Любовь Химеры 2 (СИ) - Истомина Елена (читать полную версию книги TXT) 📗
— Перун знает, кто ты?
— Не знаю, может, и знает, но молчит. Но теперь точно все узнают, ты пробудила во мне изначальные силы нашего рода сварожичей.
— Как пробудила?
— Когда обращалась ко мне 2 месяца назад. Когда он бил тебя. В тебе было столько отчаянья и искренности, что мне вновь вернули силу рода, чтобы спасти тебя, мы вылетели к тебе той же ночью.
— А почему вдвоем только?
— Для безопасности, госпожа. У Люция везде свои люди, он узнал бы, что вылетели за вами, и перепрятал вас, — пояснил Орлан.
— Да, он так и говорил, — кивнула Дора, — узнаю, что они рядом, перепрячу. Найдут — весь род истреблю.
— И он бы это сделал, — кивнул Орлан и улыбнулся мне. — Поэтому мы и полетели тайно и вдвоем.
— А если бы он ее не отдал сам, что бы мы делали? — в лоб спросила я.
— Я бы убил его, — просто ответил генерал антов. — Мы бы захватили его корабль совершили 3 пространственных перехода и уже через 4 часа были бы дома. Наш корабль так не может лететь, придется 3 недели теперь, долетим до Альдебарана, а там через ближайшие врата междумирья на Антлань. Поэтому давайте-ка баиньки укладываться, чтоб время побыстрее прошло.
— А, может можно как-то близким сообщить, что с нами все в порядке? — оживилась дочь.
— Отсюда на связь все же лучше не выходить, — покачал головой генерал. — Всего 3 недельки. Сообщите ему во сне ментально. Мозг ведь отключен не полностью будет.
Глава 61
Олег Аверин.
— Что желает мой император на завтрак? — пропели у меня под ухом.
Я сел в постели, обернулся: рядом на постели сидела кудрявая черноволосая девушка — одна из служанок, что все время терлась рядом, улыбалась и норовила как бы невзначай дотронуться. Дотронулась-таки, получила, что хотела, щас сидит в императорской постели и скалится, кошка блудливая, небось, уже императрицей себя мнит.
— Пошла прочь, — буркнул я.
— Что? — служанка ошарашено захлопала глазами.
— Собирай свои вещи и убирайся из моей жизни, из моего дворца, с моей планеты! — рявкнул я.
Девушка испуганно вытаращила глаза, выскочила из постели и начала одеваться, собирая свои вещи, разбросанные по всей спальне.
Сорвался, не сдержался, но напряжение было просто невыносимым, а тут эта все скалится и притирается, аки змея. А сейчас не выносимо стыдно и пусто на душе.
Я встал, пошел к столу, открыл сейф, что был за ним, кинул девушке в руки мешочек с алмазами, что были в чертоге отца вместо денег. Большой мешочек, купит себе хороший дом на любой планете, еще и на пожить останется.
— Купишь себе дом подальше отсюда. Скажешь кому о том, что было, найду и убью!
— Я поняла, государь! Благодарствую, — смиренно кивнула девушка. — Я сегодня же улечу в созвездие Треи. У меня там мама, я к ней, я не скажу. Прощайте, государь!
Девушка запихнула мешочек с вознаграждением в широкий карман пояса и прошла по переходному порталу, стоящему в моем кабинете, смежном со спальней, собирать вещи.
— Прости, любимая! Прости, — прошептал я, целуя портрет жены, стоящий на столе, — никто из них никогда с тобой не сравнится.
Я принял душ и пошел к детям. Они все, кроме Лизы и Ярика, те были в академии матушки, в марте поступили на первый курс.
Илюша, Маша и Володя играли вместе. Влад следил за ними.
С тех пор, как 2 месяца назад пропала Женя, они жили у нас в Антлании.
Как пропала? Да так. Однажды Влад проснулся, а ее и ее вещей нет. На подушке записка: «Жди меня, заботься о Володе, когда вернусь через полгода, ты все поймешь и простишь меня. Лети к внукам, заботься о них». И подпись — твоя Женька.
В этот же день пропал и Орлан, улетел на одном из сверхбыстрых вайтмаров, сняв и отключив все системы отслеживания. Вывод напрашивался сам собой, но никому не хотелось в это верить. И вслух никто это не произносил, жалея Влада.
— Вы почему еще не в садике, зайцы мои? — спрашиваю я, обцеловывая тройку.
