Соблазни меня тьмой (ЛП) - Блэк Шайла (полная версия книги .txt) 📗
— Я предупреждал тебя.
Он прорычал эти слова, прищурившись. Оливия судорожно сглотнула, осознав, что она оказалась полураздетой посреди коридора, по которому мог пройти любой. Маррок всегда был очень нежным любовником. Внимательным. Аккуратным. Она никогда не видела этого сексуального зверя, вырвавшегося сейчас на поверхность. Голодный хищник. Воин взял ее запястья и прижал к стене. Его глаза горели жаждой обладания, казалось, переливаясь всеми цветами долбаной радуги. Ее внутренности стянуло в узел. Между ногами будто прорвало дамбу. Она вздрогнула.
— Разве ты не должен сейчас тренировать Брэма и остальных?
Он снова прищурился.
— Сразу после, как мы с тобой… поговорим.
Когда его рот обрушился на ее, вдавливая девушку в стену, Оливия втянула воздух. Очевидно, разговор будет коротким. Он был так голоден, будто не ощущал ее вкуса целый год, десять лет. Воин еще раз погрузился в ее рот, настойчивый мужчина хотел брать и отдавать с рассчитанным гарантированным удовольствием, чтобы вырвать из нее этот нуждающийся в нем всхлип.
— Маррок… — прошептала она в знак протеста и попыталась вырваться, — ты сказал «поговорим».
Он снял рубашку, затем уперся локтями в стену, тяжело дыша, обжигая дыханием ее кожу.
— Мы это и делаем. Просто очень красноречиво.
Возможно, но они так и не обсудили...
— Думаешь, мой отец помогает Матиасу и я с ним в сговоре, да?
Его пальцы сжались.
— Он твоя кровь, и ты жаждала с ним встречи, но мы знаем как его самого, так и его мотивы. Будь осторожна.
— Черт возьми, ответь на вопрос. Ты думаешь, я в сговоре со своим отцом?
Глава 14
Маррок колебался.
— Я заслуживаю гребаный ответ!
Разрываясь между яростью и слезами, Оливия попыталась оттолкнуть эту гору мышц, которая удерживала ее на месте, раскаляя ее груди своим обнаженным торсом.
— Как и я! Ты знакомишься с человеком в одну ночь, звонишь ему следующим утром, и это приводит армию Анарки к моему порогу. Теперь я узнаю, что у тебя есть некий медальон, способный открыть Книгу, и ты не сказала мне ни слова, но сразу доверилась ему. Что еще ты скрываешь?
— Нападение Анарки на твой дом не имеет ничего общего с моим звонком отцу; они уже знали, где тебя найти. Кто угодно мог прочитать мои мысли и рассказать о местоположении дневника Матиасу. А отец сражался ПРОТИВ Анарки в коттедже, если ты не забыл. Медальон? Я не знала, что это или что он может значить, до сегодняшнего дня. Я не могла бы до этого додуматься сама, хотя тебе, очевидно, на это плевать, придурок, - девушка изо всех сил старалась освободиться от его захвата. — Ты не веришь мне.
— Почему ты так легко рассказала ему обо всем?
— Потому что единственный способ открыть книгу и избавить тебя от проклятия – это работать вместе с ним. Неужели ты не понимаешь?
Маррок тяжело на нее посмотрел.
— Дай мне уйти.
Воин напрягся.
— Нет.
— За пятнадцать веков ты так и не научился общаться с людьми. Не смей обвинять меня в предательстве. Я не Морганна.
— Ее честность – это миф чистой воды. Но ты… — он сглотнул, на его лице отразилась боль, погрузил руки в ее волосы и уставился на нее своими бездонными глазами, — не предавай меня. Ты разорвешь мое сердце.
Маррок говорил шепотом, его слова выражали мольбу. Они плавили ее, словно она была мёдом на солнце. Неужели он признавался ей в том, что она — женщина, которую никто никогда не желал, могла поставить этого свирепого воина на колени? Как часто она фантазировала о том, что у нее есть человек, которому она нужна и который бы прикасался к ней нежно, с любовью? Создавалось впечатление, что Маррок знал ее фантазии. Он мог изображать все эти эмоции, чтобы держать ее при себе, пока не поймет, как открыть книгу и снять проклятие. Когда они встретились, он и не думал получить жену. Поэтому когда они стали парой, им двигала не только любовь. Но когда мужчина касался ее, Оливия могла поклясться, что, кроме нее самой, для него ничто не имело большого значения.
