Кот в мышеловке (СИ) - Кард Селена (прочитать книгу .TXT) 📗
Крутицкий вёл уверенно, даже мелькнула мысль, неужели он во всём так хорош или есть пробелы. Форстеп, променад, прогрессивное шассе — названия фигур всплывали в памяти, а тело в руках прекрасного партнёра было послушно, но танго не было бы танго, если бы не противостояние и последующее отступление. Надо же! Давно Олеся не получала такого удовольствия от танца.
Отзвучали последние аккорды, но девушка не успела дух перевести, как зазвучала зажигательная самба. Самба-ход, виск, картаджака, пружина, ботафога, вольта… Страсть, но совсем другая, захватывала, плавила, растекалась по венам, будоража кровь.
— Мышка, мы с тобой идеальные партнёры, — бархатистый голос с хрипотцой прозвучал около ушка Олеси, опаляя горячим дыханием. Внутри всё неожиданно сжалось, напряглось и огненной лавой закрутилось в вихре новых, незнакомых ощущений. Жар сменялся ознобом, по телу пробегала волна за волной то мурашек, то каких-то покалываний, вызывая дрожь. Всем телом. В первый раз. Ноги подгибались и если бы не руки партнёра, то девушка не устояла и… — Ты такая горячая, просто огонь, — довольно промурлыкал мужчина, — Возбуждающая и отзывчивая, загадочная, непредсказуемая…
Движение бёдрами и вибрация, пронизывающая обоих.
Мамочка моя, да Крутицкий возбудился не на шутку. Парочка таких па и они дотанцуются до постели.
Олеся резко остановилась.
— Что-то не так? — выдохнул Руслан Игоревич, притягивая партнёршу, — Сладкая девочка…
Не так! Всё не так! Совсем не так! Если б он знал, насколько прав насчёт девочки! Олесе совсем не улыбалось перейти в разряд женщин, когда мужчина её ненавидит. Она-то хотела совсем другого. Конечно, давно не грезила о принце на белом коне, хотя вранье — ещё как мечтала, но понимала, что это маловероятно, что встретит его в своей жизни. Да и не ездит королевич по архивам библиотек, пусть и крупных, в поисках серой мыши, обещающей превратиться из премудрой дурнушки в Олесю прекрасную. И всё-таки хотелось любви, взаимной любви, а не быстрого перепихона с незнакомцем, который добившись своего, уже через минуту, застегнув молнию на штанах, забудет о ней.
Олеся сделала шаг назад, потом ещё один и выставила, защищаясь, руки.
— Спасибо за танцы, конечно, но вроде мы хотели обговорить то недоразумение, что возникло.
— Ты это называешь недоразумением? — вопросительно приподнял бровь в ожидании продолжения Крутицкий.
— Э-э, да. Я хорошо отношусь к Вашему отцу, но Вы, кажется, в своих предположениях зашли слишком далеко.
— Ты хочешь сказать, что никаких планов относительно моего отца у тебя нет, — скривился Руслан Игоревич, презрительно оглядывая девушку с ног до головы. Скользкий, раздевающий взгляд заставлял нервничать и сбиваться с мысли, — или решила, что сын интереснее?
— Слушайте, мне не нужен ни Ваш отец, ни Вы! Оставьте меня в покое, — внутри начала зарождаться паника, грозившая перейти в истерику, — Я живу тихо. Хожу на работу. Пару раз сходила в театр и на выставки. С Вашим отцом. По его приглашению, — Олеся выдавливала из себя каждое предложение, боясь спровоцировать мужчину на неадекватные поступки, да и страх иссушил горло так, что вместо нормальной речи она издавала сдавленные хриплые звуки, — Пожалуйста, уйдите.
— Я никогда не останавливаюсь на полпути! Запомни! Хочешь слинять безнаказанно? Не получится! Отец никогда бы не пошёл на то, чтобы обыкновенную девку нарядить в платье моей матери, украсить её драгоценностями и притащить на вечер, где полно общих знакомых. Как тебе удалось его на это развести?
— Я никого не разводила — голос срывался. Надо бы взять себя в руки. — Я не понимаю, с чего Игорь Ростиславович пригласил меня на этот вечер, почему передал это платье! Мне ничего не надо от вас! От вас обоих! Мало того, что Вы меня унижаете, из-за Вас я осталась без работы, обо мне все теперь думают чёрте что!
— Тут ты ошибаешься, детка! Ты работаешь у меня! Напомнить, что подписала договор?
— Да я его подписала только для того, чтобы Вы отстали! Можете им подтереться! Я не собираюсь у Вас работать.