— Так выходной же, папочка.
Машенька обвила мою шею руками.
— Ты покатаешься с нами на каруселях?
— Нет, малыш, прости, папа после обеда улетает по делам.
— А ты вернешься?
Печальный взгляд дочки резал душу, они с Илюшей очень боялись, что я не вернусь однажды, как их мать.
— Конечно, вернусь, детка, конечно. А пока за вами присмотрит бабушка Яна и дедушки, слушайтесь их во всем. Я буду звонить каждый день.
— Береги себя! — печально улыбнулся Влад.
Я знаю, они все считали возглавление мной военных наемнических походов блажью и попыткой забыться от горя. Да, собственно, так оно и было. За восемь месяцев это был уже пятый поход. У нас была мощная технократическая армия, и мы часто помогали мирам нашего содружества, коих было великое множество, отбивать нападки врагов, коих тоже хватало, или проводили совместные учения. Только за этими занятиями моя всепоглощающая тоска по жене чуть отступала. Днем был занят, а к вечеру уставал так, что падал едва не замертво. Работа стала спасением, как и тогда, когда умерла первая жена.
На сей раз были в соседнем созвездии на учениях по рукопашным боям и выживанию в пустыне. Готов клясться, хуже ада наяву ученьице, но это было то, что мне нужно, чтобы отвлечься от душевных и телесных мук. Она снилась мне почти каждую ночь, снилось, как она погибает. Снилось, как мы с ней счастливы были, но чаще то, как я ее обижал, как вел себя недостойно по отношению к ней, богине в этой и прошлых жизнях. Ах, если б только можно было вернуть все назад. Вышних богов я молил лишь об одном — пусть она встретится мне еще в этом моем воплощении и так, чтобы я узнал ее и смог вымолить прощение и сказать все, что не сказал, молил об этом каждый день, лишь этим ожиданием и жил теперь.
Глава 62
Доротея.
Как только мы вошли в состояние сна, я сразу же ментально потянулась к мужу и увидела черноволосую девушку, лицо ее было перекошено мучительной болью, зубы крепко сжаты, она приподнималась в потугах, сжав кулаки. И вот раздался громкий плач младенца, и чей-то женский голос возвестил:
— Все, моя хорошая! Все! Он прекрасен! Он родился! Родился наследник императора! Умница, девочка моя!
Видение оборвалось. А вместе с ним и мое сердце! Выходит, этой ночью они зачали? Как он мог! Еще и года не прошло! А он другую императрицу на трон уже ведет. Даже если бы я была мертва, это верх неуважения к моей памяти! Это оскорбительно и унизительно! Это предательство!
Все те 2 месяца я звала его по часу утром и по часу вечером! И теперь понимаю, почему он меня не слышал за первые полгода, что я спала. Он смирился, что меня нет, переболел и не тоскует, я ему не нужна больше. Потому и связи не было обратной. Мое сердце разрывалось от боли и отчаяния. Да лучше бы я с Люцием осталась!
Но нет! Детки! Мои детки! Они ждут меня, любят, я им нужна, и я не позволю чужой женщине воспитывать их, не отдам! Никогда!
Решила, что поживем пока на Мидгарде в доме, что нам подарил отец в Сибири. А там видно будет.
Мы вернулись на девятинный день который так и навылся всегда раньше, неделя, после восьми трудовых дней, на девятый, можно было отдохнуть и нечего не делать, от того и неделя, назывался ранее к славянам, а в чертогах Велеса и до сих пор все так. Это как воскресенье на Мидгарде теперь, в этот день бывают общесемейные обеды в саду. Туда мы и поспешили, пропуск был только у Орлана, он иногда участвовал в пятничных ужинах, во время которых все генералы и высшие жрецы отчитывались императору о делах в его владениях за неделю.
Они сидели все в той же беседке за длинным столом, оживленно беседовали, смеялись, улыбались. Нас не ждали. Меня не ждали. И не горевали больше, судя по общей атмосфере. За столом были Велес, Ягиня, Влад, Лель со Снежкой, Памана и Томин, муж ее. Ярило с Яриной, все дети, а также тот, на кого я теперь и смотреть не могу…
Я стояла, держа за руку мать, не решаясь подойти ближе.
Он сам поднял глаза, увидел, вздрогнул, выронил вилку, его глаза расширились от ужаса. Все машинально посмотрели туда же, куда и он, и разинули рты.