Едва сдерживая слезы, Оливия ухватилась за жесткую линию его челюсти и посмотрела в его жгуче-ледяные глаза.
— Я знаю, что такое чувствовать отказ. Зачем мне специально делать тебе больно?
— Быть может, тебя возмущает твое похищение или то, что мы стали парой. Или просто потому, что у тебя есть надо мной власть.
Он дал ей власть над ним… но все, чего она хотела, — его прикосновений, его привязанности. Маррок прижимался к ней: грудью, животом, бедрами, так близко, как только мог. За этим последовали его губы, поглощая ее в одном жадном поцелуе. Ей следовало остановить его, разобраться в этом клубке мыслей, надежд и желаний, прежде чем с головой нырять в его пламя. Но ее соски горели напротив его груди, и он углубил свое вторжение в ее рот. Внутри нее все сгорало дотла. Отпустить его было невозможно.
Задыхаясь, мужчина отстранился и пронзил ее горячим взглядом. Без слов Оливия знала, что он хотел быть глубоко внутри нее. Этот взгляд задвинул на задний план ее гнев и запреты. Она забылась в этом моменте, когда он покрывал страстными поцелуями ее шею, а его руки передвигались к ее груди. Его член толкнулся между ногами, будто прося разрешения войти. Что-то взорвалось внутри нее, зудящее и горячее, она нуждалась в том, что мог дать ей только он. Оперевшись на него, Оливия открыла ему всю себя — свои поцелуи, свои потребности, свою душу. Он взял все это, голодный и безжалостный. Ее завораживал контраст между его нежными губами и грубой щетиной.
— Моя, — прорычал он напротив ее рта, будто бросая ей вызов.
— В данный момент.
— Навсегда.
Его утверждение было слишком решительным. Но ведь Маррок искал способ снять свое проклятие и умереть… Разве не это имело для него принципиальное значение? Как он поступит с ней?
Воин поцеловал ее, как ей это нравилось, глубоко проникая языком в ее рот. Своими мозолистыми ладонями сжал ее грудь, ущипнул твердые соски. Удовольствие, смешанное с болью, заставило ее застонать. Как только Маррок расстегнул ее джинсы и спустил по ногам на пол, он взял чувствительный сосок в рот, сначала один, потом пришла очередь другого. Оливия задрожала. Выгнулась. Потекла. Девушка не могла поверить, что стояла совершенно голая в коридоре дома Брэма, прижатая спиной к стене и тяжело дышащая, пока Маррок занимался с ней любовью. Но самым ужасным было то, что она не хотела останавливаться.
Маррок прикусил ее грудь зубами, затем нежно лизнул. Пока он повторял весь процесс с другой, мужчина стянул свои тренировочные штаны с бедер.
— Откройся для меня.
Необходимость почувствовать его глубоко в себе сильно и быстро возрастала. Оливия подчинилась, и он поцелуями проложил себе путь вниз, пока не оказался на коленях между ее раздвинутыми ногами. Когда он захватил ее мокрые складочки своим ртом, играя с ними языком, она закричала, ухватившись за темный шелк его волос, пока его губы разгоняли желание по всему ее телу. Он жадно поглощал девушку, ее жажда стремительно возрастала. Когда Оливия простонала его имя, он начал подниматься, прикусывая кожу ее бедер, целуя живот, облизывая грудь, и наконец ее губ коснулось его дыхание.
— Позволь мне почувствовать твое желание.
С этими словами Маррок поднял свою пару, обернул ее ноги вокруг своих бедер и глубоко вошел. Удовольствие от внезапного вторжения оказалось сильнее любой боли, прошедшей через ее тело. Она открыла рот, чтобы закричать, но Маррок накрыл его поцелуем, подавая ее бедра навстречу своим требовательным толчкам. Его поцелуй клеймил ее, казалось, он длился бесконечно. Мужчина проглатывал все ее стоны и крики, как будто отказывался делиться этими звуками с кем бы то ни было. Ее тело поглощало каждый сантиметр его эрекции и сжимало, требуя большего. Напряжение внутри росло, накаляя, угрожая превратить ее в пепел. Вся кровь, казалось, устремилась к набухшему клитору. Когда удовольствие достигло своего пика, наслаждение пронзило и накрыло ее, Оливия задрожала.