— И неустойку готова заплатить? — резко схватил за руку и притянул девушку к себе мужчина. — Ну, для начала за моё потраченное на тебя время. Потом за нарушение подписанного контракта.
— Господи, да услышьте Вы меня, наконец!..
— Я услышал всё, что хотел. Лучше помолчи или начнёшь отрабатывать прямо сейчас. Собрала, что хотела? Пойдёшь сама или помочь?
ГЛАВА 8
ГЛАВА 8
В машине ехали молча. К счастью, Крутицкий сидел, отодвинувшись, что-то изучая в компе. Олеся безразлично смотрела в окно. Ею овладело полное отупение, казалось, что она умерла и осталась сухая оболочка, которой было на всё наплевать.
— Миша, — мужчина опустил перегородку и обратился к водителю, — заскочим в пару магазинов, потом всё по плану.
— В какие магазины, Руслан Игоревич? — уточнил тот, что сидел за рулём.
— В те, куда обычно возил Нору, — перегородку поднял босс, не сомневаясь, что его поняли. Бросил взгляд на притихшую девушку, что забилась в самый уголок, дальше отодвинуться было уже некуда, — Есть хочешь?
— Спасибо. Нет.
— Ты что-нибудь ела с утра?
— Да…
Вот и поговорили! Досадно морщась, отметил про себя. Что опять-то замерла как неживая? Похоже, что не врала относительно отношений с отцом, но почему тогда ему сообщили иное, мол, вешается, пытается окрутить, выманивает деньги, а отец млеет рядом с этой мышкой и теряет голову. Или она неравнодушна к отцу? Пытается это скрыть? А малышка даже не осознаёт, похоже, до чего хороша, особенно, когда не сидит, нахохлившись или надувшись как мышь на крупу. Когда же теряет над собой контроль, то она полностью преображается — скрытый и задавленный темперамент берёт своё, заставляя распрямляться плечи, полыхать огнём негодования глаза…
… Ну, какая женщина не любит покупать шмотки? Особенно, если её не ограничивают в средствах? Почему такое ощущение, что эта терпит то, что её наряжают. Заехали в шикарные магазины и… ни малейшего интереса. Даже глаза не заблестели от предвкушения. Стояла как манекен, позволяя натягивать на себя всё, что приносили консультанты. Полмашины барахла, а от неё ни слова благодарности — сплошное безразличие.
— Миша, домой! Сначала завезём Олесю Владимировну, а потом в офис.
Подъехали к жилому комплексу — ноль эмоций. Робот какой-то: сказал выйти — выходит, сказал идём к лифту — идёт…Ни вопросов, ни возражений только вцепилась в свою сумку, даже косточки на пальцах побелели, и слегка вздрогнула, когда вошли в скоростной лифт и он тронулся. Чёрт побери, меня такой вариант не устраивает! Решила затаиться и не показывать эмоции? Не выйдет, крошка! И в самом деле крошка, такая миниатюрная, когда рядом. Только почему такая зашуганная, зажатая, ну наорал и что?
Пока открывал дверь пентхауса, стояла, опершись на стену и не делая попыток улизнуть. Оглянуться не успел — сползла по этой самой стеночки! Кисейная барышня, блин! Или наврала, что ела, и это просто голодный обморок? Или стресс сказался? Чего стрессовать-то и так сдерживался из последних сил, особенно прикасаясь к этому роскошному телу… Надавил? Ну, слегка же!
— Мария Степановна, — крикнул в недра квартиры, укладывая невесомую ношу на диван, — принесите аптечку! И приготовьте бульон!
— Ой, Руслан Игоревич, не ожидала, что Вы так рано приедете. А что с девочкой? — закудахтала экономка, — Вы голову ей приподнимите и пуговички расстегните, чтобы дышать было легче. Сейчас нашатырь найду. Какие молодые слабенькие! Бледненькая…
— Надо врача, — запаниковал мужчина, вытаскивая из кармана телефон.
— Не-е-ет, уже розовеет… Пуговички, пуговички…
Пуговички! Руки дрожат от прикосновения к коже девушки, никак с петлями не справиться… Ещё одна и… Мама дорогая, как же притягивает эта пара дивных грудок, хочется почувствовать их тяжесть в ладонях, прикоснуться губами, втянуть сосок, потом второй, перекатывать острые вершинки языком, чтобы услышать протяжный стон удовольствия… Такая хрупкая. Кожа прозрачная — видны тонкие венки — и бархатная, как нежные лепестки.
