, конечно, есть предположение по этому далеко не скромному поводу — уверена сундучок редких специй или бочонок сливового вайна по эльфийскому рецепту, заставляет достопочтимого несса идти на встречу желанию брата оказаться на твердой почве быстрее остальных желающих. Многие капитаны покидают корабль, как только до берега можно добраться на лодках, оставляя непростую задачу швартовки второму помощнику или боцману, спеша скорее на сушу. Но Жан всегда покидал корабль практически последним, оставляя только вахтенных, поэтому, как только судно пришвартовывается, становится на якорь и с него спускается трап, я бросаюсь вверх по прочно сколоченной доске.
Стуча острыми каблучками, я поднимаюсь на палубу и сразу же бросаюсь в широкие объятия брата. Он загорел и немного похудел, щетина не делает его неряшливым, а наоборот невероятно ему идет. От него пахнет солью, морем и вереском.
— Как же я скучал, сестричка, — говорит мне мой родной человек и на глаза наворачиваются слезы.
— И я, и я так скучала, мне столько всего нужно тебе рассказать, братик.
— А как же я, — вклинивается в нашу нежность Михаэль Девон, — я тоже соскучился по тебе Соль, и я тоже хочу объятий. Он отстраняет брата и сжимает меня в крепких объятиях, отрывая от неустойчивого пола. — Последний терил только и разговоров было о тебе, как там сестра, что у нее нового, как ей при дворе, я даже начал немного ревновать, — смеется маркиз.
Я шутливо хлопаю его по руке и обращаюсь к брату:
— Жан! Как тебе не стыдно вспоминать ни с того ни с сего сестру, да еще и столько о ней говорить…Бессовестный ты человек, — спустя мгновение я продолжаю, — Ох, мне столько всего вам нужно рассказать… Может пообедаем «Абердине»** — этот ресторан открыли после вашего отъезда, и уверена, вы не откажитесь от сочного говяжьего стейка приготовленного на углях, рыба и солонина конечно замечательно, но нежнейший кус мяса с хрустящей корочкой, мммм…
— Любимый, — спросил Михаэль у брата, — я совершенно не понимаю куда смотрят мужчины, твоя сестра просто идеал женщины: и приласкает, и накормит.
Мы с братом расхохотались.
Дождавшись, когда последний из членов команды спустился с трапа и отдав необходимые распоряжения на счет груза, наше трио отправилось в разрекламированную мной ресторацию. Мы решили не пользоваться услугами экипажа, а пройтись до нее пешком, благо до заведенья было идти всего ничего. Я с удовольствием прогуливалась, держа под руку двух благородных нессов, раскланиваясь с попадающимися нам на встречу знакомцами. Путешественники то и дело отвешивали мне комплименты: восхищаясь моим изысканным туалетом от Вероник, новой прической, блеском в глазах. Делились подробностями путешествия — описали небольшой шторм, в который попали, проходя Стеклянное море, и как маркиз с огромным трудом перенес первые дни путешествия мучимый морской болезнью и усилившейся качкой. Они строили долговременные планы и глазки друг другу, забрасывали меня вопросами и тут же отвечали на мои. Конечно есть то, что я не расскажу любимому брату никогда: ни про проклятье, ни про Израилово Ущелье, ни тем более про то, что я пожертвовала собой ради Тристана, и все же мне хотелось поделиться с ним самым главным, тем, что я любима и люблю.
Когда мы комфортно расположились за угловым столиком и нам принесли аперитив и салаты, я без каких-либо прелюдий начала рассказывать брату о любимом, о нашем знакомстве в библиотеке, о качествах и чертах, которые мне любы, о том, как дорог он стал мне за короткий срок отсутствия Жана. Слушая внимательно и не перебивая, брат гладил меня по сцепленным в замок рукам, и только когда он заговорил, я поняла, что все это время судорожно сжимала пыльцы ожидая его реакции и комментариев. Я прекрасно осознавала, что даже если брат не одобрит мои чувства, я уже совершеннолетняя и могу поступать согласно собственным желаниям, но мне невероятно хотелось получить одобрение единственного родного для меня человека, чье мнение для меня всегда было приоритетным и важным, и Жан не разочаровал:
— Соль, да пусть это будет хоть сам Жнец, — и на этих словах я хохотнула, — для меня главное, чтобы он делал тебя счастливой. А все остальное детали и предрассудки. Неужели ты думала, что я буду порицать твое чувство? Любовь — это дар, и нужно жить мгновеньем, уж не тебе объяснять, что иметь возможность обнять любимого, каждый раз, когда тебе этого хочется — роскошь, так что, как и всегда я поддержу тебя во всем, сестра. Люби без оглядки.
— Во истину, ни убавить, ни прибавить, очень трудно найти слова, когда действительно есть что сказать, — произнес внезапно подсаживающийся за наш столик Тристан. — Я рад вашему возвращению, — поприветствовал он мужчин кивком. — Соль, душа моя, мне десяток доброжелателей рассказали, что видели тебя в объятиях не одного, а целых двух благородных нессов, и где же, в порту. Сказал смеясь мне любимый. — Так что я прибыл сюда на парусах ревности и негодования, а еще чертовски сильного голода. Я прождал одну забывчивую несси у входа в Перл.
